Тонкая грань - Ронда Бэйс Страница 26

Странно… Она столько времени потратила на то, чтобы обрести душевное равновесие. И всего лишь один разговор с Брюсом сразу же решил эту проблему!

Шарлиз улыбнулась сквозь слезы.

Как удивительно устроена жизнь…

Машина Брюса уже стояла около ее дома. Притормозив, Шарлиз вышла из своего автомобиля и направилась к «ниссану».

— Давно ждешь? — спросила она у вылезающего из машины Брюса.

— Нет. — Он обеспокоенно посмотрел на нее. — Ты действительно в порядке?

И такая забота проскользнула в его голосе, что Шарлиз не выдержала. Слезы градом полились из ее глаз. Не осознавая, что делает, она прижалась к нему.

— Ну что ты, что ты… — растерянно пробормотал Брюс. — Пойдем лучше в дом. Не будем мозолить глаза твоим любопытным соседям.

— Да. Конечно… — Шарлиз отстранилась от него. — Извини…

Она пошла к двери, на ходу доставая из сумочки ключи.

— Да ничего. Я всегда рад помочь, — тихо сказал Брюс ей в спину.

И Шарлиз услышала.

И слезы новым потоком полились из ее глаз.

Что это с ней? Почему она так реагирует на обыкновенные слова сочувствия?

Руки дрожали, и она никак не могла попасть в замочную скважину. Приблизившийся Брюс молча забрал из ее рук ключи и открыл дверь.

— Проходи. — Он легонько подтолкнул ее в спину, входя следом.

Шарлиз повиновалась.

Оказавшись в квартире, она и правда почувствовала себя в безопасности.

— Пойдем… — Брюс взял ее за руку и повел в гостиную. — Тебе обязательно надо что-нибудь выпить.

Шарлиз послушно вошла в гостиную и села на диван. Брюс приблизился к бару и, открыв его, налил в бокал немного вина, подал его Шарлиз.

Сделав большой глоток, она почувствовала, как теплая волна словно окатила ее, неся некоторое успокоение.

Брюс сел в кресло, внимательно посмотрел на Шарлиз.

— Ну как? Полегчало? — В его вопросе не было насмешки, лишь забота о ней.

— Да, немного, — вздохнув, ответила Шарлиз. — Такое ощущение, что меня сегодня окунули в ледяную воду…

Брюс внимательно смотрел на нее.

— Шарлиз, ты должна понять одно, — мягко сказал он. — В жизни все бывает. И то, что ты сегодня узнала, только на первый взгляд видится ужасным. На самом деле…

— Да я совсем не о том думаю! — воскликнула она, перебивая его. — Ты не понимаешь! Я просто не ожидала, что меня столько времени обманывали. И кто? Мой муж, человек, которому я всецело доверяла! Ведь если бы он честно все рассказал, то мы бы разбежались и не было бы этого унижения сегодня!

— Вполне вероятно, были какие-то обстоятельства, которые помешали ему это сделать, — задумчиво предположил Брюс.

Шарлиз замерла.

А ведь и правда!

Кира же сказала ей, что Хантер собирался развестись. Но беременность Шарлиз изменила его планы. Он просто не смог… И она, Шарлиз, сама загнала его в угол, заявив, что не собирается делать аборт…

Но ведь она не знала, что он собирается уйти от нее!

Она руководствовалась совершенно другими соображениями!

А если бы знала? Что тогда?..

И только тут Шарлиз поняла, что в любом случае сохранила бы ребенка. Ей не важно было, будет рядом с ней Хантер или нет. Она вполне могла одна воспитывать своего малыша. И это сейчас и происходит…

Она осталась совершенно одна…

— А знаешь, Брюс, ты совершенно прав, — тихо сказала она. — Я только сейчас это осознала… Хантер просто не смог оставить меня одну с его ребенком… У него было сильно развито чувство ответственности. Он так же, как и я, вырос, лишенный родительского тепла… И не мог сделать так по отношению к нашему малышу…

— Вот видишь, — кивнул Брюс. — Все вполне объяснимо.

— Но мне от этого все равно не легче… — пробормотала Шарлиз.

— Никто и не говорил, что будет легче… — Поднявшись, Брюс пересел на диван, взял руку Шарлиз в свои, внимательно взглянул ей в глаза. — Просто ты должна понять, что жизнь не заканчивается. Она идет дальше. Уходят одни люди, на их место приходят другие. И нельзя обвинять тех, кто оставил тебя. Значит, так было нужно…

Шарлиз вздохнула.

— Я стараюсь… стараюсь никого не винить… — прошептала она. — Просто мне еще трудно свыкнуться с мыслью, что Хантер кого-то любил помимо меня. И любил настолько сильно, что хотел развестись со мной…

— Ну, время все исправит. — Брюс поднялся, забрал из ее рук опустевший бокал. — Тебе налить еще?

— Нет, спасибо, — замотала она головой. — Этого было вполне достаточно.

На некоторое время в гостиной воцарилась тишина, нарушаемая негромким ходом больших напольных часов.

Шарлиз посмотрела на Брюса.

Он на нее.

Что-то яркое промелькнуло, соединяя их взгляды. Словно молния пронзила обоих, осветив комнату и на мгновение ослепив их.

Шарлиз вздрогнула, первой отвела взгляд. Она чуть подалась вперед, обхватив колени и сцепив ладони.

— Мне сейчас кажется, будто я заглянула в замочную скважину. И хоть это моя жизнь, все равно чувствую стыд и какую-то брезгливость, — тихо произнесла она.

— Это пройдет, — заверил Брюс. — Ты и не заметишь, как все встанет на свои места, и ты поймешь, что в принципе здесь нет твоей вины, нет вины Хантера…

Шарлиз непримиримо посмотрела на него.

— Но я не изменяла своему мужу! — воскликнула она. — Не изменяла и все тут! А ведь могла бы! И у меня были возможности!

Она поднялась и подошла к Брюсу, испепеляя его гневным взглядом, будто это он был во всем виноват.

— Шарлиз… — попытался утихомирить он ее, нежно взяв за плечи.

Но она стряхнула его руки.

— Знаешь, что я сделаю?! — требовательно спросила она. — Знаешь, что я хочу сделать?!

Брюс молчал.

— Я хочу понять, что это значит, изменить своему супругу! Просто хочу понять!

С этими словами она приподнялась на цыпочки, так как Брюс был достаточно высок, обхватила руками его лицо, наклонила его и впилась в его губы требовательным поцелуем.

И в то мгновение, когда их губы встретились, будто какая-то сила вдруг ударила в Шарлиз, унося ее далеко-далеко, заставляя забыть обо всех невзгодах, будто и не было ничего плохого.

Ее тело стало невесомым и вознеслось ввысь, где все вокруг осветилось вдруг яркими слепящими красками…

Шарлиз прикрыла глаза. Она чувствовала, что теряет контроль над собой, но ничего не могла поделать. Губы Брюса словно обладали волшебной силой, и они заставили ее забыть обо всем на свете и погрузиться в мир чувственности и фантазий.