Крест и полумесяц - Кэтрин Полански Страница 26

Злата улыбнулась:

– Амир, у меня такое же чувство. Может быть… может быть, мы ошибаемся? Но мне не хочется думать об этом!

– О понимании? – улыбнулся он.

– Нет, мне не хотелось бы ошибки!

– Все, что я говорю тебе, – это правда, Злата, – тихо произнес Амир. – Не было еше женщины, которой я говорил такие слова.

– О!.. – От полной неясности будущего Злате хотелось кричать, но она поспешно запрятала эти мысли подальше. Поплакать можно будет дома, в Москве, а сейчас у нее есть эта беседка, этот день и мужчина, сидящий напротив.

– Давай поболтаем, – предложила она, отчаянно опасаясь, что сделает что-нибудь не так. – Давай просто поболтаем о чем-нибудь другом, а об этом помолчим, хорошо?

– Хорошо, русская звезда, – улыбнулся Амир. – Читала ли ты романы Дюма?

Хафиза о неудавшемся побеге Златы не знала, а та не стала ее просвещать. Меньше знаешь – крепче спишь, незачем подруге слушать о том, как глупая затея не удалась. Ну и стыдно немного… В следующий раз нужно готовиться тщательнее и запастись веревкой, чтобы перебраться через стену, а если снова не удастся… Но Злата гнала от себя эти мысли. Пока же можно заняться насущными проблемами, то есть помочь хатум стать настоящей хатум, как обещала. Папенька учил Злату, что обещания надо выполнять.

Старалась она не думать и об Амире, но мысли о нем упорно возвращались, и даже Хафиза заметила, что подруга непривычно рассеянна. Девушки сидели в покоях Хафизы, слушали музыку – один из евнухов, Бишр, прекрасно играл на арфе – и наслаждались покоем.

– У тебя что-то случилось? – поинтересовалась хатум, поглаживая ручную обезьянку. Злата обезьянок не очень любила, но эта была милая, постоянно выпрашивала фрукты и сладости, смотрела умильными глазками и разрешала себя гладить. Впрочем, в гареме все животные были ручными, это в зверинец без служителей лучше не заходить.

– Нет, – отмахнулась Злата, – просто задумалась. Ты готова осуществить план, который мы обсуждали?

– Да, но я немного боюсь, – созналась Хафиза.

– Кого тебе бояться? – удивилась Злата. – Джанан мы потесним, а остальные просто пойдут за той, у кого власть, думаю, сопротивляться не будут. Давай, сейчас дело за тобой!

Хафиза приободрилась и позвала гарем-агалара, тот явился незамедлительно: несмотря на влияние Джанан в гареме, евнухи не смели ослушаться пусть номинальную, но хатум.

– Халиль, позови сюда Науваль! А ты, Бишр, можешь идти, – отпустила она арфиста.

Злата одобрительно кивнула: Науваль была глупее Латифы, а соответственно, на нее можно было легче повлиять, заморочить голову и выведать нужное.

– Самое важное – не забывай, что здесь всем заправляешь ты, – наставляла Злата новую подругу. – Если ты будешь держаться уверенно, как главная, тебя так и будут принимать. Никто и не вспомнит о том, что Джанан всем когда-то командовала. Пусть она с рабынями разбирается, и запомни – ты не джарийе.

Науваль долго не появлялась, ну сколько можно идти по гарему? Видимо, подруга Джанан явно желала выказать Хафизе свое неуважение. Она и появилась так, будто делала великое одолжение: вплыла в комнату, удостоила обеих девушек презрительной улыбкой и без приглашения уселась на диван. Хатум вела беседу по-арабски, так что Злата понимала далеко не все, но в целом суть была ясна, к тому же подруги заранее обговорили тактику ведения «допроса».

– Кажется, я не разрешала тебе сесть, Науваль, – произнесла Хафиза, и Злата уловила в ее голосе железные нотки. – Кажется, на то не было моего позволения?

Науваль была просто ошарашена, она не ожидала услышать столь жесткие слова, да еще произнесенные крайне холодным тоном. И от кого? От Хафизы! Науваль вскочила.

– Вот так-то лучше, – благосклонно кивнула ха-тум, откидываясь на подушки. – Ну, Науваль, ты все расскажешь сама или мне придется утруждать себя разоблачительной речью?

– О чем ты говоришь, хатум, я не понимаю? – с вызовом спросила Науваль.

– Ты думаешь, в гареме можно что-нибудь скрыть? – тонко улыбнулась Хафиза. Сейчас она напоминала хищную птицу, маленького, но опасного сокола, и Злата невольно залюбовалась подругой. Оказывается, Хафизе не хватало немного поддержки, чтобы почувствовать себя увереннее! Все остальное она делала сама.

– Нет, я не думаю, но… – Науваль смешалась. Злата могла поклясться, что за душой у подруги Джа-нан имеется пара мелких грехов. Естественно, ни Злата, ни Хафиза не знали, каких именно, однако почему бы не поблефовать? Люди настолько боятся, что их секреты узнают, что при малейшем намеке на то, что вы их знаете, сами раскроют их.

– Тогда почему ты не хочешь сознаться сама, а предпочитаешь, чтоб я себя утруждала, объясняя тебе твои же проступки? – вопросила Хафиза. – Ты думаешь, я от этого стану благосклоннее? Вряд ли, скорее я еще сильнее разозлюсь. А что будет, когда наш господин и повелитель узнает то, что знаю я?

– Джанан защитит меня! – злобно сверкнула глазами джарийе.

– Не уверена! – покачала головой Хафиза. – Если мой господин узнает то, чем занимается Джанан, ей тоже непоздоровится!

Конечно, девушки сильно рисковали, ведь могло оказаться, что Джанан не доверяет своих секретов никому. Но, судя по испуганным глазам Науваль, подруги-соучастницы просчитали все точно. Требовалось еще немного надавить на джарийе, и Хафиза быстро поняла это:

– Ты очень самонадеянна, Науваль, полагая, что у стен нет глаз и ушей. А они есть, и все видят и слышат, и докладывают мне, ведь хатум здесь я. Я позволила Джанан заиграться, но она перешла границы и решила, что может заправлять всем здесь всегда. Она заблуждается. – Голос Хафизы стал обманчиво мягким. – Помоги сейчас мне, Науваль, и я не выдам тебя господину, а ты почувствуешь, что быть в рядах моих друзей гораздо выгоднее, чем поддерживать Джанан. Я-то уж точно не буду унижать тебя!

То ли случайно, то ли намеренно, но последняя стрела попала точно в цель: шоколадные глаза Науваль вспыхнули. Джарийе упала на колени и склонила голову:

– Не наказывайте меня и не выдавайте, хатум, прошу!

– Так-то лучше! – удовлетворенно заметила Ха-физа, подмигивая Злате. – Теперь говори. И не смей ничего скрывать, я все знаю и за ложь накажу!

– Я не виновата, я всего лишь раз возлегла с Ямалом, – зачастила Науваль. – Но катибеуста Джанан, она… она и Малик-ага…

Злата против воли расплылась в улыбке.

– Значит, Малик-ага навещает Джанан! – протянула Хафиза. – Я это предполагала, и теперь мои предположения подтвердились. Встань, Науваль, садись, поешь халвы. Я не скажу Джанан, что ты мне рассказала о ней.

– Когда Малик-ага приходит к Джанан? – спросила Злата.

– Обычно каждый третий день. Он приходил два дня назад, значит – завтра. Они очень осторожны. – Науваль замялась и спросила: – Как вы узнали? Катибе-уста свято хранит этот секрет.