Честь рыцаря - Джулия Лейтем Страница 26

— Значит, ты признаешься, что хочешь заполучить его! — сделала вывод Сесили.

— Не хочу. И тебе не советую. Пойми, у него плохая репутация.

— Ушам своим не верю, ты уже отговариваешь меня! — потрясенно произнесла ее сестра.

Диана только вздохнула:

— Я хочу, чтобы ты подумала над этим. Не соглашайся выходить замуж за первого встречного.

— У него титул, богатство, он хорош собой и молод. Чего еще мне желать? И я достойна его! — горячо заявила Сесили, как если бы ждала, что Диана начнет возражать.

— Есть другие вещи, которые делают брак успешным. Твой муж должен заслуживать твое уважение, а я не уверена, что Баннастера можно уважать. Ты знаешь, что он пытался силой принудить женщину выйти за него замуж?

Сесили пожала плечами и усмехнулась.

— Глупая женщина. Ему не нужно будет принуждать меня.

Прежде чем Диана смогла ответить, ее сестра задохнулась и прошипела:

— Вот он. Уходи, Диана.

Диана не удержалась и посмотрела в сторону лестницы, по которой в зал спускался Баннастер. Одежду, в которой он был, она видела в его седельной сумке. За ночь слуги привели ее в порядок. В темно-красном камзоле, распахнутом, чтобы был виден синий дублет, надетый на белую рубаху, он выглядел как истинный лондонский аристократ. Костюм дополняли хорошо подобранные чулки, туфли из дорогой кожи и шляпа с пером, слегка наклоненным назад. Он побрился — должно быть, первый раз за неделю — и не только стал выглядеть моложе: обнаружилось, что у него красиво очерченный квадратный подбородок, подчеркивающий прекрасную форму чувственных губ.

«Чувственных? — ужаснулась своим мыслям Диана. — Дворцовый павлин, который явился произвести впечатление на простых жителей севера!»

Но ему это удалось, неохотно признала она. Диана видела, как сияют глаза ее сестры, какой благоговейный трепет она испытывает, как радуется. Диану мучила совесть, она почти жалела, что не может позволить Сесили получить то, чего та всегда хотела.

Но по множеству причин это не должен быть виконт Баннастер — не в последнюю очередь из-за того поцелуя прошлой ночью. Было ли его поведение частью наказания? Дрожь пробежала по ее телу.

— Доброе утро, милорд, — приветствовала его Сесили с детской восторженностью.

Она что, не понимает, что слишком явно выражает свои желания?

Баннастер ответствовал широкой улыбкой, продемонстрировав превосходные белые зубы; в его карих глазах плясало веселье. Диана чувствовала, что не должна позволить себе поддаться его обаянию.

Она заметила, что, подойдя к ним, он быстро оценил обстановку и принял во внимание, что Сесили сидела рядом с Дианой, которая примостилась на краю стола. Видимо, посчитав неудобным просить Сесили подвинуться, он без колебаний занял место рядом с ней. Диана с облегчением вздохнула. Она не могла допустить, чтобы сестра стала подозревать о существовании особых отношений между ней и Баннастером.

Диана прислушалась к словам Сесили, которая завладела вниманием виконта, задавая ему вопросы.

— Вы отважно отправились на север перед самым Рождеством, милорд, — сказала она. — Дороги, должно быть, были ужасны?

— Только в самом конце пути, мистрис Сесили, — ответил он, проглотив ложку густой горячей похлебки. — Но меня это не остановило, ведь я знал, что моего приезда ждут две очаровательные женщины.

Диана чуть не поперхнулась.

— Праздники всегда гораздо веселее, когда в доме гость, которого хочется хорошо принять и развлечь, — сказала Сесили. — Обещайте, что останетесь у нас на несколько недель.

Диана не удивилась, когда он горячо поблагодарил ее за такое предложение.

— У вас дома осталась семья? — поинтересовалась Сесили. — Им будет не хватать вас?

Его лицо потемнело.

— Нет, мистрис. Мои родители и брат умерли несколько лет тому назад. Это единственная причина, по которой я стал виконтом, а не священником.

Сесили удивилась:

— Так ваш брат был виконтом до вас? Он, наверное, умер совсем молодым.

Баннастер бросил на нее быстрый взгляд, и Диана отгадала его мысли — он предположил, что Сесили кое-что знает о его прошлом.

— Это не была естественная смерть, — ровным голосом сказал он. — Кто-то убил его, и преступник так и не был найден.

Он говорил это всем? Та далекая ночь стояла у нее перед глазами, ее беспомощность перед жестокостью и силой покойного виконта, ее отчаянные попытки вырваться, и в конце — его смерть. Она освободила женщин от страха перед ним, избавила Баннастера от предназначенной ему участи священника. Правда, в глазах людей он еще может оставаться виновным. Он, разумеется, сожалел о том, что помог несчастной, — и еще больше сожалел бы, если бы знал, что это была она.

— Какая ужасная трагедия! — Сесили взглянула на Диану, не зная, что сказать, выслушав печальный рассказ.

Диана внимательно наблюдала за Баннастером. Он не стал утверждать, что попал в подозреваемые. А если использовать это против него — чтобы убедить Сесили не выходить за него замуж? Можно попробовать.

Ну и ну, в кого она превращается?

— Я не хочу возвращать вас к печальным воспоминаниям, — заявила Сесили. — Почему бы вам не рассказать мне о вашем доме, чем он отличается от моего?

— Вы выросли здесь? — спросил Баннастер. Сесили покраснела.

— Нет. Но наш брат недавно женился, а вы знаете, как раздражает нас, женщин, когда приходится жить вместе с золовкой. Но сейчас это мой дом, пусть и маленький.

— Мой больше, это так, но здесь есть нечто притягательное. — Он взял ее руку и сжал.

Он не стал рассказывать о своем доме, и Диана вынуждена была признать, что он щадил их чувства. Не мог же Том знать, что Сесили жаждет услышать о великолепии его владений.

— Может быть, вы, леди, покажете мне Керкби-Кип? — обратился он к сестрам.

— Я с удовольствием, но вряд ли это интересно Диане. Диана подняла бровь и с интересом ждала, как Сесили объяснит свои слова.

— Она не так хорошо знает хозяйство, как я, потому что много времени проводит с мужчинами.

Эти слова можно было воспринять по-разному. Во взгляде, который Баннастер бросил на Диану, промелькнуло что-то похожее на озорство.

— Как я понял, вы — старшая сестра, леди Диана, вам надлежит вести хозяйство.

— О нет, — заторопилась Сесили, не давая Диане открыть рот. — У нее необычные привычки. Вместо того чтобы заниматься тем, чем полагается заниматься женщинам, она предпочитает упражняться в мужских искусствах.

Баннастер не выглядел шокированным — скорее заинтересованным, и Сесили поняла, что ее уловка не сработала. Но она хорошо знала сестру: та не откажется от борьбы.