Дразнящий аромат - Мишель Жеро Страница 26

Черта с два, не дождется!

Он помолчал и снова обернулся к Тессе.

– Смотрю я на тебя и диву даюсь: как тебе не надоедает все время ходить, как дикобраз, выставив колючки!

Она смерила его взглядом.

– Убирайся отсюда. Сию же минуту.

– Поздно спохватилась. Я не двинусь с места до тех пор, пока мы не решим нашу проблему – пусть даже на это уйдет вся ночь.

Его хладнокровный ответ моментально разбудил в ней гнев – гнев и вместе с тем тревогу.

– Ты собрался обсуждать наши проблемы? Прекрасно. Тогда почему бы нам не начать с самого начала? Почему ты бросил меня, даже не потрудившись попрощаться? Ты уж извини, если я покажусь слишком злопамятной и мелочной, но разве я заслужила такое хамство? Чем я тебя обидела?

– Ты меня не обижала. – Лукас сунул кулаки в карманы. – Мне казалось, что так будет лучше – ты просто забудешь меня и начнешь все сначала. Ты была совсем ребенком, и я знал, что ты испытываешь ко мне… слишком сильные чувства.

Ах, как мягко сказано! Какое лирическое описание первой любви, едва не закончившейся летальным исходом! Она до сих пор не знает, куда деваться от стыда, когда вспоминает об этой связи!

Наконец Тесса совладала с чувствами и спросила:

– И это все?

– Этого вполне достаточно.

– Ясненько. – Она не сводила глаз с его застывшего лица, чувствуя, как на смену ярости приходит холодная уверенность. – Мало того, что ты все решил за меня – тебе еще хватает наглости говорить об этом как ни в чем не бывало! Просто невероятно!

Она ожидала, что это хоть немного заденет его за живое и заставит искать оправданий, но Лукас лишь вздохнул и устало промолвил:

– Тесса, ты давно должна была пережить эту боль.

– А кто сказал, что я ее не пережила? – В комнате повисло тревожное молчание. Наконец она спросила: – Или ты явился сюда, рассчитывая на мое снисходительное прощение? А может, тебе не терпится снова меня поцеловать? Думаешь, тогда я окончательно все забуду?

– Я не собираюсь с тобой целоваться, и я уже сказал, зачем явился сюда. Может быть, позднее, когда для этого будет подходящий момент, мы сумеем спокойно обсудить то время.

Его голос звучал совершенно равнодушно. Ни тени настороженности или сожалений. Черт побери, она дорого заплатила бы за то, чтобы увидеть хоть какое-то чувство – сродни тому, что испытывала сама, – на этой глыбе гранита, в которую превратилось его лицо.

– Не думай, что я долго по тебе убивалась, – выпалила Тесса, поскольку не могла не выговориться, хотя это все больше походило на попытку оправдаться. – Так, немного поплакала, немного поругалась – да и успокоилась. Был декабрь, на рождественской вечеринке я познакомилась с одним классным парнем, и он стал моим другом.

Ничегошеньки. Лукас даже бровью не повел. Не выказал ни удивления, ни обиды.

– Рад слышать, что ты так легко нашла мне замену.

Помня о том, как он набросился на нее у себя в каюте, Тесса имела основания ожидать большего, чем это непробиваемое равнодушие.

– Мне не следовало кончать нашу связь так, как это сделал я. И у меня не было никакого права целовать тебя там, на «Талисине». Наверное, я слишком разозлился, вышел из себя и не соображал, что делаю. Прошу простить меня за эту ошибку.

Это спокойное признание и извинение совсем лишили Тессу желания спорить, и ей очень не понравилась собственная слабость. Темный, примитивный инстинкт предостерегал ее от излишней доверчивости к этому коварному хищнику.

– Выпью-ка я пива, – сказала она со вздохом. – Тебе принести?

– Нет, спасибо, мне ничего не нужно.

Тесса прошла на кухню и достала из холодильника банку светлого «миллера». Вернулась в гостиную и плюхнулась на диван.

– Ну что ж, садись и чувствуй себя как дома!

Лукас поколебался, прежде чем остановить свой выбор на стуле напротив дивана, но и тогда опустился лишь на самый краешек сиденья. Тесса заметила глубокие морщины, залегшие на его лице от усталости, и против воли ощутила укол вины.

– Если хочешь, сними свой смокинг. Кстати, чего это ты так вырядился?

Он не последовал ее совету. Вместо этого поднял руку и помассировал затылок.

– Я обедал с Ди.

От неожиданности ей стало трудно дышать. Не то чтобы она сильно переживала из-за этого, но услышать в такой обстановке, что у него с Ди…

Тесса не позволила себе закончить эту мысль.

– Ты всегда был отменным ходоком по бабам! Значит, не угомонился до сих пор? Вероятно, некоторые вещи не меняются и с годами!

Он смерил ее холодным взором и отчеканил:

– Мы собирались обсуждать нас, а не меня.

– «Нас» уже давно не существует, Лукас! Ни сейчас, ни впредь!

Она сорвала крышку с банки, и в комнате повис сильный, густой запах. Снова потянулись минуты долгого, напряженного молчания.

– Ты знаешь, как я узнала о том, что ты уехал? – наконец спросила Тесса.

Лукас отрицательно качнул головой – легкое, едва заметное движение.

– Это было вечером в пятницу. Ты ведь тоже помнишь наши встречи по пятницам, правда? Как ты увозил меня в Траверс-Сити и мы часами занимались любовью?

Их взгляды встретились. Прежде чем вспышка грубого, животного влечения вырвалась на свободу, он успел отвести глаза. И неловко заерзал на стуле.

– Помню.

Точно так же, как и она – слишком хорошо. Прошло немало времени, прежде чем она решилась заговорить, уверенная в том, что голос ее не выдаст.

– В тот вечер ты так и не появился. Часы тянулись бесконечно. Но ты даже не позвонил. Я не знала, что и подумать: вообразила, будто ты попал в аварию и лежишь где-нибудь в канаве, истекая кровью. Наконец я позвонила в вашу контору.

Он замер, не смея поднять глаза от своих стиснутых рук.

– Какая-то тупая тетка сказала мне, что тебя перевели в Майами. – Тесса помолчала и спросила: – Ты давно знал об этом переводе?

– Еще до того, как мы познакомились.

Лукас поднял голову, но Тесса не хотела выдать боль, причиненную ей этим небрежным признанием, и торопливо потупилась.

– Значит, ты решил, что если я не буду уверена, что накрепко привяжу тебя к себе, то не пущу тебя в койку?

Он ничего не ответил.

У Тессы вырвался долгий, прерывистый вздох.

– Для тебя это был просто легкий перепихон, верно? С наивной девятнадцатилетней дурочкой? Господь свидетель, я сама шла к тебе в руки! Все, что от тебя потребовалось, – пара улыбок, и я упала к тебе в постель как перезрелая…