Чтобы не причинить боль - Диана Уитни Страница 26

— Я думаю, тебе лучше его просто так открыть, — сказал он Лизе. — Он слишком большой, чтобы держать его над головой.

Девочка подскочила к подарку прежде, чем ее отец договорил.

— Ничего себе, какой он большой! — Не дожидаясь положенных слов, она, сияя от радости и возбуждения, сорвала обертку.

Развернув подарок, Лиза отступила назад. На нее смотрела ее точная копия, а рядом сидела темноглазая улыбающаяся женщина. Си Джей узнала ее по фотографии на стене.

— Это моя мама, — прошептала Лиза, смущенная видом самой себя в своем настоящем возрасте рядом с женщиной, которая умерла, когда ей было всего два года. Художник написал портрет с двух различных фотографий. В результате девятилетняя Лиза сидела в объятиях матери, которую она едва помнила.

После очередной затяжки Томпсон положил ногу на ногу и откинулся назад со злорадной улыбкой.

— Твоя мать всегда будет с тобой, моя дорогая. Никогда не забывай этого.

Си Джей чувствовала себя так, как будто ее с размаху ударили кулаком в живот. Это напоминание предназначалось не только для Лизы. И все в комнате знали это.

Рэкс погнался за мячом по заднему двору и принес его к ногам Си Джей. Она осторожно взяла мяч. У нее за спиной открылась дверь черного хода. Си Джей облизала губы, перевела дыхание и снова бросила мяч.

— Лиза уже уснула? — спросила она, когда собака весело бросилась на поиски игрушки.

Дверь закрылась.

— Да. — Ричард подошел к ней и обнял ее за плечи. — Прости, получилось не очень хорощо.

— Это не твоя вина. — Рэкс прибежал с мячиком в зубах, и Си Джей рассеянно взяла его. — Лиза расстроена?

— Скорее растерянна. Она не понимает, что происходит.

— Я тоже. Вообще-то нельзя винить Маккейда за то, что он хочет сохранить память о своей дочери. Чего я не понимаю, так это почему он так враждебно настроен по отношению к тебе, отцу его единственной внучки. Как будто он винит тебя в… — Она прикусила язык, ругая себя за неосторожность. Она взглянула на Ричарда и заметила, как грусть появилась в его взгляде. — Мне жаль. Я не имела права…

— Никакого «как будто». Томпсон считает, что это я виноват в смерти Мелинды. Всегда считал. И всегда будет считать.

Вздрогнув от резкого тона, Си Джей коснулась плеча Ричарда и прошептала одно-единственное слово:

— Почему?

Он закрыл глаза, как будто ждал этого вопроса, но все же боялся его.

— Потому что я виноват.

Си Джей ожидала услышать что угодно, но только не это. Она отдернула руку, как будто обожглась, и отступила на шаг.

Ричард тяжело вздохнул и потер глаза.

— Мелинда была очень хрупким человеком, физически и эмоционально. Я знал это с того момента, как встретил ее, но мне было все равно. Я любил ее. — Он вздрогнул. — Я хотел защитить ее, сделать так, чтобы она чувствовала себя в безопасности. Она привыкла к хорошим вещам, и я окружил ее ими. Я сидел в офисе по двенадцать часов в сутки, чтобы оплатить все ее желания. Я говорил сам себе, что делал это для нее, но делал это для себя, из-за собственного честолюбия, потому что я хотел преуспеть.

— Нет ничего плохого в честолюбии.

— Есть, когда это уничтожает людей, которых ты любишь. — Он отвернулся, но она успела заметить тоску в его глазах. — Ты не удивишься, если я скажу, что Томпсон был категорически против моего брака с его дочерью. Мелинда обожала отца и посвятила свою жизнь тому, чтобы угодить этому человеку. Она все же вышла за меня замуж, хотя я так и не понял, было ли это ее бунтом против отца или тщетной попыткой примирить двух людей, которых она любила больше всего в жизни.

— Разногласия между мужем и отцом не редкость, — спокойно сказала Си Джей. — Мой отец презирал жениха моей старшей сестры. Я думаю, он чувствовал себя, ну, покинутым, что ли, как будто навсегда терял свою дочь. Моя сестра все равно вышла замуж, и в конце концов отец принял ее мужа. Это был медленный и нелегкий процесс, но они все-таки смогли установить сносные отношения. Я, конечно, не говорю, что ситуация в моей семье похожа на твою. Я имею в виду, что, может быть… — Си Джей вздохнула и протянула к нему руку. — Ради Бога, скажи что-нибудь, сделай что-нибудь, чтобы заставить меня замолчать. Я мелю какую-то чепуху!

К ее удивлению, он улыбнулся и поднес ее руку к своим губам.

— Ты просто стараешься помочь.

— Но у меня не получается, да?

Его глаза опять наполнились грустью.

— Здесь уже никто не поможет. — Ричард пожал плечами и направился к беседке, поросшей ароматным вьюнком. — Я не оказывал Мелинде моральной поддержки, в которой она нуждалась, потому что хотел доказать, что многого стою. Нет, не жене, а ее отцу. Это превратилось в борьбу умов, в шахматную игру, где вместо фигур были люди. Ход, ответный ход, мои достоинства против его достоинств. Мы передвигали людей с квадрата на квадрат без всяких сожалений, даже не думая о них. Мелинда стала нашим орудием, мы принуждали ее выбирать между двумя людьми, которые любили ее, но свои амбиции — еще больше. Мы оба знали, что наше постоянное соревнование сводило ее с ума. Но нам было все равно. Каждый из нас хотел победить. — Он замолчал и начал изучать цветок вьюнка с таким видом, как будто тайны вселенной были скрыты в его лепестках. — После рождения Лизы Мелинда стала таять у меня на глазах. Она не могла справиться с грузом забот о больном ребенке и чувством вины за ее болезнь. Когда я перестал думать только о себе и понял, что происходит, было слишком поздно. Она уже нашла себе другого возлюбленного. А он приучил ее к бутылке.

Си Джей ахнула.

— Ты потрясена?

— Нет, конечно, нет. Я просто… — Она вздохнула и повернулась к нему. — Да, наверно, я потрясена.

Ричард грустно улыбнулся.

— Я тоже был потрясен. Так потрясен, что отказывался верить, пока не пришел домой пораньше и не застал ее потягивающей джин из кофейной чашки, в то время как наша дочь захлебывалась от плача в манеже.

Си Джей стоило огромных усилий сохранить спокойное выражение лица. Казалось, что она сейчас упадет в обморок.

Ричард взглянул на нее и медленно облизал губы.

— Мы поссорились той ночью. Я осыпал ее обвинениями. Она плакала, умоляла меня понять ее. Я не смог. Я переодевал Лизу в детской, когда вдруг услышал визг колес на дороге. — Он перевел дух. — Через полчаса зазвонил телефон, и я понял, что моя жена погибла.

Си Джей схватилась за столик в беседке, ей хотелось утешить его как-нибудь, но она не могла найти слов. Ничто не могло облегчить горечь трагедии, в которой он не был виноват, но ответственность за которую будет вечно его преследовать.

— Свидетели сказали, что она гнала с сумасшедшей скоростью, ее автомобиль врезался в ограждение и свалился в канаву. — Ричард, не отрываясь, смотрел на луну, положив руки в карманы. — Я должен был остановить ее.