Ты, я и Гийом - Диана Машкова Страница 26

Куранты пробили двенадцать. Мы стукнулись хрустальными бокалами – пережитками эпохи коммунизма – и потеряли к празднику всякий интерес. Катенька уснула, родители тоже разбрелись по углам – папа смотреть телевизор, постоянно переключаясь с канала на канал и ругая последними словами повсеместную «пошлятину», а мама – читать. Кажется, это запойное чтение как способ ухода от серой обыденности в мир писательских грез у меня наследственное. Иногда, еще до рождения Кати, бывало, что я по нескольку дней подряд не могла вырваться из цепких лап Гюго, Мопассана или Золя – отвлекалась только, чтобы поесть или поспать хотя бы пару часов. Жалко, но теперь подобные радости жизни мне уже не светят.

А мы со Славой от нечего делать поехали в гости к друзьям. Я с невеселыми мыслями о безрадостном будущем и мерзком настоящем, Слава со свистящей губой: при моих родителях пить «как следует» он постеснялся, а молодой организм, судя по всему, требовал продолжения банкета. Хрен его знает зачем, но мне потребовалось в этом деле от мужа не отставать. О чем мы говорили, чем занимались в гостях – не помню. Приход 2001 года ознаменовался физическими ощущениями отвращения и тошноты: я (видимо, с горя) молниеносно напилась жутким пойлом под названием коньяк «Московский» и до утра стонала, высунувшись наполовину в открытое кухонное окно. Не знаю, почему именно в окно, – наверное, свежий воздух все-таки помогал, да и удобно – никуда не нужно бегать, если желудку вдруг потребуется в очередной раз вывернуться наизнанку. А требовалось ему без конца. Так что к утру заваленный снегом палисадник под окном украсился разноцветным и мало привлекательным фейерверком. Было стыдно. Последний раз меня так раздирало и беспросветно мутило, когда я рожала Катю. И тогда, и теперь хотелось только одного – сдохнуть. Но я выжила. О чем не переставала жалеть весь следующий день.

Артем написал мне третьего января – Новый год он встречал на даче в уже известной мне «консерваторской» компании:

«Привет, Яна! Надеюсь, хоть ты хорошо встретила Новый год. Потому что я, чего, в общем-то, и следовало ожидать, остался абсолютно недоволен тем, как он прошел. Полное занудство.

А в остальном все совсем неплохо: настроение бодрое, идем ко дну!

Знаешь, у меня уже возникла куча идей по поводу нашего времяпровождения, так что надеюсь, хотя бы некоторые из них тебе понравятся.

Мне не терпится встретиться с тобой. Чтобы ты ни о чем не беспокоилась, хочу сказать, что мой принцип остался прежним – «Все будет так, как захочешь ты». Я буду счастлив, если просто увижу тебя. Целую. Артем».

У меня просто камень свалился с души от этих его слов. Он готов был играть роль волшебника и «выписывать» меня из Казани в Москву только ради того, чтобы увидеть! Никто не настаивал на физической близости, никому не приходило в голову оказывать давление или принуждать. Настроение моментально подскочило вверх – я быстро собралась (Катюша после Нового года все еще гостила у мамы) и поехала покупать билеты.

Через неделю, в четверг вечером, меня, изнывающую от нетерпения и страха перед предстоящей встречей, уже заглотнул в свое пропахшее туалетом чрево немытый монстр Казань – Москва. За ночь пути мне предстояло вывернуть свою душу наизнанку и превратиться из татарской лягушки в столичную принцессу.

Москва была покрыта серым влажным утром, словно покрывалом. Поезд прибыл на Казанский вокзал в семь часов. Прежде чем выйти из вагона, я тысячу раз посмотрела на себя в зеркало, сто раз расчесала волосы и десять раз решила, что не нужно никуда выходить вообще – лучше потихонечку дождаться, когда Артем уйдет, а потом бежать в кассу – менять завтрашний обратный билет на сегодня. Тем более где меня искать, Артем не знает – номер вагона я предусмотрительно не сказала. В целях сокрытия факта приобретения плацкартного билета.

Но вагон быстро опустел, проводница начала делать обход, и я, как испуганная мышь, выскочила на платформу.

Я медленно шла к метро, вглядывалась в лица прохожих и каждую секунду боялась, что увижу Артема и что не увижу его.

– Яна! – Я не узнала его голоса, но машинально обернулась на звук своего имени. – Ты не сказала мне номер вагона.

– Да, – голос у меня, кажется, дрожал. – Извини.

– Ничего. Главное, я тебя нашел. – Он тоже сильно нервничал – интонации были глухими и неестественными. – Как доехала?

– Хорошо. – Я опустила глаза. – Прости, что тебе пришлось так рано вставать.

– Да уж. – Он слабо улыбнулся. – Но ради тебя можно.

– Спасибо.

Боже ты мой! Ну, куда подевались все заготовленные заранее фразы и чувственные слова?! Мы говорили так, будто были едва знакомы. Хотя в каком-то смысле это правда: с момента первой и единственной встречи (исключая знакомство в библиотеке) прошло уже десять месяцев. Если вдуматься – целая жизнь. А виртуальные герои, которые так бурно и страстно общались друг с другом в письмах, предпочли сейчас попрятаться глубоко внутри каждого из нас. И было совершенно не ясно, захотят ли они вылезать? Если нет – все предстояло начинать с самого начала. Только вот стоило ли?

Мы ехали в метро. Молча. Перешли на оранжевую ветку. Молча. Я мучилась вопросом: «Куда?» Опять молча. Ну не орать же во все горло, перекрикивая шум грохочущего состава: «Куда ты меня везешь?»

Люди в вагоне были сонные и будничные – пятница, раннее утро. Ехали на работу те, кому особенно не повезло: рабочий день с восьми. Странно, что мы стояли рядом с ними, дышали одним воздухом – у нас-то вроде как намечалась совсем другая программа. Но пассажиры вокруг ничего об этом не знали. Думали, наверное, что и мы спешим спозаранку на работу или учебу. Смешно. Но мне отчего-то, наоборот, сделалось грустно.

Вокруг гостиницы, где был забронирован номер, пришлось бродить добрых сорок минут: заселение начиналось в девять. Но меня, честно говоря, даже порадовала эта отсрочка – в голове все смешалось, я не понимала, как себя вести, не могла разобраться в том, чего хочу, стыдилась того, что оказалась в такой ситуации. Разум, усыпленный нашей бурной перепиской, неожиданно пробудился и приступил к анализу происходящего. Не знаю, кто его об этом просил?! Вывод, после недолгих мыслительных усилий, был таков: лучше всего не оставаться наедине с едва, как выяснилось теперь, знакомым молодым человеком в замкнутом пространстве. А где оставаться? На улице?

Понятия не имею, была ли долгожданная встреча для Артема таким же шоком, как и для меня, но он тоже хмурился и выглядел не слишком довольным. Ну и кому все это приключение нужно?!

– А что мы там будем делать? – задала я самый идиотский из всех возможных в данной ситуации вопросов.

– Ну, отдохнешь, переоденешься и поедем куда-нибудь, – успокоил то ли меня, то ли себя Артем.

– А куда?

Всегда одно и то же. Стоит разнервничаться, и сразу пропадает способность излагать какие-либо мысли, кроме самых примитивных.

– Обсудим, – отрезал он.