Не Dolce Vita - Ангелина Маслякова Страница 27

«До неприятия еще, конечно, далеко, — решила я, — но мне действительно хочется тебя подзадорить».

Это было очень странное и непривычное для меня чувство. С одной стороны, я хотела нравиться Дмитрию и даже немного кокетничала с ним, а с другой — он меня раздражал так, что хотелось его задеть, сделать больно. Причем это двоякое ощущение усиливалось с каждой минутой нашего разговора. Так, что к концу встречи я вела себя очень неприлично: строила Диме глазки и говорила неприятные колкости одновременно. Дима, словно приняв мой вызов, ощетинился и стойко парировал мои выпады. В его глазах заблестел хищный огонь, будто он увидел перед собой достойного противника. Наша словесная битва продолжалась около часа, пока я не почувствовала, что пьяна. Меня настолько увлек разговор, в котором надо было держать высокую планку, что я незаметно для себя выпила четыре «маргариты», а затем, присоединившись к Дмитрию, заказала себе виски.

Поняв, что теряю ход мыслей, я решила ретироваться. Однако сделать это тоже было непросто. Как со мной обычно бывает в таких случаях, я все прекрасно понимала мозгами, но мое тело отказывалось меня слушаться.

«Как же добраться до номера, не ударив при этом в грязь лицом? А то вся моя бравада полетит коту под хвост», — испуганно подумала я.

— Дима, мне, пожалуй, пора, — пробубнила себе под нос я, боясь выдать своим голосом, что перебрала со спиртным.

— Ок. Я тебя провожу.

— Нет, нет, нет, — громко запротестовала я, так что на нас посмотрели люди с соседнего столика.

Меня рассмешили их вытянутые лица, я не удержалась и помахала им рукой. На что они быстро отвернулись, сделав вид, будто не заметили моего жеста.

С трудом поднявшись из-за стола, я сама себя похвалила, что отвергла туфли на каблуках. «Вот бы я сейчас в них показала всем танцы на льду», — усмехнулась я про себя.

Дмитрий, несмотря на мой протест, следовал за мной по пятам. Мне же стало безразлично — поймет он, что я перебрала, или нет. Шла себе по центральному фойе и напевала:

— Огней так много золотых на улицах Саратова…

Арабы в своих белых одеяниях смотрели на меня как на сумасшедшую и отворачивались, когда я проходила мимо них.

— Парней так много холостых, — присоединился к моему пению Дима, — а любишь ты женатого.

Мы, смеясь, вошли в лифт.

— По-моему, мы всех напугали, — с наигранным испугом сказала я. — Боюсь, завтра меня выселят из отеля.

— Если выселят, то нас двоих, — подыграл мне Дима. — Но вдвоем искать ночлег будет легче.

Сказав про ночлег, Дмитрий перестал смеяться и пристально посмотрел на меня. Резкая смена его настроения рассмешила меня еще больше:

— Дима, ну не надо такого приторно-сладкого лица.

Мы вышли на моем этаже и двинулись в сторону номера. Остановившись у двери, я хотела попрощаться с Дмитрием, но, опередив меня, он предложил:

— Можно я войду, мы закажем по чашечке чая. Совсем спать не хочется. Еще бы с удовольствием поболтал.

Я уже порядком устала. А количество выпитого сегодня алкоголя основательно клонило меня ко сну. Но я — безотказная душа, согласилась, уповая на то, что надолго наше чаепитие не затянется.

— Проходи, — распахнула я дверь.

Дима молча прошел мимо меня и подошел к телефону:

— Тебе какой чай, черный или зеленый? — обратился он ко мне.

— Черный.

— Два черных чая… — начал говорить он в трубку.

— Хотя нет, зеленый, — передумала я.

— Один черный, один зеленый, — поправился он.

— Ой, лучше зеленый с мятой! — поспешно добавила я.

— Зеленый, пожалуйста, с мятой.

Дима положил трубку и сел напротив меня в кресло:

— Варвара, расскажи о себе.

— Родилась в Москве, школу окончила с отличием, институт окончила уже без отличия и так с каждым годом опускала планку, поднятую в детстве до невероятной высоты.

— А личная жизнь?

Мой затуманенный мозжечок развязал язык, и я разоткровенничалась.

— А что личная жизнь? Непростая она какая-то. Когда была девчонкой, то думала, все будет как у всех: встречу его, единственного, выйду замуж, рожу детей, и умрем мы в один день. Однако по мере взросления мечты начинают разрушаться у тебя на глазах, и становится страшно. Страшно от того, что все идет не так, как ты планировала, что жизнь набирает обороты, шаги времени становятся суетливее и поспешнее, и каждый следующий год проносится быстрее, чем предыдущий. Если раньше время меня угнетало, я его торопила, чтобы начать действительно жить, то теперь всеми силами пытаюсь его затормозить, естественно, безуспешно, — сказала все это, и у самой мурашки по коже побежали, — и вот ты уже не девчонка, а тридцатилетняя женщина, а ничего из задуманного так и не произошло.

— Очень пессимистично. Но подумай, только повзрослев, мы можем позволить себе то, о чем даже не могли помыслить в юности. Плохой, негативный опыт — это тоже опыт, мы становимся мудрее и начинаем понимать, что нам действительно нужно от жизни. Ведь очень часто в молодости мы создаем себе ложные идеалы, попадая под какие-то стереотипы или чужое мнение. А нам это в реальности не нужно. Может, тебе для счастья нужно совсем другое?

— Только я не знаю, что это другое… — мрачно произнесла я.

— И не будешь знать, пока продолжаешь лихорадочно цепляться за свои несбывшиеся мечты. Они тянут тебя назад в прошлое, угнетают твой разум, не дают свободы для мысли. Ты должна освободиться от груза, который тянет тебя ко дну. Перестань жить вчерашним днем, живи будущим и тогда к тебе придет понимание того, чего ты хочешь от своей жизни. Это не так уж сложно: ты должна ощутить себя свободной от сложившихся в твоей голове стереотипов и предрассудков.

— А что делать, если в этом прошлом остались нерешенные проблемы?

— Очень просто: не надо считать что-то проблемой. Посмотри на это с другой стороны. Возможно, ты искусственно загнала себя в угол, а в реальности все намного проще? Подойди к своей так называемой проблеме как к обычной жизненной ситуации, которая не требует никакого внешнего вмешательства. Пусть все идет своим чередом, отнесись к этому как к данности. Это один из этапов твоей жизни, часть тебя, поэтому не надо давать себе установку, что у тебя есть проблемы. Это не проблемы — это твоя жизнь.

— А как насчет того… — начала я, но меня прервал стук в дверь.

Я встала, чтобы открыть дверь. Официант зашел в номер, расставил на столе чашки с чаем и, улыбнувшись, удалился. Я хотела продолжить наш разговор, но Дима неожиданно поднялся и, взяв меня за руку, произнес:

— Варвара, уже слишком поздно. Я пойду.

— А чай?

— В следующий раз.

В ту минуту Дима смотрел на меня совершенно другими глазами. В них не было мужского любования и бунтарской искры. Он смотрел на меня как на маленького заблудившегося ребенка, которому нужна помощь. Он все понял и решил не доставлять мне новых забот. А может, он, увидев, что я погрязла в ворохе проблем, решил бежать от меня?