Бегство из Эдема - Патриция Гэфни Страница 27

– Возможно, вы правы, я об этом не подумал. – Это была неправда: Алекс все хорошенько обдумал, выбирая дом, где мог бы прожить без помех в течение трех летних месяцев.

– Но поймите, Джон, в Ньюпорте все друг друга знают, новости передаются из уст в уста, и для нас это лучшая реклама. Если в результате наших трудов Кокрейн получит хороший дом, я полагаю, нам не потребуется никаких дополнительных усилий, чтобы все узнали, кто этот дом построил.

Огден хмыкнул.

– Ну, может быть, вы и правы – уступил он. – И все же лучше бы вы сначала посоветовались со мной. Но вы мне кое-что напомнили: мне уже известен по крайней мере один человек, который следит за строительством дома Кокрейна с нескрываемым интересом.

– И кто бы это мог быть?

– Маршалл Фарли.

Алекс беззвучно присвистнул. Маршалл Фарли являлся текстильным королем Восточного побережья; он был так богат и владел столькими фабриками, что правительственные комиссии, изучавшие его имущество и предпринимательскую деятельность на предмет нарушения антимонопольного законодательства, сменяя одна другую, заседали практически беспрерывно.

– Фарли тоже решил обзавестись «летним домиком» в Ньюпорте. Он мне сам об этом сказал. Если ему понравится тот дом, что вам предстоит возвести этим летом на Бельвью-авеню, очень возможно, что он обратится к нам, точнее, к вам, для постройки своей летней резиденции. Учтите, он раза в четыре богаче Бена Кокрейна.

Огден остановился, пристально глядя на Алекса, и сухо добавил:

– Я вижу, вы отлично умеете маскировать свой энтузиазм.

– Нет-нет, – запротестовал Алекс, стараясь шуткой и смехом скрыть свое смущение, – это замечательная новость, я очень рад ее слышать. Очень рад. Это полезно для фирмы, а уж обо мне и говорить нечего.

– Но?

– Никаких «но». Честное слово, я просто счастлив это услышать, Джон.

Огден снял пенсне в стальной оправе и принялся протирать стекла носовым платком.

– Я занимаюсь своей профессией вот уже тридцать два года, Алекс, – сказал он, близоруко щурясь. – Поверьте, я могу определить разницу между простым умением строить и настоящим талантом. По моему глубокому убеждению, вы – архитектор милостью божьей, пожалуй, самый одаренный из тех, что работают сегодня в Америке. Вы изобретательны и свободно владеете всеми стилями, вы не увязли по уши в классических канонах и не боитесь воспользоваться достижениями современной технологии, если считаете, что это поможет вам добиться поставленной цели. Я не знаю никого, кто лучше вас умел бы сочетать утилитарное начало с… возвышенным.

Воспользуюсь этим словом за неимением лучшего. Вы – единственный в своем роде.

Алекс почувствовал, как от волнения у него начинают гореть щеки. Он краснел лишь в редких случаях, но это был один из них.

– Спасибо, Джон, – пробормотал он смущенно. – Поверьте, ваши слова очень много для меня значат.

– Я еще не закончил.

Это разрядило обстановку. Алекс рассмеялся:

– Вы хотите сказать, что есть что-то еще?

– Полагаю, ваше имя вскоре обретет громкую известность. Если, конечно, здесь, в Ньюпорте, все пройдет хорошо. Разумеется, я рад за вас. Меня беспокоит только одно: что вы еще сами не решили для себя, каким архитектором хотите стать. Прошу на меня не обижаться, но это делает вас крайне уязвимым. В том доме, который вы строите для Кокрейнов, нет ровным счетом ничего дурного, но посмотрите на себя – вы не можете сдержаться, у вас лицо перекашивается всякий раз, как вы слышите название «Эдем».

– Извините. Я не…

– Послушайте, Алекс, – не дал ему договорить Огден, – вы больше не должны никому ничего доказывать. Ваше будущее обеспечено, и все, что вам сейчас нужно, так это оставить за спиной свое прошлое, забыть о нем. Вы о нем почти ничего не рассказываете, и это ваше право, но у меня сложилось такое впечатление, что оно держит вас в плену. Вы понимаете, о чем я говорю?

И да и нет. Алекс откашлялся:

– Я высоко ценю ваше мнение, Джон. Я вас благодарю и, безусловно, обдумаю все, что вы мне сказали.

– Да уж, подумайте. Ах да, я чуть было не забыл. – Огден вытащил из внутреннего кармана конверт и передал его Алексу.

– Партнеры решили, что вы заслуживаете премии. Может быть, это поможет вам немного развеять туман в голове, а?

Он дружески хлопнул Алекса по плечу.

– Работайте, двигайтесь вперед, и я не удивлюсь, если через годик-другой вы станете нашим равноправным партнером. Черт побери, Алекс, я вам завидую. Вы держите бога за бороду.

– Джон… я не знаю, что сказать. Я вам очень признателен.

– Ни слова больше, этого вполне достаточно. Послушайте, я хочу потихоньку скрыться отсюда до начала увеселения. Если я уйду прямо сейчас, то успею на последний паром до Нью-Йорка. Звоните нам, не пропадайте. Давайте о себе знать раз в несколько дней – не надо ограничиваться письменными отчетами. Я полагаю, время от времени вы будете приезжать в город?

– Да, сэр, примерно раз в две недели.

– Отлично, отлично. Ну что ж, желаю успеха.

Они пожали друг другу руки. – Спасибо вам. Еще раз большое спасибо, – поблагодарил Алекс. Огден снова хлопнул его по плечу на прощание и ретировался. Алекс взял свой бокал и оперся спиной на увитую вьющимися розами решетку. Неуклюже действуя одной рукой, он распечатал конверт и взглянул на вложенный в него чек. Заморгал и посмотрел еще раз. Потом засунул конверт в карман и допил шампанское в два глотка.

Спору нет, такие деньги могут в два счета разогнать туман в голове и помочь человеку выйти на верную дорогу. Да, безусловно. Алекс с удовольствием оглядел свой новый смокинг на трех пуговицах и темно-синие брюки, ощупал тщательно повязанный галстук, обрисованный вырезом модного жилета. Как выразился бы Беннет Кокрейн, он выглядел на миллион долларов.

Закрыв глаза, Алекс стал мысленно перебирать слова Огдена. Он знал, что хорошо умеет делать свое дело, но услышать подобное признание от постороннего, причем от человека, мнение которого он уважал… Алекс почувствовал себя на седьмом небе.

– Вы там не заснули, Макуэйд?

Алекс открыл глаза. На него надвигался Бен Кокрейн, державший под руку свою жену.

– Бен! – воскликнул Алекс с преувеличенной сердечностью. – Я просто хотел перевести дух. Устал смотреть на вальсирующих.

С минуту они обменивались ничего не значащими замечаниями по поводу бала, прекрасной погоды, здания казино. Сара молчала. Алексу показалось, что она чем-то расстроена и даже не может этого скрыть под никогда не изменявшей ей маской светской вежливости.

Как только с дежурными любезностями было покончено, Бен произнес:

– Я передумал насчет заднего двора.

– Насчет чего? – Алекс не смог так сразу переключиться на деловой разговор.