Разбей сердце принцессы - Фэя Моран Страница 27

Каждая витающая в воздухе пылинка пропитана тишиной. Лишь моментами слышу, как кто-то в соседних комнатах по телефону бросает своего очередного парня, который так нагло ей изменил.

Уверенно спускаюсь вниз, на первый этаж, и направляюсь на кухню, находящуюся рядом с зоной отдыха. Подхожу к холодильнику и радостно достаю из него бутылку совсем новенькой колы. Обычно всё, что покупают жительницы общежития, становится общим автоматически. Мы слишком богаты, чтобы жадничать.

В шкафчиках ищу открывалку. Через несколько секунд понимаю, что никогда не найду её тут, ведь знаю, как студентки любят тащить подобное к себе в комнаты, чтобы открыть очередную бутылку запрещённого здесь пива или чего покрепче.

Закатываю глаза и от отчаяния плюхаюсь на стул. Поворачиваю голову в сторону окна и смотрю в ночное небо, которое вполне могло бы быть усыпано звёздами, если бы не все эти выхлопные газы, которые выбрасываются в воздух каждую минуту в крупных городах. Затем разглядываю двор. Охранник спит в своей каморке, выключив свет, и я в миллионный раз убеждаюсь, что его скоро уволят. Веду глаза чуть левее и вижу чью-то фигуру. В темноте практически ничего не видно, и разглядеть лица мне не удаётся. Увиденная картина привлекает моё внимание слишком сильно, чтобы я смогла отвернуться, поэтому я продолжаю наблюдать за происходящим, лишь выдвигая в голове предположения, кто это и что он там делает.

Человек медленно подходит к будке и открывает дверь. И он делает это очень осторожно, словно не хочет разбудить охранника.

Меня тут же одолевает беспокойство.

А потом он включает свет, будто нарочно обеспечив мне возможность получше его увидеть. Как увидеть и сверкнувшее лезвие ножа в его правой руке. Голова незнакомца резко поднимается, словно всё это время он прекрасно знал, что кто-то наблюдает за ним. И не отрывая от меня взгляда, он полоснул ножом шею спящего охранника, который тут же падает на пол, скорее всего, уже замертво.

Мой визг вылетает из уст прежде, чем я успеваю понять, что только что произошло.

Горло разрывается от моего истошного крика, руки трясутся, в глазах темнеет.

Человек, совершив преступление, тут же прячет свой нож, потом начинает отступать, опустив голову, и я понимаю, что нужно что-то делать.

Резко встаю со стула, зажимая ладонью рот, пытаясь хоть как-то прикрыть свою истерику. Как только я выбегаю из кухни, меня кто-то резко хватает за локти.

–Что случилось?– громко интересуется наша уборщица, пытаясь привести меня в чувство. Она трясёт меня, пока я истерично пытаюсь выдавить из себя хоть слово, снова и снова задаёт вопрос:– Что случилось, Каталина?

–Там…– сквозь всхлипывания еле проговариваю я.– Там его… Охранника… Кто-то убил…

Женщина пару секунд переспрашивает меня, а я выдаю ей один и тот же ответ. Тогда в глазах женщины отображается ужас, и она тут же вытаскивает свой телефон, звонит куда-то.

Из комнат выходят только что проснувшиеся девушки – сонные, лохматые,– в удивлении уставившись на заплаканную меня и интересуясь друг у друга, что происходит. Они шепчутся, а я пытаюсь привести дыхание в норму.

–Идём, девочка моя,– поглаживая мои волосы, тихо произносит уборщица и ведёт к стулу.– Всё будет хорошо. Тебе принести воды?

Сажусь, отрицательно качаю головой и чувствую, как становится легче.

–Ты ведь не пошутила, да?– спрашивает она.

Я совсем не виню её в подозрениях, так как в нашем универе частенько разыгрывают как студентов, так и преподавателей. Шутки всегда самые разные – от весёлых и безобидных до действительно жутких и страшных.

–Нет, я не вру,– еле слышу свой голос.– Я и вправду видела.

Уборщица понимающе кивает и велит всем остальным девушкам вернуться в комнаты, сообщая, что всё в порядке и придумав историю о том, что мне просто приснился кошмар.

* * *

Часы показывают полночь, а я, как никогда, бодрая.

Наш ректор разговаривает с полицейским, пытаясь выяснить, что произошло, однако тот не может сказать ничего дельного.

–Мисс Норвуд?

Я поднимаю голову и вижу перед собой взрослого мужчину в полицейской форме. Он держит в руке что-то наподобие блокнота. Вновь обращается ко мне:

–Это вы видели убийство?

–Да.

–Я офицер полиции, Джошуа Хэйли. Позвольте задать пару вопросов.– Не дождавшись ответа, он продолжает:– Что именно вы видели?

Припоминаю всё, что тогда происходило. Пытаюсь вспомнить каждую деталь, зная, что это может помочь следствию.

–Человека. Видела человека. Я не видела его лица, но это определённо была мужская фигура в капюшоне и с чем-то похожим на маску Он вошёл в каморку охранника, пока тот спал, и … перерезал ему горло. Затем ушёл. Это всё, что я видела.

–Вы можете знать этого человека? Показалась ли вам фигура знакомой?

–Нет. Точно нет.

Офицер записывает что-то у себя в блокноте и задумчиво смотрит на свои записи.

–Вы в курсе, что мы нашли рядом с трупом?– спрашивает он.

–Нет.– Вновь внутри нарастает чувство крайней тревоги.

Мужчина без слов протягивает мне маленький листочек с короткой фразой, выведенной чёрной ручкой.

Каталина Норвуд следующая

Перечитываю эти слова снова и снова. Снова и снова перечитываю своё имя и фамилию, которые кто-то старательно нацарапал на листе бумаги.

Ком застревает в горле, руки вновь трясутся.

–Кто это написал?– дрожащим голосом произношу я и смотрю на полицейского, заранее зная, что ответа не получу.

–Это мы и должны будем выяснить, мисс.

Офицер оставляет меня и идёт расспрашивать других девушек, которые, увы, безмятежно сидели или спали в своих комнатах во время происшествия.

Я поворачиваю голову.

Отец ходит из стороны в сторону и нервно выкуривает сигарету, зажав её между губ. Я и не вспомню, когда он в последний раз курил. Попыток бросить была куча, но вот сегодня он сдался, кажется, окончательно. Чувствую какую-то странную вину за это.

Мама сидит рядом, приобнимая меня за плечи и стараясь успокоить. Она держится очень стойко, и я совсем не удивляюсь этому. Срываться и выдавать истерики у всех на глазах совсем не про неё.

На меня смотрят практически все девушки, не устоявшие перед желанием понаблюдать за развитием событий. Некоторые из них испуганно сжались в комок и сидят на диване, пытаясь переварить случившееся, некоторые не верят всему, что я выдала, и смеются, поглядывая на меня, а третьи лишь обсуждают мою истерику между собой, и явно их обсуждения не вызвали бы у меня радости. Парней же, которые видели полицейские машины, не впустили на женский кампус, и они остались на своей территории.