Вкус блаженства - Элоиза Джеймс Страница 27

– Но ведь никто не требовал от тебя жертвовать своей добродетелью ради того, чтобы этот тип прекратил свои гадкие шутки, – искренне удивилась Аннабел. – И Сильви вовсе не имела в виду, что ты его соблазнишь, когда просила тебя немного пофлиртовать с ним.

Гризелда улыбнулась:

– Видишь ли, дело в том, что Дарлингтон...

– Он тебя шантажирует! Мерзавец! – Аннабел подбоченилась и расправила плечи. – Он шантажирует не только тебя, но и всех нас, считая, что, заставив тебя прийти в отель, вынудит завязать с ним роман. Вот что я тебе скажу: Рейфа здесь нет, он в свадебном путешествии, но мой муж сотрет Дарлингтона в порошок, а муж Тесс разорит его.

Гризелда невольно поежилась.

– Если я правильно тебя поняла, ты не советуешь мне идти в отель «Грийон»...

Аннабел чуть не задохнулась от возмущения.

– Ты даже думать об этом не должна! Никто из нас не посмел бы требовать от тебя такой жертвы, включая Джози. Ах он, маленький наглый сморчок!

– Ну, положим, я не считаю его чересчур маленьким, – возразила Гризелда. – Он такого же роста, как Рейф.

– Я вовсе не это имела в виду. – Аннабел неожиданно замолкла. – Гризелда Уиллоуби, – начала она затем подозрительно медленно, – может, ты все-таки скажешь мне, что происходит?

– Ну, поскольку ты замужняя женщина...

– Вне всякого сомнения. Итак?

Гризелда невинно опустила глаза, потом снова подняла.

– Я подумываю о свидании с этим человеком, – сказала она, внимательно наблюдая из-под ресниц за реакцией Аннабел.

– И это никак не связано с тем поручением?

Гризелда покачала головой:

– Дарлингтон обещал в будущем не говорить гадостей о Джози, и я ему верю. У него вид человека, который наконец осознал, что вел себя отвратительно.

– Но почему, ради всего святого, ты решила завести роман с этим самым «отвратительным» человеком?

Гризелда рассмеялась:

– Похоже, дорогая, брак не избавил тебя от изрядной доли наивности, которой ты всегда отличалась.

– Что? Я никогда не была наивной! – возмутилась Аннабел, ловко перемещая Сэмюела к другой груди. – Насколько я понимаю, в Дарлингтоне есть что-то... волнующее, так?

Гризелда молча улыбнулась.

– В таком случае, – решила Аннабел, – я буду развлекать Джози, пока ты станешь шалить в отеле «Грийон».

– Вот уж не знаю... Я, пожалуй, старовата для него.

– Старовата?

– Ну да. Ему вряд ли больше двадцати четырех.

– Ну и что же? Подумай, сколько браков состоялось при разнице в возрасте лет в двадцать.

– Тогда это будет моим последним приключением. – Гризелда обреченно прикрыла глаза.

– Разумеется, дорогая, – поддержала ее Аннабел. – Тебе давно пора выйти замуж и завести маленького Сэмюелчика. А как ты полагаешь... Дарлингтон в этом смысле перспективен?

– Вряд ли. Я же сказала тебе, что ему нет и тридцати: за мужчину такого возраста нельзя выходить замуж, а вот танцевать с ним...

– Или встречаться в отеле... – перебила Аннабел.

– О Боже, нет! Я не могу пойти в отель, – неожиданно изрекла Гризелда испуганным полушепотом.

– И где тогда вы будете встречаться?

– Разве нельзя сделать это в собственном доме?

– Значит, то, что ты стала нас опекать, помешало твоей личной жизни?

– О, конечно, нет! До того как появились вы, девочки, и Рейф попросил меня присматривать за вами, моя жизнь текла довольно пусто и бессмысленно... У меня просто раскрылись глаза, и это еще слабо сказано, когда вы все влюбились. Не сомневаюсь, что и Джози рано или поздно встретит свою любовь.

– А у тебя есть кто-нибудь на примете? Я имею в виду брак.

Гризелда покачала головой:

– Нет, но теперь я намерена серьезно этим заняться.

– Ну да, после того как позволишь себе еще одно, последнее, приключение! – Аннабел разразилась веселым смехом.

– Тише ты! Не заставляй меня чувствовать себя легкомысленной вертихвосткой. – Гризелда и сама едва удерживалась от смеха.

– Постой, думаю, я знаю, какой он, этот Дарлингтон: у него светлые волосы, впалые щеки и распутный вид! Я права, а?

Гризелда виновато потупилась, и Аннабел расхохоталась так, что чуть не задохнулась.

– Я пошутила, прости. На самом деле это совершенно прелестный человек и совершенно необузданный: как раз такой, с каким стоит встречаться в отеле «Грийон».

К настоящему моменту, любезный читатель, мои члены все еще молоды, но мой сексуальный аппетит убыл. Теперь я жажду иного – нежного и сладостного чувства, какого до сих пор не знал. Увы, вместо этого в моей жизни появилась весьма молодая леди с совершенно несносным характером...

Из мемуаров графа Хеллгейта

Прошедшая неделя выдалась для Элиота Гоувернера Термана на редкость тяжелой. Ни Дарлингтон, ни Берик, ни Уисли в «Конвенте» не появлялись, хотя он изо дня в день дожидался их до двух часов ночи.

Итак, он потерял сразу троих человек, которых считал друзьями, и это, разумеется, стало для него ударом.

Теперь Терману сделалось окончательно ясно, что без замечаний Дарлингтона, острот Берика и кислых кивков Уисли он ничто.

Все же Терман всем сердцем надеялся, что Дарлингтону не удастся найти жену. Да и кому он нужен такой – без единого пенни в кармане, зато со злым, язвительным языком!

Продолжая дрейфовать из комнаты в комнату, Терман откровенно не знал, как убить время. Ему хотелось хохотать до упаду, стучать кулаком по столу и, заказав всем еще по кружке, с гордостью заплатить за это, но, увы, теперь в его деньгах никто не нуждался. Наконец он решил назавтра поехать на бал к леди Маклоу, где Дарлингтон непременно должен быть. Да, он поедет на бал и найдет там Шотландскую Колбаску, которая явилась главной причиной разлада между ним и Дарлингтоном. Возможно даже, ему удастся сделать что-нибудь по-настоящему остроумное – например, заставить Колбаску вообразить, что он за ней ухаживает. Может быть, он даже поцелует ее, а потом сделает какую-нибудь гадость и, придя в «Конвент», расскажет всем, как забавно это было.

Терман тут же начал представлять круглые щеки Колбаски, вздрагивающие от удовольствия после его поцелуя. Хорошо бы встретить ее в Гайд-парке и тут же начать ухаживать.

– Купер! – грозно позвал он.

Лакей выбежал из спальни словно ошпаренный.

– Прикажи заложить карету, я еду в парк, и подай мне красно-коричневый жилет с костюмом цвета полыни.