Забудем прошлое - Фрида Митчелл Страница 27

— Мне приятно это узнать. Ненавижу обыденное, — заявила она, встав в театральную позу. — В бурном море страстей я чувствую себя как рыба в воде… Извини, я немного разошлась, это нервное, — остановила себя Мэгги и отвернулась.

— Можешь не извиняться, я все понимаю.

У него все слишком просто, даже обидно, подумала Мэгги и вышла из кухни.

— Мэгги.

Не оборачиваясь, она остановилась у первой ступени широкой лестницы.

— Я слушаю.

— То, что случилось этой ночью…

— Если ты скажешь, что это не должно было случиться, я открою по тебе огонь, — криво улыбнулась Мэгги и услышала легкий смешок Арчи.

— Тогда я, пожалуй, ничего не скажу.

— Ешь, я пойду ненадолго наверх, — бросила через плечо Мэгги, медленно поднимаясь по лестнице и мысленно умоляя Арчи остановить ее, удержать.

Но ее постигло разочарование, хотя и нельзя было не оценить проявленной Арчи заботы.

— Держись подальше от окон, куда бы они ни выходили. Даже если услышишь снаружи подозрительный звук, не подходи близко к окну. И, если ты любишь меня, то, войдя в спальню, запирай ее изнутри в любое время. И никому не открывай, кроме меня. Поняла?

Мэгги восприняла это как эпитафию их союзу, который продолжался одну-единственную ночь, несколько чудесных часов. «Если ты любишь меня», — сказал Арчи. Но эта фраза была произнесена случайно и ничего не значит. Или нет?

— Никому, кроме тебя, — ответила она негромко, но значительно. И тут же с ужасом подумала: а вдруг Арчи не будет единственным, кто сможет постучать в ее дверь.

Наблюдая за поднимающейся по лестнице Мэгги, Арчи чувствовал себя так, будто от него уходит частица чего-то самого сокровенного, чистого, искреннего, необыкновенного. Ну кто, кроме Мэгги, мог ожидать с полуулыбкой на лице самую невероятную опасность? Он видел, как она была потрясена, когда узнала голос Уоттера. Ее красивое лицо побледнело, глаза расширились от ужаса, губы стали бескровными.

И внезапно вся его, Брауна, ненависть, все отвращение, которое он испытывал к Джеку Уоттеру, многократно возросли. Как мог этот человек издеваться над Мэгги? Да такие, как она, встречаются одна на миллион. На сто миллионов. Если и существовала женщина, которая могла заставить Арчибалда Брауна подумать о будущем, то это только Мэгги, в чем-то похожая на него, Арчи.

Она тоже не жила будущим, готовясь к противостоянию Уоттеру. И это противостояние насмерть: или она его, или он ее… Арчи вздохнул. Он догадывался, что хотела сделать Мэгги. Но сегодня утром, казалось, не мог рассуждать здраво. Он только знал, что эта женщина могла бы быть той самой единственной, которая способна разбить его сердце.

Арчи взглянул на остывший завтрак с отвращением и, не притронувшись к нему, налил себе кофе. Он почувствовал себя больным из-за сообщения коллеги из штаб-квартиры ФБР в Денвере о последней жертве Уоттера — двадцатишестилетней парикмахерше из салона красоты в местном аэропорту. Преступник задушил молодую женщину шнуром от фена и оставил на лице жертвы фотографию Мэгги. Никакое другое послание не могло бы доходчивее объяснить намерения Уоттера.

И еще одно сообщение поразило Арчи: преступник несколько раз представлялся агентом ФБР Брауном. Какая наглость, какая злая ирония! Уоттер назвался его именем и теперь охотится еще и за ним самим. Браун почувствовал, что не только жизнь Мэгги, но и его собственная висит на волоске, и это именно тогда, когда на далеком горизонте для него вспыхнуло полное надежд и обещаний будущее.

Ну ладно, подумал он мрачно. Фальшивого Арчибалда Брауна ожидает небольшой сюрприз.

Заперев дверь спальни, Мэгги разобрала, почистила, перезарядила пистолет и сунула его в кобуру. Она не дотрагивалась до пистолета уже два дня, с тех пор как Браун появился в ее доме. Теперь оружие показалось тяжелым и ужасно неудобным.

Несмотря на нежные ласки Арчи и его поцелуи, Мэгги знала, что ее будущее неопределенно, кроме единственного момента, когда пересекутся ее и Джека Уоттера дорожки. Три года она потратила на то, чтобы восстать из пепла в образе новой и сильной независимой личности. И что же теперь? Прежней Мэгги уже нет, а у нынешней нет будущего. Ее ждет только отчаянная схватка. Может быть, поэтому прошедшая ночь показалась ей столь восхитительной? В объятиях Арчи она забыла о настоящем, игнорировала прошлое и провела тонкую ниточку надежды в туманное завтра. Браун тоже особо не верил в будущее. Он был мужчиной, для которого вся последующая жизнь — лишь новое здание, билет на ближайший авиарейс и очередная несчастная жертва, которую надо спасать.

Но она больше не сможет смотреть на Арчи, только как на агента ФБР, приставленного к ней для спасения ее жизни. Отныне и навсегда он мужчина, пробудивший ее от полного и беспокойного сна.

В прекрасных сказках, рассказываемых детям на ночь, принц всегда оставался с возлюбленной, или, по крайней мере, сказка весьма прозрачно намекала на это. К сожалению, жизнь не сказка, а Арчибалд Браун — не принц. Он был связан служебным долгом и законами, на страже которых стоит.

Когда Мэгги, убедившись, что пришел Браун, открыла ему дверь спальни, Арчи не заметил в ней сходства с женщиной, с которой провел ночь. Пистолет на бедре, развернутые плечи, в глазах светится решимость покончить с наболевшей проблемой, а не беспокойство перед опасностью.

Арчи внезапно понял, что никогда никого не хотел так сильно в своей жизни, как эту женщину. Она говорила о дружбе, о возможных совместных вечерах в будущем, а он желал дать ей гораздо больше и хотел бы признаться в этом. Но сейчас у них слишком мало времени, а на будущее загадывать они не привыкли.

Мэгги больше всего на свете желала диаметрально противоположного тому, за что боролся Браун. Она хотела бы уничтожить физически Джека Уоттера, пристрелить его, если тот появится, а Браун с самого начала не мог этого принять. Его обязанностью было арестовать преступника и отдать под суд. Но почему-то сейчас это показалось ему лишенным смысла.

— Каким, по-твоему, будет следующий шаг Джека? — спросил он. — Вы столько лет были женаты, и ты могла бы предугадать его намерения.

Мэгги, обдумывая вопрос, попыталась сконцентрироваться на разговоре с Джеком по телефону.

— Он звонил не из Энглвуда, — раздумчиво произнесла она с полувопросительной интонацией.

— Да. Возможно, он еще в Денвере.

Браун представил себе эти два города. Они находились рядом, но разительно отличались друг от друга. Один был автомобильной столицей Соединенных Штатов, и этим все сказано, другой — уютным, застроенным преимущественно невысокими домами, с широкими зелеными лужайками и неторопливыми жителями. Если раньше Браун не мог представить себе Мэгги в Энглвуде, то теперь понял, что едва ли ей пришелся бы по душе любой другой город.

— Полагаю, Джек, воспользуется самолетом.