Опасный соблазн - Эмма Уайлдс Страница 27

Он искренне захохотал. И сразу стал не просто красив, а опасно красив и словно заполнил собой все пространство кареты — такой большой, сильный и мужественный. Потом его губы изогнулись в озорной и чувственной улыбке.

— Жду не дождусь, когда я вами овладею, миссис Маккрей. Не буду врать. Я, как никто, с нетерпением жду сегодняшнюю ночь.

Захлопав глазами, она не поверила своим ушам. Джулия могла легко предположить, что мужчина бывает нетерпелив, но джентльмен никогда не стал бы распространяться о таких вещах в присутствии дамы.

С другой стороны, она ведь не выходила замуж за утонченного джентльмена. Она вышла за обладателя весьма сомнительной репутации, грубияна с приграничных территорий.

Не говоря ни слова, Джулия уставилась в окно, чтобы не видеть его веселья.

О Господи, а ведь он прав! Скоро и в самом деле наступит ночь.

Робби проследил, как его прелестная молодая жена допила вино и поставила бокал рядом со своей опустевшей тарелкой.

Вот тогда он сдвинулся с места. Встал, обошел стол, поднял ее со стула.

Обняв, взял на руки в бледной пене юбок. Потом оглядел присутствующих в маленькой столовой, которые изумленно таращили глаза, и, не обращая внимания на ее протесты, громко объявил:

— Это наша первая брачная ночь.

И понес Джулию к лестнице.

— Маккрей… — прошипела она, вцепившись в его жакет, пока люди, посмеиваясь, стали обсуждать их столь неожиданный уход и заявление Робби.

— Надеюсь, что в постели, — сказал он, пригнувшись, проходя под притолокой и ступая на лестницу, — когда я окажусь между вашими, без сомнения, весьма очаровательными бедрами, вы начнете называть меня Робби. Убедимся в этом через несколько минут, не так ли?

— Зачем нужно делать достоянием всех то, чем мы собираемся заниматься? — Она была вне себя от злости. Щеки ее раскраснелись, зеленые глаза метали молнии. — Вы действительно живете, стараясь оправдать вашу репутацию, или вам настолько все равно, что можете просто взять и утащить меня по лестнице при всех?

Их комната располагалась сразу в начале верхнего коридора. Он толкнул дверь плечом и пинком ловко закрыл ее за собой.

— И то и другое.

Робби не стал вдаваться в подробности. Он положил ее на огромную кровать на четырех столбах. Отступил на шаг и оглядел ее вытянувшуюся в струнку фигуру с живейшим мужским интересом.

Для церемонии бракосочетания она выбрала розовое платье, которое прекрасно шло к ее молочно-белой коже и черным блестящим волосам. Вырез на платье был модным, но все равно прикрывал грудь, оставляя свободному взору лишь самый верх соблазнительных округлостей. С чисто практической точки зрения Джулию, по его мнению, вряд ли можно было бы отнести к чувственным особам. Но при ее хрупкости, изяществе, такой тонкой талии и стройных бедрах она все равно казалась цветущей и сексапильной женщиной. При другом раскладе одно только ее тело могло распалить мужчин, решил он, задумчиво разглядывая молодую жену.

Включая, кстати, и его. Робби не мог скрыть своего растущего возбуждения. Женщины не раз говорили ему, что он от природы одарен редкостной мужской силой, поэтому они прыгали к нему в постель не только ради его шарма. Вот и сейчас, когда он стянул с себя жакет, стало видно, как вздулись спереди его бриджи в обтяжку. Даже неискушенная новобрачная заметила это. Она замерла, приоткрыв рот, а в ее глазах затрепетала тревога.

— Видите? — Многозначительно приподняв бровь, Робби уселся рядом с ней, чтобы снять сапог. — Я в совершеннейшем нетерпении.

— Трудно не заметить очевидное.

Джулия продолжала смотреть в одну точку, но, к его удивлению, не сделала попытки подняться, отодвинуться или что-нибудь в этом роде. Нет, просто лежала и смотрела, как он начал раздеваться. Лишь дыхание у нее участилось, и грудь слегка заволновалась. И все. Больше ни единого движения.

Прямо как девственница, приведенная на заклание! Судя по выражению ее глаз, она была напугана, но не хотела в этом признаваться.

Во времена беззаботной юности он покувыркался в постели с парочкой нетронутых девиц, но это было давно. Лишить непорочности свою суженую в первую брачную ночь — это было нечто другое. Ему хотелось, чтобы Джулии понравилось то, что с ней произойдет.

Если честно, он собирался сделать так, чтобы она, придавленная тяжестью его тела, стала бы умолять его не останавливаться, хотел распалить ее настолько, чтобы она потеряла голову в его объятиях.

Раз он связал себя с этой женщиной на всю оставшуюся жизнь, пусть она будет страстной в постели, желая только его одного. А он-то сумеет обучить прелестную молодую миссис Маккрей искусству любви, начав прямо в эту ночь.

Сняв второй сапог, но по-прежнему оставаясь в сорочке и бриджах, он устроился на кровати рядом с ней. Оперся на локоть и указательным пальцем провел вдоль изящной линии нижней губы.

— Насколько много ты знаешь, прекрасная Джулия?

Изумрудные глаза смотрели настороженно, но она продолжала лежать на спине, тихая и покорная.

— Что вы имеете в виду?

«О том, как трахаются», — хотел сказать Робби, потому что их двоих не связывала любовь. Но это была ее первая брачная ночь, и он выразился по-другому:

— О половом акте между мужчиной и женщиной.

Джулия вспыхнула, жар залил щеки, потом шею.

— Ну, уж конечно, не так много, как вы, — ядовито заметила она.

— На это я и надеялся, — откровенно признался Робби.

Кое-какие собственные сексуальные похождения пришли ему на ум. Первый опыт он получил уже в пятнадцать.

— Это ханжество!

Джулия внимательно наблюдала за ним из-под опущенных ресниц. И слегка вздрогнула, когда он провел пальцем по ее щеке, а потом вниз вдоль нежного горла. Жилка у основания шеи забилась быстро и отчетливо. От него не укрылся этот предательский знак нараставшего возбуждения.

— Ханжество? Возможно, — согласился он и тихо улыбнулся. — Но любой мужчина предпочтет, чтобы его жена легла в супружескую постель непорочной и неопытной в любовных делах. Если ты не девственница, у меня нет другого выбора, кроме как принять это как данность в столь поздний час. Но скажи мне об этом сейчас, потому что дальше все может сложиться по-другому.

— То есть? — Изысканной формы черные брови приподнялись. — Я что-то не понимаю.

Ее вопрос был ему ответом. Только невинная девушка может быть такой наивной. Робби коротко улыбнулся ей и погладил по руке.

— Потом поймешь. Скажи, ты хоть целовалась уже с кем-нибудь?

Выражение ее лица изменилось, оно стало немного унылым.

— Да, — призналась она. — Одно время я была уверена, что выйду замуж за Эйдана, поэтому позволила ему поцеловать себя… И даже немного больше. Вот и все. Когда стало понятно, что он — чудовище, мне стало противно.