Подари мне нежность - Донна Флетчер Страница 27

Гонора засмеялась и отодвинулась от Кавана. Сердце бешено колотилось, а пронизывающий холод сменился все усиливающимся жаром. Господи, как ей хочется поцеловать его, снова попробовать его на вкус, хотя, когда она только прикоснулась к нему, ей этого не хотелось. Она просто собиралась ответить на его вопрос и никак не думала, что эти невинные прикосновения разожгут в ней такую страсть.

А в нем?

От этой мысли на лице появилась широкая улыбка, и Гонора внимательно взглянула на Кавана. Он сидел неподвижно, вообще не шевелился, просто смотрел на нее, однако грудь его вздымалась немного быстрее, чем всегда, если, конечно, глаза ее не подводят. Или ей просто этого хочется?

– Я достаточно полно ответила на твой вопрос? – поинтересовалась Гонора, нарушив неловкое молчание.

Каван кивнул. Гонора думала, что он промолчит и сейчас, однако он заговорил:

– Ты изучаешь меня гораздо пристальнее, чем я предполагал.

– А как иначе я узнаю что-нибудь о своем муже?

– А ты хочешь узнать обо мне больше? – удивился он.

– Ну да! Ты мой муж. Нам придется провести вместе много лет. Я бы предпочла дружбу, а не вражду.

– И ждешь того же от меня?

Гонора с облегчением услышала в его голосе вопрос а не обвинение. Значит, он не думает, будто у нее нет на это права.

– Я надеялась… – Она замолчала, не зная, стоит ли ей говорить о своих надеждах, или же просто принять все, как оно есть. В конце концов, их поженили по договору. Предполагалось, что она будет хорошей женой, выполняющей свой долг, но это не значит, что они с Каваном не могут стать друзьями. – Я надеялась, что тебе этого тоже захочется.

Похоже, он мысленно взвешивал ее слова, даже задумался над ними – видимо, до сих пор он об их браке толком и не думал, и эта мысль потребовала внимания.

Гонора начала гладить щенка. Они так легко подружились, но с другой стороны – они ничего особенного друг от друга и не ждали.

– Мы с тобой муж и жена, – заявил Каван, словно это все проясняло.

– Это не делает нас друзьями. Ты не хотел на мне жениться.

– Но теперь ты моя жена.

– Значит, у тебя нет другого выбора, как только стать моим другом? – спросила Гонора.

– У нас нет другого выбора, как только быть мужем и женой.

– Но мы может стать друзьями. – Этот выбор может быть для них обоих началом – началом доброй дружбы; и если больше ничего не получится, этого у них все равно никто не отнимет.

– Это для тебя так важно?

На что они могут рассчитывать, если Каван не может заставить себя просто подружиться с ней? Неужели она ему до такой степени неприятна? Гонора понимала его нежелание и даже гнев – вернуться домой и обнаружить, что ты женат на женщине, которую не выбирал. Но пусть Каван, не имея выбора, вынужден был смириться со случившимся, теперь у него есть выбор – как жить со всем этим… и с ней, с Гонорой.

– А для тебя нет?

– Как я уже сказал, мы муж и жена, и этого не изменить. Какое значение имеет дружба?

Гонора уже хотела начать спорить, но к чему хорошему это может привести, если Каван не видит смысла в дружеских отношениях? Ему достаточно того, что она его жена. Очевидно, большего ему не требуется.

Так зачем пытаться этого большего добиться? Каван будет обеспечивать и защищать ее, потому что это его долг. А друзей придется искать в другом месте.

Гонора подняла спящего щенка и прижала его к груди.

– Он станет моим другом.

Каван нахмурился:

– Нужно отнести его к матери, чтобы он поел.

– Я отнесу.

– Нет! – рявкнул Каван. – Занимайся своим шитьем, я сам позабочусь о щенке.

– И все-таки я хочу сделать это сама, – возразила Гонора, отодвинулась в сторону от протянутой руки Кавана и попыталась встать, не спуская щенка с рук.

Каван шагнул вперед, обхватил ее за талию и поднял вверх. Гонора пошатнулась, но Каван удержал ее, не потревожив спящего щенка.

– На улице холодает…

– Легкий морозец мне не повредит, – отозвалась она и отошла от мужа.

Гонора не смогла бы объяснить, почему спорит с ним. Она могла просто позволить ему отнести щенка к матери и все-таки возражала, желая сделать это сама. Или ей раз в жизни захотелось сделать так, как хочется, а не так, как велено?

Странная мысль. Ведь она всю свою жизнь поступает так, как ей велят. Но на этот раз она чувствовала, что отвечает за щенка, и хотела сама о нем заботиться.

– Разве я не приказал тебе оставаться здесь? – строго спросил Каван.

Щенок проснулся, зевнул, глянул на Гонору и замахал хвостиком.

– За этого щенка отвечаю я, – более решительно, чем намеревалась, отрезала Гонора.

– Нет, если я запрещаю.

– Берешь свои слова обратно? – поддела его Гонора и вздернула подбородок, чувствуя, что начинает сердиться.

Похоже, это обвинение сильно оскорбило Кавана. Гонора даже удивилась, что он не отшатнулся назад, как от удара.

– Я никогда не отказываюсь от своих слов!

– Отлично. Значит, о моем щенке я буду заботиться сама.

– Это твой щенок, но я…

– Разрешаешь мне ухаживать за ним, – закончила Гонора и направилась к двери.

– Стой!

Гонора повиновалась, однако повернулась к мужу с очень решительным лицом и язвительным тоном спросила:

– Скажи мне, муж мой, ты хочешь, чтобы я подарила тебе детей?

– Что за странный вопрос? Конечно же, хочу.

– И думаешь, что я буду о них заботиться и оберегать их?

– Что это за игра такая? Разумеется, я рассчитываю, что ты будешь хорошей матерью!

– На самом деле вопрос вот в чем: а доверяешь ли ты мне стать такой матерью? В конце концов, ты меня совсем не знаешь, и мы даже не друзья.

Она шагнула за порог, остановилась и вернулась назад. Каван выглядел ошеломленным.

– Кстати, щенка зовут Смельчак, потому что он мой защитник. И я не сомневаюсь, что он будет любить меня безоговорочно, как и я его. Он мой лучший друг.

И быстро ушла. Слезы брызнули из глаз Гоноры, когда она прижала Смельчака к груди. Он неистово вылизывал ее подбородок.

– Я буду любить тебя всегда-всегда, мой Смельчак, даже и не сомневайся. И всегда буду оберегать тебя. Ты, дорогой мой Смельчак, мой единственный друг.

Каван играл в конюшне со Смельчаком, поджидая жену. Щенок вел себя шумно, ничего не боялся и был настроен очень решительно. Он будет хорошо служить Гоноре. Каван покачал головой, все еще не придя в себя после того, что произошло вчера в комнате для шитья. Он увидел ту сторону характера своей жены; которую она до сих пор никому не показывала, и хотя ее открытое неповиновение поразило его, он не мог им не восхищаться. Под внешностью серой мышки пряталась отважная женщина.