Экзамен для мужа - Бетина Крэн Страница 27

Вернее, здесь собралось больше людей, ибо никто по обыкновению ничего не делал. Они вроде все чего-то ждали или наблюдали за чем-то. Подойдя ближе, она увидела, что на земле сидят двое мужчин, крепко привязанных друг к другу, а за ними внимательно следит расположившийся рядом мальчик. Возле него стояло ведро и лежал черпак.

— Ради всего святого, что здесь происходит? — изумленно спросила Элоиза у собравшихся. — Это воры или браконьеры?

Но к кому бы она ни обращалась, каждый, опустив голову, молча отходил в сторону. Тогда она подошла к связанным мужчинам и потребовала объяснений у них. Однако ей ответил мальчик:

— Его сиятельство их наказал.

— И долго они тут сидят? — Элоизе вдруг показалось, что она единственный нормальный человек в замке. Мальчик пожал плечами. — И сколько им еще так сидеть?

Когда мальчик снова пожал плечами, она повернулась к людям, стоящим вокруг.

— Если вы не хотите или не можете говорить, тогда хотя бы ослабьте веревки, чтобы они могли свободно дышать. — Но все только молча смотрели на нее. — Где его сиятельство?

— Я здесь, — послышался раздраженный голос. Обернувшись, Элоиза увидела стоявшего за ее спиной графа.

— Что это значит? — Она указала на связанных людей.

— Это способ решения проблемы, которую я больше не намерен терпеть, — равнодушно пожал плечами Перил.

— Какая проблема? Браконьерство? Воровство? Пьянство? Если последнее, то любой из вашего гарнизона должен сидеть связанным до конца своих дней.

— Проблема, которая не требует вашего участия, а тем более вмешательства. Увидимся в зале. Позже.

Этот человек обращался с ней как с надоевшей прислугой! Она гордо выпрямилась.

— Позвольте вам напомнить…

— Я в этом не нуждаюсь. Я помню о цели вашего пребывания здесь, сестра. — Граф наклонился чуть ли не к самому ее носу. — Возможно, о ней забыли вы.

Обойдя его и сунув руки в широкие рукава одеяния, Элоиза молча направилась к главному залу. Все ясно как божий день. Она не поддалась его презренной похоти ни прошлой ночью, ни сегодня утром, и теперь он отплатил ей за это. Ничего, они еще увидят, кто…

Элоизу чуть не опрокинули на землю мчавшиеся по тропинке люди графа.

— Сестра… — Майкл Даннолт подхватил ее, не дав упасть. — Прошу прощения. Мы сейчас услышали, что граф… — Посмотрев в сторону конюшни, он ухмыльнулся: — Значит, это правда. Думаю, нам самое время делать ставки.

— Три к одному, что пахарь не выдержит первый, — заявил сэр Итан.

— Черта с два! Пять к одному, что у конюха мочевой пузырь, как у синицы, — возразил Паско.

Рыцари громко засмеялись, но, заметив ее недоумение, поутихли.

— Извините, сестра, — опустив голову, пробормотал Паско.

— Вы держите пари на… Я… не понимаю. — Элоиза перевела удивленный взгляд с Паско на сэра Итана, потом на сэра Майкла.

— Это испытанная солдатская тактика, сестра, — объяснил сэр Саймон. — В бою люди должны быть уверены, что могут положиться друг на друга. Когда два человека начинают враждовать, командир сажает их на землю, привязывает спина к спине и дает им воды. Если они не хотят обмочиться, то должны помочь друг другу встать, чтобы принять меры. Этот способ учит их забыть о своих разногласиях и помогать друг другу.

— И те двое… — Элоиза оглянулась.

Граф, скрестив руки на груди, стоял рядом и хладнокровно слушал их разговор.

— Наш конюх и главный пахарь графа, — ответил Майкл. — Полагаю, кому-то нужны лошади, а кто-то отказывается их дать.

Поблагодарив, Элоиза пошла дальше, но потом еще раз оглянулась: возле конюшни оживленно заключались пари и продолжалась воспитательная акция. Довольно грубый урок, чисто мужской, хотя, возможно, и эффективный. А устроенный перед всеми обитателями Уитмора, он может стать к тому же и весьма поучительным. Она раздраженно вздохнула. Почему граф просто не объяснил ей смысл этого наказания? Решил, что она не в состоянии это понять? Или считает ниже своего достоинства объяснять кому-то свои поступки?

Проклятый мужлан! Наверное, именно так он станет обращаться и с несчастной женой.

Поднимаясь по винтовой лестнице к себе в комнату, Элоиза услышала какое-то непонятное шарканье. Она бросилась наверх и увидела сидящую на ступеньке Мэри-Клематис. Подруга завернулась в одеяло, глаза у нее слезились, нос распух. Но ведь она уже выздоравливала!

— Клемми, что случилось? С тобой все в порядке? — Элоиза обняла подругу, которая устало кивнула в ответ.

— Оди убидают кобнату… Там пыль… Действительно, Элоиза с трудом различила сквозь облако пыли двух женщин, яростно орудующих метлами.

— Прекратите немедленно! — Она зажала руками нос и рот. — Что вы тут делаете? Поднятая вами пыль снова осядет на пол и стены. Вон отсюда сию же минуту! — Но когда она выскочила на лестницу глотнуть свежего воздуха, а уборщицы не последовали за ней, ей пришлось снова заглянуть в комнату. — Вы меня слышали?

— Нас прислал граф. Велел прибрать тут.

— Значит, сам граф? — Пыль начала оседать, и Элоиза встала у двери. Женщины настороженно смотрели на нее. — Хорошо, раз вы сделали это плохо, вам придется все повторить.

— В любом бы случае пришлось, — проворчала одна, работая метлой. — Тут никогда не будет чисто.

— Это ведь ее комната, — прошептала вторая и испуганно оглянулась. — Вот в чем дело. Проклятие.

— Проклятие?

Женщины замахали руками, потянули Элоизу из комнаты, бормоча извинения и отряхивая с нее пыль.

— Что за проклятие? — удивленно спросила она.

— Молчи, Фэй, — предупредила старшая.

— Рано или поздно она все равно узнает, Милла, — отмахнулась служанка.

— Только не от меня, — упрямо заявила Милла, сжав губы.

Фэй ткнула большим пальцем в сторону открытой двери:

— Это комната его матери. Если бы отец его сиятельства не женился на ней, он бы женился на Энн и тогда бы она не прокляла эту землю и людей.

— Мы не виним ее… эту любовницу Энн, — встряла в разговор Милла, жаждущая теперь вставить и свое слово. — Хорошая женщина. Никому не говорила, что понесла от старого графа. А тот взял да и нашел себе богатую, капризную невесту… — Она с ненавистью посмотрела на незаконченную башню. — Чтобы на ее деньги построить замок.

— И погубил свою любовницу Энн, — продолжила Фэй. — Как-то ночью она… уже с большим животом… пришла в замок сказать ему про ребенка. А его жена, эта проклятая французская ведьма, велела прогнать ее.

— Она носила его ребенка, а он даже не вышел к ней. Вот!

— Разбил ей сердце, — энергично поддакнула Фэй. — Вот тогда она и сделала это.

— Наложила проклятие, — объяснила Милла. — Пока любовь не будет значить тут больше, чем деньги, говорила она, пока невеста высочайшей добродетели не будет держать ключи в своих руках, ничего не вырастет и ничто не изменится на землях Уитмора.