Греческие каникулы - Джейн Гроноу Страница 27

— Сиди и жди меня здесь, — приказал Тони Лиз, усадив ее на веранде простенькой таверны, и она с удовольствием подчинилась.

Ей теперь доставляло странное удовольствие подчиняться ему, своему мужчине. Лиз пила кофе, ела мороженое и удивлялась, как долго Тони беседует о чем-то с маленьким шустрым парнем с бегающими глазками.

— Тони, кто это? — спросила она, когда ее приятель наконец присел к ней за столик.

— Да так, один местный прохиндей. Продает туристам разную дешевую дребедень, выдавая ее за сувениры, и водит частные экскурсии. Спрашивал, я тут один или с группой. А почему тебя это интересует?

— Просто ты так долго беседовал с ним, как будто давно знаком.

— Тебе показалось, дорогая. В первый раз его вижу. Ну давай, Лиз, поднимайся, нам надо в конце концов выбираться отсюда.

Да, этот парень уже начал ему помогать… Ну спасибо ему, ну спасибо…

Всю обратную дорогу Лиз дремала: и на теплоходике, пока плыли от одного рыбацкого поселка до другого, и в автобусе. Ее измученный организм словно решил взять реванш и наконец-то как следует выспаться. Когда автобус после нескольких часов пути остановился возле «Фортуны», Тони с трудом растолкал сонную спутницу. И она, едва махнув ему рукой, устало поплелась в номер. Как ни странно, одна. Пригласить любимого с собой у Лиз просто-напросто не осталось сил.

Наконец-то можно после трудного похода отмокнуть под душем и с наслаждением растянуться на свежих простынях. Тем более что кровать в номере огромная: хочешь, спи вдоль, хочешь — поперек. Как дома. Только простыни белоснежные, а не расписанные орхидеями, как дома.

Звякнул мобильник. Пришла эсэмэска от дочки, решила Лиз. Она читала сообщение, и лицо ее, побледневшее после долгого пути, становилось еще белее с каждой секундой. Мурашки вновь побежали по спине, кончики пальцев на руках и ногах похолодели, и Лиз натянула на себя одеяло.

Ну что, неблагодарная дрянь, теперь ты убедилась? От меня не уйти. И в горах, и под водой — я достану тебя повсюду. Одумайся, Лиз, вернись ко мне, пока не поздно. Иначе — молись и жди своего часа. Жди и молись. Твой час пробьет очень скоро. Майк.

Майк в курсе всего, что с ней происходит! Неужели это он пытается ее убить?! Господи, да за что? Что она ему сделала? Он ведь сам ушел от нее к другой женщине! Может, он просто свихнулся из-за пьянства? Надо же, нанял киллера… А может, не одного… Тот, кто пытался ее утопить… Тот, кто испортил фен… Тот, кто резанул ее по руке… Тот, кто сбросил на нее горшок с цветами… Тот, кто обрушил на нее камни на горной тропинке… Все это — один человек или несколько? Господи, это ж надо так ее ненавидеть!

Нет, это просто нелепость… У ее бывшего мужа и денег-то таких нет. Это же каких-то огромных денег стоит… Скорее всего, кто-то ему сообщает о том, что с ней тут случается. Подговорил какого-нибудь знакомого за ней шпионить…

Нет, все-таки надо позвонить в полицию. Допустим. И что же она скажет? Что ей угрожает бывший муж, в настоящее время пребывающий на другом континенте? Что она повредилась рассудком и считает любой озноб предвестником беды? Или что в горах случился камнепад?

Самое лучшее, что я могу сделать сейчас, — это просто выспаться, тогда, пожалуй, никакой шантаж не выбьет меня из равновесия. А утром расскажу обо всем Тони. Он меня в обиду не даст.

С этими мыслями Лиз встала, заварила успокоительный травяной чай. Выпила несколько глотков теплого зелья и мгновенно заснула.

Открыв глаза, Элизабет больше всего удивилась тому, что она в постели одна. Вернее, испытала жуткое разочарование. Только что ей снился Тони, и его присутствие было почти реальным. Его сильные руки ласкали ее, его глубокий и низкий голос успокаивал, всего секунду назад Лиз сладко дремала на его плече… Журчал прозрачный ручеек, над ними шелестели деревья, а птицы пели так громко, что она проснулась. Никого. Лишь птицы поют, как в недавнем сне, все громче и громче.

Солнце поднялось уже высоко, и птичий концерт набирал силу. Вдруг Лиз показалось, что в дверь кто-то настойчиво стучит.

Элизабет вздрогнула. Она сразу вспомнила и события последних дней, и вчерашнее SMS-сообщение. Кто это так рано?

Успокойся, Лиз, наверное, это кто-нибудь из служащих отеля, сказала она сама себе. Возьми себя в руки и подойди к двери. Если это опасность, то лучше встретить ее лицом к лицу, чем прятаться, показывая свою слабость. Ты же не можешь навечно замуровать себя в номере.

Лиз встала и, даже не накинув халат, решительно подошла к двери.

— Кто там? — спросила она властно.

В конце концов, если это обслуга, она не должна беспокоить постояльцев отеля по пустякам.

— Это я, Тони. — Голос возлюбленного звучал неуверенно и даже робко. — Открой, пожалуйста, я соскучился, — вдруг проговорил он жалобно, почти по-детски.

— Сейчас, подожди минутку. Только накину на себя что-нибудь, — попросила Лиз.

— Пожалуйста, дорогая, ничего не накидывай, — взмолился Тони, — а то я умру от нетерпения.

Лиз рассмеялась, секунду подумала, а потом решительно распахнула дверь.

Она стояла перед ним нагая, освещенная солнцем, вся золотая, как фигурка греческой богини. Даже пушок на потайном месте отсвечивал золотом, а маленькие груди сияли, словно золотые слитки.

Тони ахнул, не в силах оторвать от нее взгляд, произнести слово, поднять отяжелевшие руки…

— Заходи скорей, не хочется устраивать для постояльцев отеля стриптиз, — рассмеялась она. — Только успокой меня, скажи, снишься ты мне или нет? Ты снился мне только что. И очень обидно было проснуться одной… Без тебя…

Тони шагнул к Лиз и тихо прикрыл за собой дверь, по-прежнему неотрывно глядя на нее. Лиз зажмурилась на миг, почти ослепленная огнем его глаз, и почувствовала жар и тяжесть его рук на своих плечах.

— Моя золотая богиня, — прошептал он, осторожно пробежав пальцами по ее позвоночнику, словно играя на флейте, и лаская ее обнаженные ягодицы, — я почти не спал этой ночью. Из-за тебя.

— А я спала. С тобой, — счастливо рассмеялась Лиз. И притворно возмутилась: — Эй, так нечестно! Кто-то одет, а бедная девушка совсем раздета.

— Минутку терпения. Сейчас все будет по-честному, моя малышка! — засмеялся Тони, нежно целуя ее грудь и одновременно пытаясь раздеться.

Лиз помогла ему снять футболку, чтобы ткань не мешала ей чувствовать отвердевшими сосками грудь любимого, остатки одежды он ухитрился скинуть сам, ни на секунду не прекращая ласк. Не разнимая объятий, соединившись в поцелуе, они медленно, но неуклонно продвигались к кровати, пока не упали на нее. На эту замечательную, удобную и просторную кровать, которая тут же счастливо скрипнула. Возможно, оттого, что за несколько последних дней ее наконец-то использовали по назначению.

Долгие годы супружеской жизни с Майком совершенно отучили Лиз чувствовать себя нормальной счастливой женщиной. Она забыла, как можно смеяться над забавными глупостями, понятными лишь двоим, как возбуждающе пахнет тело любимого мужчины, как приятно каждую минуту рядом с ним чувствовать себя желанной. Как здорово просто лежать, отдыхая после близости, рядом с любимым, совершенно не злясь на него за то, что он похрапывает под боком, и мечтать о разных несбыточных вещах.