Мужчина на всю жизнь - Кэрол Дин Страница 27

— Мишель не оскорбила тебя? — Пол приподнял голову и испытующе посмотрел на Линн.

— Оскорбила? Как тебе пришло такое в голову? — ответила она вопросом на вопрос.

— Временами Мишель бывает не в меру болтлива. Так что же она все-таки сказала?

— Она не сказала ничего особенного. Во всяком случае, ничего обидного.

— Я подумал… — Пол сделал глубокий вдох и отвернулся. — Подумал, что она могла рассказать об идиотском пари, которое… — Он внезапно умолк.

— А что за пари? — Линн села, скрестив ноги по-турецки, и невинно улыбнулась.

— Забудь об этом, — отмахнулся Пол. Сорвав длинную травинку, он принялся наматывать ее на палец.

— Может, речь идет о пари, по которому первая же очаровательная леди, затащившая в постель Пола Севернса, принесет домой пять тысяч долларов?

— Ты знала о пари? — Пол пристально взглянул на Линн.

— Мишель рассказала мне об этом в тот день, когда мы сидели с ней за ленчем в бистро.

— Все понятно, черт побери! — Он отбросил в сторону травинку и сел, прислонившись спиной к дереву.

Линн неожиданно рассмеялась.

— По моим расчетам, — проговорила она, — я уже заработала двадцать пять тысяч. А ты как считаешь?

— Тридцать. — Пол выпрямился и, взяв Линн за плечи, привлек к себе. — И учти, это еще не все. — Он снова привалился спиной к дереву и закрыл глаза.

«Еще не все». Эти слова тупой иглой вонзились в сердце Линн. «Четыре дня, у меня всего четыре дня», — промелькнуло у нее.

Поднявшись на ноги, Линн взглянула на Пола. Он тотчас же открыл глаза, и она заставила себя улыбнуться.

— Я, пожалуй, прогуляюсь вдоль речки.

Пол встал и заглянул ей в глаза. Затем обнял ее за талию и с невозмутимым видом проговорил:

— Тогда пойдем вместе.

День был жаркий и безветренный, прибрежный пейзаж, подернутый дымкой, успокаивал. Небесная синева и зелень деревьев расплывались в солнечном мареве, точно мазки на картинах импрессионистов. Какое-то время они шли молча. Наконец Пол заговорил:

— Ты не находишь, что это смешно?

— Ты о пари? — Линн неопределенно пожала плечами. — Я не сказала бы, что очень удивилась, узнав о нем. Но конечно же, это бестактно и… оскорбительно.

— Ты имеешь в виду, что меня могут подкинуть в качестве заманчивой наживки?

— Я думаю, ты не из тех, кто позволяет подобное. — Линн нагнулась, подняла с тропинки плоский красноватый камушек и, повертев его в руках, отбросила в сторону.

— Ты действительно так думаешь? Или тебе хочется так думать?

Внезапно остановившись, Линн пристально взглянула на Пола.

— Я действительно так думаю и не могу думать иначе, — проговорила она. — Я не хочу верить, что тебя можно использовать, и не хочу верить, что ты самовлюбленный подонок. Я знаю, что ты был молодым, честолюбивым и, вероятно, излишне самонадеянным. Ты совершил множество ошибок — но кто их не совершал?

— Ты, Линн, — произнес он после долгого молчания. — Ты не совершала ошибок, разве что несколько совершенно случайных и незначительных. Например, забыла выбросить мусор или потеряла квитанцию…

Она хотела возразить, но Пол остановил ее движением руки.

— Твои ошибки никому не причиняют вреда, не накапливаются, наслаиваясь одна на другую. А вот мои… — Он поджал губы. — Я занят только собственной персоной. Поверь в иное — и почувствуешь себя несчастной.

Выдержав его колючий взгляд и собравшись с силами, Линн выпалила:

— Как твоя третья жена?

Лицо Пола болезненно исказилось. Он отступил на несколько шагов. Линн не просто задела за живое — она насыпала соли на открытую рану.

— Совершенно верно, — процедил он сквозь зубы. — Тебе очень хочется послушать эту историю?

— Черт возьми, это не праздное любопытство! Я беспокоюсь за тебя! — воскликнула Линн. — И мне не стыдно в этом признаться.

— Вот твоя первая в жизни ошибка.

— Прекрасно. Если наделаю их больше, то ты, возможно, поймешь, что я обыкновенная женщина, а не святая.

— Лучше не настаивай. — Пол тяжело вздохнул.

— Я настаиваю, потому что хочу во всем разобраться. Мне необходимо это знать. Неужели то, что сказала Мишель… — Линн осеклась. «Проклятие! — мысленно воскликнула она. — А он еще считал, что я не допускаю ошибок!»

— Договаривай. Становится интересно, — с усмешкой проговорил Пол.

— Мишель сказала, что ты оставил беременную жену.

Пол в изумлении уставился на Линн. Он молча ждал продолжения.

— Она сказала, что твоя жена… что она потеряла ребенка из-за того, что ты ее бросил.

— И ты ей поверила?

— Я поверю в то, что скажешь ты.

Пол стиснул зубы и, пытаясь унять дрожь в руках, проговорил:

— Может быть, тебе стоит принять версию Мишель? Моя не такая захватывающая.

— Я просто хочу знать правду, — ответила Линн. «Неужели Мишель не солгала?» — добавила она про себя.

— Зачем тебе правда?

— Я уже говорила, что беспокоюсь за тебя. — «Я люблю тебя, упрямый дурак». Последнюю фразу она оставила при себе, потому что понимала: Полу сейчас не до ее признаний в любви.

Линн внимательно наблюдала за Полом. Казалось, он никак не мог решиться… Наконец, сделав несколько шагов по тропинке, он остановился под деревом и прислонился к стволу.

— Джоун…

— Твоя жена?

— Джоун, — кивнул он, — потеряла ребенка не из-за того, что я оставил ее. Она сделала аборт. — Пол отбросил в сторону травинку, которую сорвал минуту назад.

— Но почему Мишель сказала совсем другое?

— Потому что так рассказала ей Джоун.

— Но почему же ты не рассказал людям правду? Почему позволил считать тебя таким…

— Сукиным сыном? — Пол хрипло рассмеялся. — Во-первых, потому, что мне плевать на мнение людей. А во-вторых, потому, что это в каком-то смысле правда.

— Не понимаю… — Линн в растерянности покачала головой.

Пол долго молчал. Потом вновь заговорил:

— Джоун не принадлежала к миру кино. Во всяком случае, не имела к нему прямого отношения. Она была бухгалтером, моим главным бухгалтером, и была очень умна. Уже хотя бы потому, что сказала «нет», когда я впервые предложил ей выйти за меня замуж. Джоун сказала, что с удовольствием занимается счетами своего шефа, но отчетные документы мужа — это совсем другое. — Он взглянул на Линн с едва заметной усмешкой. — Но я не мог устоять, не мог не ответить на вызов, и в конце концов она сказала «да». — Пол нагнулся и сорвал еще одну травинку. — Так вот, как ни странно, но я действительно хотел стать образцовым мужем, во всяком случае, старался заботиться о Джоун. На этот раз я дал себе слово: никаких двадцатичетырехчасовых рабочих дней и никаких голливудских скандалов. Мы планировали нормальную и «сбалансированную», как выражалась Джоун, семейную жизнь. — Пол криво усмехнулся. — Джоун любила, чтобы все было «сбалансировано». И вдруг появился сценарий, великолепный сценарий. Это был мой шанс, я мог сдать обратно в реквизит «кольты» и тесаки и взяться за настоящую работу. Сценарий назывался «Сердце Мари». — Пол вопросительно взглянул на Линн.