Нелегкий выбор - Лоринда Скотт Страница 27

— Неужели я что-то для тебя значу? — тихо спросил он.

Робин подняла глаза и посмотрела на Патрика. В его лице, склоненном над ней, было столько тепла и нежности, что у нее не нашлось слов. Она молча кивнула головой.

— Иди ко мне.

В мгновение ока Робин уже сидела рядом с ним, прижимаясь к нему всем телом, чувствуя его руку на своей талии. Я так долго мечтала об этом, неужели я не сплю? — пронеслось у нее в голове.

— Я не думал, что это возможно, — озвучил Патрик мысли Робин. Ему не давало покоя то же самое соображение. — Я ведь…

— Ты — чудо, — с убеждением сказала Робин, глядя в его бездонные глаза.

Патрик все еще не мог поверить в реальность происходящего. Сейчас он дотронется до нее, и она исчезнет, оставив щемящую боль в сердце. Но когда он почувствовал теплоту ее губ, которые со страстью ответили на его нежный поцелуй, волна счастья захлестнула его. Значит, желания все-таки исполняются…

Он прижал ее еще крепче, радуясь тому, что она послушно откликается на каждое его движение. Патрик целовал ее глаза, волосы, губы, чувствовал ее горячее тело рядом и забывал обо всех своих сомнениях и страхах. Желание внутри него росло и крепло, Патрик еле сдерживался, чтобы не наброситься на Робин со всей силой нерастраченной страсти. Он боялся напугать ее.

Робин сводила с ума его нерешительность. Она так долго его ждала, так сильно к нему стремилась, а сейчас не находила возможности выплеснуть свою любовь. И она решилась — оторвалась от его жадных губ и стала медленно расстегивать ворот его рубашки.

— Ты уверена? — осторожно спросил Патрик, хотя в висках бешено застучало, как только она коснулась его обнаженной шеи.

— Да, — прошептала она. К чему притворяться? Она хочет принадлежать этому мужчине вся, без остатка.

Это коротенькое слово прорвало плотину, сдерживавшую до сих пор их чувства. Отброшены смущения и предрассудки, комплексы и рассуждения. Они стали первобытными людьми, впервые открывавшими для себя таинство любви. Он был ее Адамом, она — его Евой. Они отбросили весь свой прошлый опыт, ибо выяснилось, что он не имел никакого значения. Они заново учились обладать друг другом, прислушиваться к каждому движению, внимать всем желаниям партнера. Они поняли, сколь велико наслаждение, даруемое любимым человеком. Они слились в единое целое, стали продолжением друг друга.

— Я люблю тебя, — шептал Патрик и по глазам Робин, горевшим как две звезды, видел, что в ее сердце тоже живет любовь.

— Я полюбил тебя с первого взгляда. — Патрик улыбнулся собственным воспоминаниям. Теперь, когда Робин лежала рядом с ним на диване, все страхи и опасения казались совершенно беспочвенными. — Знаешь, я боялся лишний раз взглянуть в твою сторону.

— Я тоже, — призналась Робин. — Ты выглядел таким суровым… И необычайно красивым. Но сейчас ты намного лучше, — добавила она, проведя рукой по его груди.

— Мне далеко до тебя. — Патрик с любовью посмотрел на нее. — Ты прекрасна.

— Теперь мы будем нахваливать друг друга, — рассмеялась Робин.

Патрик положил голову ей на грудь и вдыхал аромат ее кожи. На душе было спокойно. Он давно не испытывал такого умиротворения. Если бы можно было всю жизнь провести в этой комнате, не вставая с дивана. Чтобы можно было забыть о ней. — Патрик бросил ненавидящий взгляд в угол, где поблескивала спицами его инвалидная коляска.

— Изумительно мы будем выглядеть вместе, — вдруг сказал он зло. — Инвалид, прикованный к креслу, и его ослепительная сиделка.

Робин легонько шлепнула его по губам. Она больше не боялась Патрика и чувствовала, что имеет право высказать свое мнение.

— Ты слишком много думаешь об этом. Если что-то нельзя изменить, с этим надо примириться. Я не хочу, чтобы ты терзал себя понапрасну, — добавила она, увидев, как скорбная складка прорезала его лоб.

Патрик вздохнул. Да, сейчас он может себе позволить не думать ни о чем. Он будет терзать себя завтра. А сегодня день его рождения. В его объятиях лежит самая прекрасная девушка в мире, которую он так давно желал. Он прижался губами к полураскрытому рту Робин и позабыл на время о своих горестях.

Известие о том, что Патрик МакКойн сделал предложение Робин Сеймур, имело эффект разорвавшейся бомбы. Грейс не могла поверить собственным ушам, когда за завтраком, спустя полторы недели после его двадцатипятилетия, он небрежно обронил:

— Кстати, я скоро женюсь.

Все остолбенели. Джеффри уронил тост, намазанный аппетитным абрикосовым джемом, а Френсис чуть не подавился кофе.

— Что? — Одновременное восклицание немало позабавило Патрика.

— А почему вы так удивляетесь? — непринужденно осведомился он. — Я взрослый человек, не совсем, правда, здоровый. — Патрик небрежно провел рукой по собственным ногам. — Но это не исключает для меня возможности создать свою семью.

Грейс ахнула. Она впервые слышала, чтобы Патрик так беззаботно отзывался о своей болезни.

— И кто твоя избранница, позволь поинтересоваться, — спросил Френсис, вытирая обоженные горячим кофе губы.

Этот вопрос вертелся у всех на языке.

— Робин Сеймур, — коротко ответил Патрик и имел удовольствие второй раз за утро увидеть, как вытягиваются лица у его родных.

Все были поражены этим неожиданным известием, правда, по разным причинам. Френсис МакКойн в глубине души всегда верил в то, что его сын когда-нибудь придет в себя, оглянется вокруг и поймет, что жизнь для него не закончилась на том злополучном футбольном поле. Что ему доступны все ее радости и наслаждения. Он приветствовал сборища шумной молодежи в доме, так как рассчитывал, что бурлящая энергия зацепит и его старшего сына, растормошит его. Он был чрезвычайно рад, что это произошло. Френсиса не удивляло, что из всех многочисленных девушек, бывавших в их доме, отклик в сердце Патрика нашла именно Робин Сеймур. Его немного озадачила внезапность, с которой все произошло, но, тем не менее, он был счастлив.

Грейс растерялась. Она еще на празднике заметила, что Патрик неравнодушен к Робин, но не ожидала, что это увлечение настолько серьезно. Тем более, что оно взаимно. Когда прошел первый шок, Грейс испытала ни с чем не сравнимую ревность. Какая-то посторонняя девушка завладела ее сыном. Ее мальчиком. У него появились секреты от матери. Она уже не первой, а наравне со всеми узнает его новости. Грейс чувствовала, что ее лишили самого дорогого, что у нее было. На глаза навернулись слезы.

— Почему ты не сказал нам раньше? — прошептала она.

Патрик догадался о чувствах матери. Он протянул руку и дотронулся до ее пальцев.

— Я и сам ничего еще не знал, — ответил он с такой радостной улыбкой, что сердце замерло у Грейс в груди. Она никогда не видела его таким счастливым. Что ж, придется материнскому сердцу принести и эту жертву.