Граф ищет жену - Амелия Грей Страница 27

Капитан был высок и худощав, а его светло-каштановые волосы ниспадали до самого воротника мундира. Сам же мундир выглядел так, словно был сшит на кого-то другого. Когда они подошли к нему поближе, Харрисона пронзило нехорошее предчувствие. «Что-то с ним неладно…» – промелькнуло у графа в голове.

Граф снова оглядел капитана и тут же все понял. Узкая черная полоска пересекала затылок офицера. Сердце Харрисона болезненно сжалось от жалости к Анджелине. А та остановилась и крикнула:

– Капитан Максуэлл!

Джентльмен в мундире повернулся, и девушка в ужасе замерла.

– Проклятие… – тихо прошептал Харрисон, стоявший рядом с ней.

Капитан носил повязку на глазу. Под лоскутком черной ткани виднелась покрасневшая и испещренная шрамами кожа, выглядевшая так, словно под ней абсолютно ничего не было. Но ведь битва при Ватерлоо состоялась два года назад… А эта рана казалась свежей и еще не зажившей, так что, должно быть, все случилось совсем недавно.

Выражение, застывшее на лице Анджелины, явно смутило капитана. Чуть вздрогнув, он проговорил:

– Рад видеть вас, мисс Рул. – Взглянув на Харрисона, он кивнул ему и добавил: – Добрый вечер, сэр.

На несколько мгновений воцарилось тягостное молчание. Наконец Анджелина в явном смущении проговорила:

– Ох, простите мою невоспитанность… Лорд Торнуик, позвольте мне представить вам капитана Николаса Максуэлла.

Капитан оказался старше, чем думал Харрисон. До этого он считал, что Максуэллу лет тридцать, а не ближе к сорока, но седеющие волосы на висках и морщины у глаз говорили сами за себя. Мундир же висел на нем, возможно, потому, что он еще не оправился от ранения.

– Рад знакомству, лорд Торнуик, – с поклоном сказал Максуэлл.

– Я тоже, капитан, – ответил Харрисон.

– Добро пожаловать домой, капитан, – улыбнувшись, добавила Анджелина.

– Спасибо, – кивнул офицер. – К сожалению, путешествие было долгим.

– Да, очень… Вас ранили? – спросила Анджелина.

– Несколько месяцев назад.

– Рана вроде бы хорошо заживает, – заметила девушка.

Взглянув на нее, Харрисон понял, что она действительно так думает.

Анджелина не сводила глаз с лица капитана, и было очевидно, что она искренне ему сочувствует.

«Интересно, многие ли сегодня вечером додумались до простых слов „добро пожаловать домой“?» – размышлял граф. Он вспомнил, как Анджелина заботилась о бродячих животных. И к людям она, конечно, была столь же добра. Не было никаких сомнений, что она была потрясена, когда увидела, что стало с капитаном, но быстро пришла в себя и теперь охотно с ним беседовала, выражая сочувствие.

– Капитан, вам очень больно? – спросила Анджелина.

Максуэлл пожал плечами и, мельком взглянув на Харрисона, ответил:

– Теперь уже нет.

– Как давно вы дома?

– Уже несколько недель.

– Моя бабушка написала вашей тете. Она спрашивала, когда вы вернетесь, но не получила определенного ответа.

– Я попросил ее не отвечать на этот вопрос.

– Вот как?… – удивилась Анджелина.

– Видите ли, я не был уверен, что захочу посещать балы в этом сезоне. Не хотел, чтобы мое присутствие кого-то смутило.

Харрисону показалось, что в голосе офицера прозвучали нотки горечи.

– Вздор, капитан. Ваше присутствие никого не может смутить, – заявила Анджелина. – Я очень рада, что вы решили приехать сюда.

– Вы очень добры, но трудно отрицать очевидное. К моему лицу нужно привыкать, мисс Рул. Долгое время даже я сам не был уверен, что хочу видеть себя в зеркале.

– У вас нет причин так не любить себя, – возразила Анджелина. – Все будут относиться к вам так же, как я.

– Как именно, мисс Рул?

– Все будут рады, что вы потеряли только глаз, а не жизнь.

– Вы это серьезно?… – пробормотал офицер.

Харрисон молча прислушивался к разговору. И он видел, как нежный любящий взгляд Анджелины скользил по лицу капитана; взгляд этот был полон сочувствия к той боли и страданиям, через которые ему пришлось пройти. Да, ей хотелось утешить и приободрить раненого офицера, как, видимо, она утешала и отца после смерти его жены, как утешала всех голодных и больных собак-бродяжек, оказавшихся у ее дома. Ей хотелось помочь всем, кто оказался в беде.

– Конечно, серьезно, – продолжала девушка. – Не знаю, какой храбрый поступок привел к вашему ранению, но я счастлива, что не случилось худшего.

Максуэлл в очередной раз взглянул на Харрисона, и стало ясно, что капитан гадал, каковы их отношения с Анджелиной. Вероятно, его обуревали страхи и сомнения на ее счет. Что ж, это было вполне понятно. Ведь официально они с Анджелиной не давали друг другу никаких обещаний. Максуэлл отсутствовал больше года, а теперь он ранен и покрыт шрамами…

Харрисон вдруг подумал о том, что он, наделав в своей жизни множество глупостей, никогда не был ранен. А ведь такое могло случиться не раз и не два, когда они с Адамом и Брэем швыряли друг другу в голову ведра и бутылки, гнали экипажи по каменистой местности и прыгали со скал в воду. Им хотелось пощекотать нервы, и бóльшую часть времени они были слишком пьяны, потому плевали на опасности.

– Потеря глаза не мешает мне танцевать, мисс Рул. И кажется, я просил вас оставить для меня танец, – проговорил капитан. – Возможно, попозже, если вам угодно.

– Да-да, конечно. Я помню. Я ждала вашего возвращения и этого танца, – ответила Анджелина с улыбкой.

Капитан тоже улыбнулся.

– Что ж, прекрасно. Увидимся позже. – Он кивнул графу и отошел.

Харрисон внимательно посмотрел на девушку. Было ясно, о чем она сейчас думает. В этот момент распорядитель бала объявил кадриль, и граф поспешно сказал:

– Анджелина, давайте танцевать.

– Нет, – покачала она головой.

Но граф не оставил ей выбора и, схватив за руку, повел в центр зала. Через несколько секунд они присоединились к остальным танцующим – те уже кружились, вертелись, подпрыгивали и хлопали в такт музыке. Харрисон ужасно не любил этот танец, но был уверен, что Анджелина сейчас нуждается именно в этом. Да-да, ей сейчас не следовало думать – пусть лучше попрыгает. А потом, когда окажется в тишине своей комнаты, сможет подумать и о капитане с его ранами…

Танец закончился после того, как они прошли под сводом рук, и граф повел Анджелину в дальний конец зала.

– Почему бы не выпить бокал шампанского, прежде чем я отведу вас к отцу?

Девушка остановилась, подняв на него глаза, и прошептала:

– Я не хочу шампанского… Мне так стыдно из-за того, что я испугалась, когда только увидела его лицо, – добавила она со вздохом.