Исполнение желаний - Кэрол Мортимер Страница 28

– Выкиньте из головы понятие о честности! – бесцеремонно проговорил он. – Только скажите мне, по какой причине вы бы отказались видеться со мной.

Энни прерывисто вздохнула.

– В общем-то, по той же самой, которую вы продемонстрировали сейчас, – осторожно ответила она.

– Я – сейчас?.. – Он задумался на секунду и тут же произнес: – Я вынудил вас отвечать мне.

– Точно так, – с облегчением подтвердила она: ей все-таки не пришлось называть его задирой! – Если бы вы попытались разговаривать со мной подобным тоном по телефону, я могла бы просто положить трубку. Предположим теперь, что так бы поступила и та женщина, – мягко добавила она.

Руфус по-прежнему не говорил, что речь идет о Маргарет, которая звонила сегодня утром, однако она точно знала, что это так. И ей стало обидно продолжать этот разговор: столь явной была его заинтересованность в беседе с бывшей няней Джессики.

– Так она и сделала, – проворчал он.

Вернувшись утром, он несколько раз звонил, и, должно быть, во время одного из звонков она и повесила трубку.

– Она не пожелала увидеться со мной, когда я пришел к ней в дом, – признался он. – А затем, когда я позже позвонил ей, бросила трубку.

– Но вы сами признали, Руфус, – Энни двинула фигуру на доске, – что ваше настроение сегодня было слегка… агрессивное. Шах, – удовлетворенно произнесла она. – И мат.

– Я был агрессивен, потому что… Вы сказали, шах и мат? – Вид у него был ошарашенный: он уставился на шахматную доску, не поверив ее словам.

Выражение его лица рассмешило Энни: он, вероятно, никогда не проигрывал в шахматы… и только что его побили!

– Не удивляйтесь, Руфус. Денег на шахматы в детском доме хватало… а за шестнадцать лет было столько дождливых дней и вечеров… – Она произнесла последние слова без горечи. Ее детство в приюте нельзя назвать несчастливым временем… пожалуй, чуть недоставало любви, но в основном к Энни относились хорошо.

Руфус восхищенно посмотрел на нее, а затем снова перевел взгляд на доску.

– Прекрасная игра, Энни, – с искренней теплотой сказал он. – Вы достойный противник. – Он одобрительно кивнул головой.

Ей не хотелось быть его противником. Она тосковала па тому веселому спутнику, что привез их сюда, мужчине, который поцеловал ее…

– На сегодня довольно. – Он встал и отодвинул шахматный столик. – Вы правы: весь день я был брюзгой. Знаю, вы бы так не сказали, – сдержанно сознался он, когда она приготовилась протестовать. – Однако кому, как не мне, знать, кто я на самом деле. В Лондоне вам с Джессикой так и не удалось как следует отдохнуть! – присовокупил он с укоризной себе. – Ну что ж, все переменится. Налейте себе и мне бренди, а я пока разведу огонь в камине.

Бренди и камин… Ну, бренди она не особенно любила, а камин!.. Не слишком ли шикарно для простой гувернантки?

– А не поздновато ли? – сказала она, многозначительно глядя на свои наручные часы. – Принимая во внимание, что утром я проспала.

– Насколько мне известно, в последние дни у вас не было свободной минутки. Вы здесь не только чтобы ухаживать за Джессикой, но и приятно проводить время. Быть может, вы предпочитаете навестить этим вечером своих друзей? – осведомился он, бросив на нее пронизывающий взгляд. Казалось, эта мысль только что пришла ему в голову.

Так, вероятно, было бы гораздо спокойнее, чем сидеть, удобно развалясь на диване, в одной комнате с Руфусом!

Но что-то внутри ее не желало этого спокойствия. Всю жизнь она чувствовала себя в безопасности: легко ладила со своими товарками по квартире, была нетребовательной к друзьям, которых знала долгие годы. Она не хотела больше безопасности… и было очевидно, что с Руфусом ей это не грозит!

– Да, нет. – Она отклонила предложение выйти прогуляться. – Я лучше налью бренди. – Ей хотелось удостовериться, что ее порция значительно меньше его. В обществе этого мужчины следует сохранять трезвость.

Он взял стакан с бренди, убавил свет и сел на диван рядом с Энни.

– Нет ничего лучше камина, – сообщил он ей довольным голосом. – Я решил снять эту квартиру только из-за него.

Ей пришлось сознаться, что камин и в самом деле превосходен… но сидеть возле любимого человека, глядя на пляшущие языки пламени, было слишком большим искушением. Несколько глотков бренди, и она почувствовала, как по всему ее телу разлилась теплота.

Расслабившись, Руфус откинул голову на диванные подушки.

– Прекрасно, – тихо пробормотал он.

Энни подумала, что ей следует отправиться к себе в спальню. Или на самом деле пойти к друзьям. Сделать все что угодно, а не сидеть вот так в слабо освещенной комнате с этим мужчиной. Потому, что сейчас ей больше всего хотелось поцеловать его!

Будто ощутив ее желание, Руфус повернулся и посмотрел на нее: в глубине его темных глаз плясали отблески пламени.

– И такое прекрасное общество, – хрипло произнес он.

Энни почувствовала, как к ее щекам прилил румянец… и не от жара из камина!

– Я вот о чем, Энни, – протянув руку, он взял ее, ту, в которой не было стакана с бренди. – Вы женщина, которая не болтает без умолку на пустячные темы. А когда говорите, то всегда по делу. В противном случае вы просто молчите.

Он не отпускал ее руку!

Энни знала, что ей следует убрать руку, что наступает тот самый момент, которого она опасалась. Но она любила этого мужчину. И возможно, ей никогда не представится случая побыть с ним так близко.

Брови Энни слегка изогнулись.

– Вам это нравится в женщинах? – игриво спросила она.

Руфус улыбнулся.

– Я не стану больше нападать на женщин, Энни. В действительности я люблю женщин. Вернее, не всех… то есть я стараюсь сказать… правда, не совсем ясно… вы мне очень нравитесь.

Энни слегка отодвинулась, но он тут же подсел к ней ближе, нежно взял стакан с бренди из ее несопротивляющихся пальцев и поставил его на кофейный столик рядом со своим. Его лицо находилось в нескольких дюймах от ее.

– Эти глаза… – пробормотал он. – Я могу утонуть в них!

У Энни перехватило дыхание. Единственным для нее ощущением было чувство, что ее охватывает страсть, которая волной прокатилась по телу, когда губы Руфуса приникли к ее. Не отрываясь, Руфус прижал Энни к своему мускулистому, сильному телу. Ее руки обвили его шею.

А его губы стали путешествовать, покрывая поцелуями закрытые веки, виски, мочки ушей, нежно пощипывая их, пробуя на вкус аромат шеи и вновь впиваясь в ее рот.

Она ощутила внутри жар, когда почувствовала, что рука Руфуса ласкает ее грудь.

Тело Энни сделалось мягким, податливым, а пальцы страстно цеплялись за его плечи. Она не оказала сопротивления, когда Руфус опрокинул ее на диван и сам лег рядом. Ее ноги сплелись с его, блузка была поднята до самых плеч, обнажая тело. Темные глаза Руфуса наполнились желанием, когда он взглянул на персикового цвета атласный бюстгальтер. Кожа Энни была так же гладка и шелковиста, как и ткань. Она следила за ним сквозь полуприкрытые веки, видела, как его рука медленно двигается по ее высокой груди, радовалась удовольствию на его лице.