Любовь навеки - Патриция Райс Страница 28

– Имею я право пригласить собственную жену хотя бы на один танец? – спросил он, обращаясь к запротестовавшим было кавалерам, дожидавшимся своей очереди!

Грозный взгляд Грэма тут же заставил их замолчать и раствориться в толпе. Пенелопа была благодарна мужу за то, что он избавил ее от назойливых поклонников.

– Спасибо за то, что бросились мне на выручку, но вам нет никакой необходимости pacxoдовать ради меня последние силы, – промолвила она, внимательно глядя на него. – Я была бы очень рада, если бы мы присели где-нибудь и поговорили. Только, ради Бога, не о погоде или гардеробе регента!

Пенелопа заметила, что после кадрили с графиней Грэм больше не танцевал, и хотела избавить его от этого испытания.

Уголки его губ дрогнули, и на лице появилась печальная улыбка.

– Признаюсь, совершенно разучился танцевать, – сказал он. – Помню, когда я еще усердно посещал балы, вальс считался очень трудным! танцем. Но мне все равно хотелось бы пригласить вас, если не возражаете.

Пенелопа бросила взгляд на задрапированную дверь, которая вела на террасу, а затем перевела его на мужа.

– А может быть, нам лучше... Как вы думаете, гости заметят, если мы выйдем на воздух? Я не умею танцевать вальс. Его у нас в доме никогда не танцевали. В Лондоне я училась фигурам с одной из наших горничных, но, боюсь, не сумею повторить это на глазах у всех. Грэм кивнул.

– Если кто-нибудь отважится последовать за нами, я сострою такую мину, что смельчак тут же обратится в бегство, – сказал он и, взяв Пенелопу за руку, увлек за дверь.

На террасе музыка была хорошо слышна. Дыхание теплой майской ночи казалось освежающим после душной залы, где резко пахло духами, пудрой и помадой. Грэм положил ладонь на талию Пенелопы, поднял ее руку, и они закружились в такт музыки.

Вскоре они танцевали уже довольно слаженно, скользя ногами по каменным плитам террасы. Грэм уверенно вел Пенелопу, и она, успокоившись, стала наслаждаться прелестью танца. Крепче обняв жену, Грэм ближе притянул ее к себе, и она почувствовала огорчение, когда музыка неожиданно стихла.

– Теперь я начинаю вспоминать, почему в свое время любил ездить на балы. Держать в объятиях красивую женщину доставляет мне такое огромное наслаждение, что ради него я готов выносить скучную болтовню легкомысленных дам, – заявил Грэм и повел ее к двери, чтобы снова вернуться в залу.

Пенелопа задумчиво посмотрела на ночное небо.

– Я с удовольствием осталась бы здесь, на свежем воздухе, – сказала она. – Может быть, мы съездим хотя бы на некоторое время в деревню? Я уверена, что Александра обрадуется этой поездке!

Грэм бросил на жену насмешливый взгляд:

– Но ведь вы совсем недавно приехали в столицу. Неужели вы уже готовы без сожаления оставить ее?

– О, мне здесь очень нравится, я познакомилась в Лондоне с замечательными людьми, но Я скучаю по дому. Мне хотелось бы снова увидеть Августу, близнецов и других жителей моей родной деревни. Вы, наверное, всю жизнь прожили в столице и не понимаете меня?

Пенелопа внимательно вгляделась в лицо Грэма. Ее слова задели его за живое, и он постарался скрыть от нее охватившие его чувства.

– Возможно, когда я закончу свои дела в городе, мы съездим погостить к моей сестре. Вас это устраивает?

Пенелопа, несколько удивленная отчужденностью, звучавшей в его голосе, кивнула:

– Да, это было бы прекрасно. Ваша сестра очень милая женщина.

Вернувшись в залу, они оказались посреди толпы гостей, направлявшихся в буфетную. Грэм не отходил от жены, не желая, чтобы другие джентльмены ухаживали за ней. Наконец они пepeступили порог столовой, где был накрыт холодный ужин. Высокий рост и мощная фигура позволили Тревельяну быстро протиснуться к за кускам и добыть для Пенелопы всевозможные лакомства. Толпа расступалась перед ними как по мановению волшебной палочки, и Пенелопа невольно засмеялась над тем, с какой легкостью Грэм добивался всего, чего хотел.

Пока они пробовали различные блюда и напитки, к ним подходили знакомые Грэма и он представлял их жене. Пенелопе показалось, что муж доволен тем, что приехал сегодня на бал, и она тепло приветствовала его друзей.

В разговоре неожиданно всплыло имя некоего Довиля. По словам одного из знакомых Грэма, он видел этого человека на прошлой неделе. Пенелопу заинтересовало то, что Довиль последнее время жил на побережье Карибского моря. Эти места всегда казались Пенелопе экзотическими, и ей очень хотелось встретиться как-нибудь с этим путешественником и попросить его рассказать об удивительных островах, которые он посетил. Однако Грэм с полным безразличием отнесся к известию о Довиле и перевел разговор на другую тему.

Вскоре музыканты заиграли контрданс, и гости вернулись в залу. Живая мелодия захватила Пенелопу, и она начала весело танцевать, забыв обо всем на свете.

Когда танец закончился, Пенелопа поискала глазами Грэма, но не нашла его. Решив, что муж со своими приятелями перешел в другую комнату, она продолжала танцевать.

– Вы не знаете, где виконт? – спросила она через некоторое время Гая, подошедшего к ней, чтобы пригласить на танец. – Его трудно не заметить, он бросается в глаза, но я уже давно не, могу его увидеть.

На обаятельном лице Гая заиграла улыбка.

– Не беспокойтесь, миледи. Вы в надежным руках. Он внезапно почувствовал недомогание и уехал с бала, попросив меня принести вам тысячу извинений. Продолжайте веселиться, а когда; устанете, я отвезу вас домой.

Пенелопу охватила тревога.

– Но мне казалось, он прекрасно чувствовал себя! Надеюсь, это не расстройство печени после ужина. Простите, Гай, но я должна вернуться домой. Возможно, муж заразился от Александры. Вы не знаете, он уже болел корью?

И, не дожидаясь ответа, Пенелопа поспешна направилась к выходу.

– Вы зря волнуетесь, леди Тревельян, – догнав Пенелопу, сказал Гай, но не стал останавливать ее. Его тоже удивил внезапный отъезд Грэма, но у Гая были совсем другие причины для беспокойства.

Когда они добрались до особняка Тревельяна Гай вместе с Пенелопой поднялся наверх. Однако здесь царили тишина и покой. Сонный лакей сообщил, что хозяин дома улегся спать. Гамильтону ничего другого не оставалось, как откланяться.

Когда шаги Гая стихли на лестнице, Пенелопа вошла в свою спальню и поспешно направилась к двери, ведущей в смежную комнату. Пенелопу терзало беспокойство. Грэм никогда не испытывал недомоганий, несмотря на свои увечья. oh играл на публике роль инвалида, а на самом деле был необыкновенно крепок. Неужели ее муж притворился больным только для того, чтобы пораньше вернуться домой и лечь спать? Нет, должно быть, он действительно нездоров. Однако ничто в доме не говорило о том, что здесь побывал врач.

Собравшись с духом, Пенелопа решительно постучала в дверь. Она еще ни разу не переступала порог спальни мужа, но знала, что вход в нее охраняет камердинер. Он должен был знать, насколько опасна болезнь хозяина.