Быть вместе - Маргарет Пембертон Страница 28

— Это мечта не только моего отца, но и моя мечта. И я все еще хочу ее осуществить. Мне очень хотелось бы, чтобы вы включили меня в свою экспедицию, доктор Уолтер.

— Боюсь, вы не совсем меня поняли, мисс Латимер. Нашу экспедицию ожидают огромные трудности. Непредвиденные опасности…

— Я выжила в Нубийской пустыне, доктор Уолтер, — с горячностью возразила Харриет. — Я прекрасно представляю себе те трудности, о которых вы говорите.

— Но руководитель нашей экспедиции этого не позволит. Он твердо убежден, что наша группа должна состоять только из опытных ученых и географов.

— Неужели Себастьян Крейл ученый или географ? — удивилась Харриет.

— Себастьян — это особый случай.

Доктор Уолтер явно занервничал.

— В каком смысле?

— Его отец здешний консул, и были бы определенные трудности, если бы мы не включили его сына в нашу группу.

— Значит, исключения все же сделаны?

— Только одно, мисс Латимер. Уверяю вас совершенно искренне, что экспедиция не будет романтической прогулкой, какой вы ее себе представляете.

— Я вовсе не ожидаю, что она будет романтической прогулкой. — В голосе Харриет прозвучали резкие нотки, она не хотела, чтобы ей напоминали о романтике. — В вашей группе есть сиделка?

— Нет…

— Тогда я могла бы выполнять эти обязанности. Кроме того, я совсем неплохой художник. Без сомнения, Географическое общество оценит подробные зарисовки флоры и фауны берегов в верховьях Нила. По-моему, я буду очень полезным дополнением к вашей группе, доктор Уолтер.

— Но, мисс Латимер! — в полном отчаянии воскликнул доктор Уолтер. — У нас исключительно мужская группа. Невозможно…

— На этот счет не беспокойтесь, — холодно перебила его Харриет. — Я ищу не мужа, а только приключений. — Она встала. — Я буду готова отбыть в пятницу, доктор Уолтер.

— Я не могу дать вам такое разрешение! Я не руководитель экспедиции. Это ему решать, можете вы присоединиться к нам или нет.

— Тогда вы должны назвать мне его имя и сказать, где я могу его найти.

— Его имя, — раздался в нескольких шагах позади Харриет резкий голос, — Бове. И вы можете найти его здесь, мисс Латимер.

Харриет стремительно обернулась, и краска сбежала с ее лица.

Рауль стоял, прислонившись к косяку, но в его черных запавших глазах она ничего не смогла прочитать. Войдя в комнату, он налил себе небольшую порцию бренди из графина доктора Уолтера с такой же надменной самоуверенностью, с какой вел себя в резиденции паши.

— Вы, кажется, хотели о чем-то попросить меня? — неторопливо произнес он, усевшись на край стола красного дерева.

Покачивая одной ногой и вертя бренди в стакане, он ничего не выражающим взглядом всматривался в ее лицо. Какая же Харриет настоящая? Та, которую он держал в объятиях в безлюдной пустыне? Или разъяренная женщина, объявляющая на весь мир, что ее добродетель безупречна, что между ними ничего не было, что она того же мнения о нем, что и остальные ее ограниченные, чопорные и благопристойные соотечественницы?

Харриет старалась перевести дух и вернуть себе самообладание, но ее сердце сжималось от боли. Если она откажется от своей мечты из-за Рауля Бове, он одержит еще одну победу над ней и поймет это.

— Вы, несомненно, подслушали мой разговор с доктором Уолтером и прекрасно знаете, о чем именно я хотела попросить, — ответила Харриет и полным презрения взглядом посмотрела в глаза Рауля.

Рауль залпом выпил бренди. Смеющаяся, ни на кого не похожая, очаровательная девушка из пустыни исчезла. Такой она была лишь в силу обстоятельств, а сейчас здесь находилась настоящая мисс Латимер, нисколько не отличающаяся от своих сверстниц: девушка, которая ставит так называемые светские приличия выше любых чувств. Рауль медленно осмотрел ее с головы до пят, так что Харриет почувствовала себя нагой под его взглядом, а потом с насмешкой сказал:

— Но мне хотелось бы, чтобы вы попросили, мисс Латимер.

Черт побери, она не доставит ему удовольствия увидеть ее струсившей. Глаза Харриет вспыхнули огнем, она вызывающе вскинула голову и сказала с такой злостью, что доктор Уолтер попятился назад к стене:

— Я хочу присоединиться к вашей экспедиции на юг в поисках истока Нила. У вас нет сиделки, я могу быть ею. У вас нет художника, чтобы зарисовывать флору и фауну, я умею рисовать.

— И это ваши единственные доводы?

Уголки его рта слегка приподнялись в улыбке, словно слова Харриет его позабавили.

— Этого достаточно!

Харриет почувствовала, что ее ярость дошла до белого каления.

Их взгляды встретились, и на этот раз у Рауля в глазах было такое выражение, что ее затопило желание, от которого она почувствовала себя порочной. Она сжала кулаки, ненавидя себя за то, что все равно любит Рауля так же сильно, как прежде.

— А что ваши спутники, мисс Латимер? — поинтересовался он с таким мрачным выражением, что доктор еще больше испугался. — Не они ли отчасти причина, по которой вы хотите принять участие в путешествии?

У Харриет так сжалось горло, что она с трудом смогла произнести:

— С доктором Уолтером и Себастьяном Крейлом я едва знакома, а других участников экспедиции вообще не знаю. Что касается вас, то я была бы счастлива никогда больше вас вообще не видеть!

— Тогда можете быть спокойны, мадам, не увидите. — Он встал на ноги и снова наполнил свой стакан. — Ни одной женщины не будете нами — и в первую очередь вас. Всего хорошего, мисс Латимер.

Она не станет просить и умолять — и не позволит Раулю увидеть глубину ее разочарования. Слезы негодования и досады навернулись ей на глаза, но Харриет с ними справилась.

— Всего доброго, доктор Уолтер. — Гордо подняв голову, она направилась к двери. — Надеюсь, мы еще увидимся в более приятной обстановке.

Она бросила испепеляющий взгляд в сторону Рауля Бове, но он не достиг цели. Рауль просто пожал плечами, и грустная улыбка слегка смягчила жесткую линию его рта.

Даже добравшись до своей комнаты в консульстве, Харриет все еще продолжала дрожать. Как он посмел предположить, что она хочет принять участие в экспедиции, чтобы продолжать любовные отношения с ним?! Неужели ее поведение во время путешествия в Хартум было столь низким и непристойным? Она подумала о жгучих поцелуях, которые безыскусно принимала и возвращала, и ее щеки загорелись от стыда. Она сполоснула лицо холодной водой, стараясь снова успокоиться. Ей следовало с самого начала понять, что такой мужчина, как Рауль Бове, не из тех, кто живет один, — что у него есть жена или любовница, которая ждет его возвращения. Она не предполагала существования ни той, ни другой, и, конечно, ей не могло прийти в голову, что девушка-рабыня наслаждается теми, же объятиями, которые так нежно лелеяли ее. Харриет насухо вытерла лицо и посмотрела на себя в зеркало, висевшее над умывальником, — на побледневшем лице ее глаза, полные страдания, казались огромными. В те короткие мгновения на площади Хартума Харриет увидела то, чего не увидела леди Крейл: она увидела выражение, появившееся в глазах черкешенки, когда Рауль сжал ее запястье. В глазах девушки было то же выражение, которое когда-то было в ее собственных. Купленная или нет, девушка-рабыня Рауля Бове была так же влюблена в него, как сама Харриет, а он не был верен ни одной из них. Харриет охватило безысходное отчаяние. Вероятно, она видела Рауля в последний раз. Скоро он и Африка станут воспоминанием. Она будет степенно жить в Челтнеме, небогатые событиями годы будут быстро проходить мимо нее, пока она в конце концов не состарится и не станет похожей на своих тетушек.