Иллюзия любви. Ледяное сердце - Ольга Дремова Страница 28

* * *

— Сёмка, у тебя ещё шоколадка есть? — Александра взглянула по сторонам, в темноту зрительного зала, и, убедившись, что внимание соседей обращено на экран, задвинула ногой опустевший стакан от попкорна под кресло.

— Когда-нибудь ты точно лопнешь. — Тополь достал из кармана плитку шоколада и протянул её Саше. — Тебе что, кино не нравится?

— А что тут может понравиться? — Она зашуршала фольгой. — Последние десять минут эти двое, — она кивнула на экран, — тянут резину, а всего и делов-то, что подойти и поцеловаться.

— А как же романтика? — прошептал Тополь.

— Ты чего, динозавр? Какая, на фиг, романтика? Им за эту романтику деньги платят. Если бы мне предложили полчасика повздыхать под луной, а после получить такие шальные бабки, я бы тоже закатывала глаза и сопела, как паровоз.

— А без бабок ты целоваться не станешь? — Семён наклонился к шее Сашки и, вдохнув лёгкий запах её духов, почувствовал, как сердце забилось быстрее.

— Только не вздумай меня обслюнявить, — деловито хмыкнула она и дёрнула плечом.

При слове «обслюнявить» Семёну живо представился соседский бассет Наполеон, подметающий своими несуразно длинными ушами лестничную площадку и норовящий при каждом удобном случае вытереть свои слюнявые брыли о чью-нибудь одежду.

— Слушай, Сандра, мы с тобой знакомы уже почти месяц…

— Ты чего, решил оправдать билеты и попкорн? — Сашка покосилась на Семёна.

— Ты невыносима! — Он распрямился и недовольно выдохнул. — Скоро из-за твоих щёк зрителям сзади не будет видно экрана. Дай сюда! — Он потянулся за шоколадкой.

— Обойдёшься. — Вовремя разгадав его коварный маневр, Сашка отдёрнула руку с любимым лакомством в сторону. — Сладкое только женщинам и детям.

— А я и есть ребёнок.

— Тогда какого чёрта ты лезешь ко мне целоваться? Надеешься, что во мне проснётся материнский инстинкт?

— Вы дадите кино посмотреть или нет? — Шёпот слева заставил ребят на время умолкнуть.

Беззастенчиво хрумкая шоколадкой в полном одиночестве, Санька искоса посматривала на Семёна и думала о том, на сколько ещё хватит его терпения. Обычно после трёх дней общения кавалер, вусмерть измотавшись и отчаявшись, отваливал сам по себе. Если же этого по какой-то причине не происходило, Александре приходилось изобретать что-нибудь самой, что-то такое, что раз и навсегда отваживало от неё неугодного поклонника.

Первые две недели всё с Тополем шло как по маслу. Чувствуя себя раскованно и непринуждённо, Александра ничего не имела против его присутствия рядом со своей персоной и, выдумывая всё новые и новые проделки, даже получала удовольствие от его компании. Но в последние дни с ним явно что-то произошло. По масляному блеску, вдруг появившемуся в его глазах, Сашка поняла, что жизнь дала трещину и на её голову свалился очередной желающий испортить ей жизнь. В том, что Семён скоро сделает ей предложение, она не сомневалась, как и в том, что ей тут же придётся распрощаться с парнем насовсем. Замуж Сашка не собиралась, по крайней мере пока. Представляя себе перспективу замужней женщины, ежедневно разрывающейся между кастрюлями, стиральной машиной и орущим ребёнком, Сашка впадала в состояние, близкое к трансу, и говорила себе, что на подобные жертвы она ещё идти не готова. Может, когда-нибудь, ближе к старости, от отчаяния она и решится поставить на себе крест, но это будет не сейчас и не в ближайшие пару лет, это точно.

В том, что Семён станет дожидаться её ещё несколько лет, Сашка глубоко сомневалась. Ни один мужик на захочет сидеть на коротком поводке, не будучи уверенным в том, что у него есть хотя бы один шанс из сотни, да и потом она и сама не знает, хочется ли ей оставить его при себе. Конечно, Тополь милый, симпатичный и весёлый, но таких милых в Москве пруд пруди, это же не значит, что у каждого из них нужно непременно виснуть на шее.

— Слушай, у тебя есть носовой платок? — Сашка с хрустом смяла пустую фольгу и протянула её Семёну.

— Ты сама любезность. — Тополь взял обертку и достал из кармана платок. — Это пятнадцатый, предыдущие четырнадцать ты мне не вернула.

— И не стыдно тебе? Ты как в каменном веке. Нормальные люди берут с собой одноразовые, а ты всё носишься с тряпками, да ещё пересчитываешь их по сто раз на дню.

— У тебя и таких нет.

— Теперь есть! — Не церемонясь, Сашка скомкала отутюженный платок и, за неимением карманов, запихнула его себе в бюстгальтер.

— Ну уж нет! — Неожиданно рука Семёна скользнула вслед за платком, и от изумления Сашка чуть не подавилась.

— Чего?! — На какое-то мгновение она даже перестала дышать, но потом, опомнившись, развернулась и влупила Семёну такую оглушительную пощёчину, что он невольно дёрнулся.

— Вы что там, одурели на пару, что ли?! — со злостью прошипел сосед слева, и по рядам прокатился негромкий шепоток.

— Ах так?! — Семён притянул голову Сашки к своему лицу и, не раздумывая, впился в её губы.

— Да что же это в самом-то деле?! — в полный голос возмутился сосед слева. — Что вы здесь устраиваете?!

— Отцепись! — невнятно произнесла Сашка и больно укусила Семёна за нижнюю губу.

Охнув, Тополь мгновенно отпрянул.

— Поцелуй — дело добровольное, — нравоучительно прошипела она. — И забери свою драгоценность, она мне даром не нужна! — вытащив из-за пазухи скомканный платок, девчонка бросила его Семёну.

— Есть предложение. — Расправив мятый квадратик, Семён пришлёпнул его ладонью и положил в нагрудный карман рубашки. — Поскольку платков было пятнадцать, а поцелуй удалось урвать только один…

— Иди к чёрту!

— И в ближайшее время взыскать остальные четырнадцать, судя по всему, возможности не представится, — он сделал паузу, — придётся тебе, Сандра, выйти за меня замуж и таким образом расплатиться за всё сразу.

— Ты совсем спятил или как?! — охнула она.

— И вот возятся и возятся, как мыши в подполе! — Терпению любителя мелодрам, по всей видимости, пришёл конец. Пыхтя и отдуваясь, он поднялся в полный рост, бросил на бессовестную парочку разгневанный взгляд и, демонстративно наступая всему ряду на ноги, начал протискиваться к проходу.

— Слушай, Сёмка, мне кажется, ты плохо подумал перед тем, как это сказать. — С уходом сердитого дядечки Сандра немного успокоилась и решила без боя не сдавать своих позиций. — Зачем я тебе нужна? У меня же ничего нет, ничего. Ну, то есть абсолютно! Помысли, когда твоя мама узнает, на ком ты собрался жениться, её же кондрашка хватит.

— Это ещё почему? — Забыв о фильме, Семён развернулся к экрану боком.

— Ну ты сам посуди, я же детдомовская.

— И что с того?

— У меня же за душой ничего нет, как ты этого не можешь понять! — Сашка шумно выдохнула. — Мне в этом году двадцать, а у меня, кроме комнаты в коммуналке, доверху упакованной рыжими тараканами, — ни хрена!