Обольститель - Андреа Кейн Страница 28

— Нет, дорогая, но в этом амулете хранится сокровище, гораздо более драгоценное.

— Какое? Ах, мамочка, позволь мне посмотреть!

Николь с нежностью улыбнулась, вспомнив, как она, дрожа от нетерпения, возилась с замочком и наконец раскрыла амулет. Острое разочарование укололо сердечко Николь, когда она обнаружила, что амулет пуст.

— Здесь ничего нет, мамочка, — проговорила она, и в глазах ее заблестели слезы.

— Ты ошибаешься, дорогая.

— Нет, не ошибаюсь. Он пустой.

— Только потому, что ты смотришь глазами, а не сердцем. Если бы твое сердечко вгляделось глубоко внутрь, оно бы увидело, что это не просто кулон. Это — амулет. В нем находится тайник, сделанный специально для желаний. Тут хватит места для каждой мечты, какая только приходила тебе в голову, но в нем гораздо больше места для тех желаний, которые у тебя еще появятся.

— Правда? — Николь присмотрелась внимательнее. — А как он действует?

— Прежде всего ты должна крепко подумать о том, чего тебе хочется, и очень-очень сильно этого пожелать. Потом закрой глаза и крепко зажми амулет меж ладоней. И держи так, пока волшебные силы не примут твое желание и не уложат его внутрь амулета.

— До каких пор?

— Пока амулет не решит, что пришел срок исполнить твое желание.

— А когда это будет?

— Ах, Ники, только амулет знает ответ на этот вопрос. Но ты должна верить в мудрость амулета и никогда не переставать верить в его волшебную силу.

— А что, если до исполнения желания пройдут годы, и годы, и годы?

— Значит, этому желанию еще не выпал срок.

— А что, если тем временем амулет слишком переполнится и в нем не останется места для других желаний?

— А это — одно из удивительных свойств амулета. Он никогда не переполняется. Он вместит столько заветных желаний, сколько родится в твоем сердце.

— Это правда, мамочка?

— Правда, мое сокровище.

Наслаждаясь воспоминанием, Николь взглянула на амулет, и две слезинки, скатившись по щекам, упали на его мерцающую поверхность.

— Надеюсь, что это правда, мама, — прошептала Николь, вытирая амулет. — Надеюсь, что мой амулет действительно способен хранить бесчисленное множество желаний, поскольку у меня есть еще одно, которое я хочу ему доверить, — Николь крепко сжала амулет в ладони и закрыла глаза. — Я уже просила о папиной безопасности. Теперь прошу еще и о безопасности Дастина. Потому что если с ним что-нибудь случится… — Николь всхлипнула, и слезы вновь потекли по ее щекам. — Я этого не вынесу. Прошу тебя, мой драгоценный амулет, позаботься о нем. Позаботься о них обоих!

Ровно в половине четвертого у Дастина лопнуло терпение.

Оставив кабинет, который он уже в течение часа мерил шагами, Дастин выскочил из дома и поспешно направился к коттеджу Олдриджей. Ждать было бессмысленно. Дастин не мог заниматься ничем другим, как с самого утра думать о Николь. Он дожидался этого визита с нетерпением, которого не испытывал никогда, даже если вспомнить все его самые пылкие любовные свидания.

Дастин отдавал себе отчет в том, что это чаепитие имеет гораздо большее значение не только для него, но и для Ника Олдриджа. Отец Николь дал ясно понять, что это будет испытание, которое определит, даст ли он свое согласие на ухаживания Дастина. Более того, Дастин понимал, что, хотя они с Олдриджем и пришли к некоторому взаимопониманию, отец Николь все еще относится к нему очень настороженно. И хотя Дастин приложил все усилия к тому, чтобы Олдридж разрешил сегодняшнюю встречу, в будущем нельзя было ожидать ничего определенного. От сегодняшнего визита до распростертых объятий еще очень далеко. От Дастина зависело убедить Ника пройти этот путь.

«Не торопись! — мысленно приказал себе Дастин, подойдя к двери коттеджа. — Тебе нужна санкция Олдриджа, а не его приговор. Действуй осторожно ради себя и… ради Николь».

Сделав глубокий успокаивающий вдох, Дастин постучал.

— Это Тайрхем, — чуть помешкав, объявил он.

— Я так и подумал. — Ник жестом пригласил гостя войти. Он говорил дружелюбным тоном, но с прохладцей.

— Прошу меня извинить — я опять раньше времени.

— Я ожидал вас. Присаживайтесь. Ники спустится через минуту.

Дастин задержался в дверях гостиной.

— Надеюсь, ничего не случилось, после того как я покинул ипподром? — спросил он, озабоченно сдвинув брови. — Когда я в последний раз сегодня видел Николь, вид у нее был чрезвычайно веселый.

— Он и сейчас такой, — ответил Олдридж. — Но выездка Кинжала была только началом. После этого она обошла все ваши конюшни, познакомилась с лошадьми и извела вопросами ваших служащих. Она вернулась в коттедж только в третьем часу.

— Она осталась довольна?

— Не то слово, — ответила Николь, спускаясь по лестнице и присоединяясь к мужчинам. — Благодарю вас за предоставленную мне возможность, милорд. Кинжал — именно тот, на которого вы можете рассчитывать.

Николь, как и обещала, была одета в бриджи и рубашку. Никакой косметики, никаких украшений — лишь изящный серебряный медальон на шее. И волосы ее, распущенные, не скрытые под жокейской кепочкой, были именно такими, какими запомнились Дастину, — облако чудесного черного шелка. Дастин едва сдержался, чтобы не запустить пальцы в эту сияющую массу.

— Вы великолепно держались на лошади, — запинаясь, сказал Дастин. — Я еще не говорил с Брекли после того, как ушел с круга, но уверен, вы потрясли воображение моего непроницаемого конюха.

— Боюсь, что нет, — отозвалась Николь. — Брекли был вполне спокоен, показывая мне конюшни. Тем не менее, принимаю ваш комплимент. И прошу прощения.

— За что?

— За то, что вывела Кинжала, не позвав ни вас, ни Брекли. Но мы с Кинжалом сразу нашли общий язык, и мне не хотелось упускать шанс… Я думала… может быть…

— Говорите смело, — сказал Дастин. — Вы думали, что наше появление нарушит возникшее у вас с Кинжалом взаимопонимание. И были совершенно правы. Именно так и следовало поступить. Так что ваши извинения излишни, но я их принимаю. Но мне хотелось бы услышать, как все же вам удалось приручить моего непокорного жеребца. Я со всем своим опытом едва смог пробить лед непонимания. Кинжал был напуган еще до прибытия в Тайрхем, и страх укоренился в нем очень глубоко.

— Я раскрыла бы вам свои секреты, милорд, но у меня их просто нет. Дело в том, что я женщина. Это знаете вы. Знаю я, а теперь это знает и Кинжал. Тот, кто его напугал, был, несомненно, мужчиной, и страхи Кинжала на меня не распространяются. Мне оставалось только дождаться, когда он определит, кто я, а потом убедить его в том, что у меня самые наилучшие намерения. — Николь бросила на Дастина хитрый взгляд. — Скажу больше: я уверена, милорд, что вы поняли, в чем тут дело, гораздо раньше моих объяснений. Милорд, вы спрашивали о мои секретах. Это тест на знания или на искренность?