Нежное пламя - Кэтрин Бритт Страница 28

Викки ощущала тепло руки Ги на своем плече, его спокойную защиту. Сердце ее бешено колотилось от его близости.

Их отступление было быстрым, и никогда огоньки города, призывающего их спуститься вниз, не казались Викки такими дружелюбными, как в ту ночь. Вскоре они были снова в теплом салоне автомобиля.

Она чувствовала себя не на шутку взволнованной.

— А вот в современных зданиях, — начала она, чтобы прервать тишину, — нет ничего зловещего и пугающего. Этот монастырь меня напугал, как и замок «Клэр», который я посетила накануне.

Безразличное «Что вы говорите?», когда он включил двигатель, заставило ее понять причину его холодной реакции на ее слова.

— Я не хотела сказать ничего пренебрежительного о вашем замке. Я считаю, что он очарователен… — Она замолчала и заставила себя перестать хвалить его дом, понимая, что этим она делает только хуже. Ледяное молчание, которое последовало за ее словами, подтвердило ее мысль. Какой же идиоткой она была! И зачем только она захотела посмотреть на этот монастырь! Атмосфера дружелюбия между ними рассеялась, словно ее никогда и не было.

А была ли она? Он пригласил ее поужинать, потому что чувствовал себя виноватым в том, что она повредила глаз. Викки глубже вжалась в сиденье и впервые позавидовала Сузи. Она, по крайней мере, была счастлива тем, что ее любовь небезответна.

Годы, которые Викки провела, чувствуя себя ответственной за сестру, оставляли ей мало времени на себя. Теперь же она вдруг начала обнаруживать, что и у нее существуют проблемы. И самой большой проблемой была могучая фигура сидевшего рядом с ней мужчины. Она просто не представляла себе, как вести себя с ним.

На следующий день Ги не появлялся, и Викки поняла, что он навсегда поселился в ее сердце. Его внимательные голубые глаза, его ярко выраженное мужское начало, его обаяние — все это заставляло ее сердце учащенно биться.

Благодаря ему вся ее жизнь распускалась, как бутон, становясь чем-то сладким, таким восторженным и прекрасным, что это пугало ее. Он целиком заполнил ее мысли, не оставляя места ни для чего другого. Сегодня она поняла, как много он для нее значит. Это было неправильно, и ей следовало изо всех сил бороться, чтобы разрушить его власть над своими чувствами.

Чистя зубы перед сном, она вдруг услышала стук в дверь своей спальни. На пороге стоял взволнованный Жассерон.

— Моя жена… — начал он хриплым шепотом. — Ей стало плохо, и появились боли в груди. Я вызываю доктора.

Когда он спустился, Викки бросилась к мадам Жассерон, которая лежала в постели, вытирая слабой рукой пот со лба.

— У меня ужасная боль в груди, — с трудом выдохнула она. — Я не понимаю. До беременности у меня никогда не бывало ничего подобного, а теперь все время что-то происходит.

Викки приложила прохладную руку к ее лбу.

— Это может быть легкое несварение желудка, — сказала она ласково. — Я дам вам лекарство.

Девушка торопливо спустилась в кухню, нашла пилюли и наполнила водой маленький стаканчик. Мадам проглотила пилюлю, запила ее и снова опустилась на подушки, усталая и поникшая.

— Я надеюсь, что доктор не будет возражать против того, что его вызывают так поздно, — сказала она.

— Еще нет и одиннадцати. Перестаньте волноваться, — успокоила ее Викки, чувствуя, как забилось сердце при мысли, что этим доктором может быть Ги.

Но приехал не он. Это была Жанера. Она вошла в комнату в великолепных мягких туфельках, легком, коротком белом меховом жакете, надетом поверх свитера, и обтягивающих брюках из шерсти бирюзового цвета. Это не была официальная форма врача, но одеяние отличалось исключительной элегантностью.

Оставляя за собой шлейф особого, свойственного только ей аромата, она спросила, в чем дело, и, откинув одеяло, начала осматривать мадам Жассерон. Прелестные пальцы с красивым маникюром нажали на больное место, и женщина застонала.

Жанера прикрыла ее одеялом.

— Вы слишком напряжены, мадам Жассерон. Вы должны приучиться расслабляться. Я выпишу вам микстуру от желудка и несколько транквилизаторов. — Достав блокнот и ручку из сумочки, она нацарапала рецепт и передала его Викки. — Как я понимаю, вы останетесь с мадам Жассерон, пока она не родит?

— Да, — ответила Викки, подумав о том, сознательно ли Жанера относит ее к обслуживающему персоналу.

Викки спустилась вниз, все еще думая об этом, пока Жанера говорила что-то месье Жассерону. Затем она тоже спустилась, и Викки проводила ее до двери.

— Вы не находите, что здесь скучно после Лондона? — спросила Жанера, на секунду задержавшись.

— Честно говоря, мне здесь нравится, — сказала Викки, чувствуя напряжение в голосе француженки.

— Но вы все же будете рады вернуться домой, не так ли?

Говоря с кем-нибудь другим, Викки ответила бы не задумываясь, но в этой женщине было что-то заставлявшее ее держать язык за зубами. Жанера явно не питала к ней дружеских чувств. Была какая-то причина в ее задержке. И Викки не пришлось долго ждать, чтобы выяснить это.

— Я не тороплюсь, — ответила Викки.

Жанера пристально взглянула на нее:

— Я случайно была сегодня на одной ферме, и хозяин спросил, как вы себя чувствуете. Кажется, вам в глаз попала искра, когда вы были там с месье Рансаром?

— Да, именно так, — холодно ответила Викки.

— Я полагаю, что вы, как и всякая незамужняя девушка, находите Ги привлекательным?

Викки решила быть дипломатичной:

— Доктор был очень любезен. Моя машина сломалась, и он предложил подбросить меня.

— Он очень воспитанный человек. Робер Бриссар — один из его ближайших друзей.

Викки понимала, на что она намекает. Жанера хотела сказать, что в знаках внимания, которые оказывал Ги, не было ничего особенного, ничего личного. Это была с его стороны просто любезность, это было из-за его отношений с Робером. Викки напряглась, рассудив, что достойный отпор не приведет к дружбе с этой француженкой, однако, возможно, все-таки вызовет некоторое взаимное уважение.

— Я прекрасно понимаю это. И вовсе не собираюсь неправильно истолковывать его дружеское отношение.

Улыбка Жанеры была несколько натянутой.

— Многие женщины превратно истолковывают знаки внимания со стороны холостого мужчины. Я рада, что вы не заблуждаетесь на этот счет. Доброй ночи, мадемуазель.

Викки простилась с ней так же холодно. Она заперла дверь и поднялась по лестнице, обнаружив месье Жассерона наверху.

— Моей жене немного лучше. Возможно, помогло лекарство, которое вы ей дали, — сказал он с некоторым облегчением.

— Я рада, — ответила она. — Пожелайте ей от меня доброй ночи. Я надеюсь, что она будет спать спокойно и вы тоже. Позовите меня, если будет нужно. Спокойной ночи, месье!