По волнам любви - Энн Хэмпсон Страница 28

— Он действительно предложил заплатить за мой очередной отпуск. Я отказалась. Ничего от него не хотела. Мечтала только уехать.

Эстелла затаила дыхание. Она глубоко и раздраженно вздохнула:

— Ты дура, Элейн! Этот круиз стоил больше четырехсот фунтов. Значит, ты могла получить самое меньшее столько же. Чего ради ты отказалась от его предложения?

— Из-за гордости, — коротко ответила Элейн.

Эстелла снова вздохнула:

— Это так же старомодно, как твои идиотские представления о целомудрии! Этих четырехсот фунтов могло хватить, по крайней мере, на приличную одежду. Но мне было бы мало четырехсот фунтов. За молчание я бы потребовала по меньшей мере пять тысяч. — Она замолчала, и ее взгляд стал насмешливым. — Только представить себе: маленькая скромница вроде тебя должна доказать, что у нее нет родимого пятна. Ты наверняка покраснела!

Элейн посмотрела на нее:

— Это был не очень-то приятный опыт, Эстелла, и здесь не над чем веселиться. Жаль, что я поехала в этот круиз.

— Ерунда. У тебя появилась возможность получить приличную сумму на черный день, если только ты воспользуешься ситуацией.

Элейн не ответила. Она желала одного — забыть Кимона Дьюриса и вернуться к мирной, хотя и однообразной, жизни, которую вела до того, как приняла глупое решение поехать в круиз по билету сестры.

Но слова Эстеллы не выходили у нее из головы, причем очень долго. Размышляя над ними, Элейн вспоминала о своем желании заставить Кимона заплатить за неприятности и унижение, которым он ее подверг.

Спустя всего месяц после возвращения Элейн из круиза умерла тетя. Не прошло и недели, как домовладелец уведомил девушку о том, что она должна освободить квартиру. Элейн потратила немного денег из наследства тети на консультацию адвоката, но все оказалось напрасно. Она не была съемщиком, поэтому не имела права оставаться в доме. У нее был целый месяц. Элейн не пошла на работу. Она искала квартиру или комнату. Спустя неделю поняла, что никто не хочет иметь у себя в доме пятилетнего ребенка. Ей предложили квартиру в большом доме, но, когда она упомянула о Джинкс, предложение отозвали.

— Все наши жильцы — пожилые пары или одинокие люди, — заявил смотритель. — Они приезжают сюда, потому что мы гарантируем покой.

Элейн пришлось снова пойти на работу. Соседка согласилась присматривать за Джинкс, когда та возвращалась из школы, но хотя Элейн очень просила девочку вести себя примерно, та вскоре впала в немилость, и Элейн попросили найти для Джинкс кого-нибудь другого.

— Почему я не нужна миссис Браун? — Джинкс взяла руку Элейн и прижала ее к щеке. — Я ничего не сделала.

— Ты плохо себя вела. Она не хотела, чтобы ты скользила у нее по коридору…

— Но пол так блестел. Поэтому хотелось покататься… как по льду.

— А зачем ты держала палец под краном в ванной… и забрызгала все стены?

— Я зря это сделала, — признала Джинкс, но ее глаза заблестели. — Но было здорово. Я не могла удержаться. О-о, водой залило всю ванную!

Элейн глубоко вздохнула. Она только что забрала Джинкс у миссис Браун. Та выразила сожаление, но сказала, что больше не может держать у себя девочку. Элейн взглянула на часы. Половина седьмого. Джинкс уже пила чай, но теперь снова проголодалась, поэтому Элейн приготовила бекон с яйцами, и они вместе все съели. Без тети Сью было непривычно, и теперь Джинкс не с кем оставлять. Элейн чувствовала, что не может найти выход. Она выкупала Джинкс и уложила ее спать. Вскоре в дверь постучали. Элейн открыла дверь и во второй раз оказалась лицом к лицу с отцом Сюзанны Хаггерти. Это было последней соломинкой. У Элейн на миг замерло сердце. Она почувствовала, что больше не выдержит. Но вежливо сказала:

— Пожалуйста, входите, мистер Хаггерти.

Он вошел, но остановился на пороге.

— Эта ваша девчонка… — сердито начал мужчина. — Если вы ничего с ней не сделаете, я сам ею займусь! Сегодня она снова ударила нашу Сюзанну. Утром я пойду к директору, но, как я сказал, мисс Марсленд, я сам ею займусь! Ей, черт возьми, нужна хорошая трепка. Если бы у нее был отец, он, наверное, и задал бы ей, но вы, судя по всему, разрешаете девчонке делать все, что она хочет. Она совершенно вас не слушается. И вот что я вам скажу — она скоро станет малолетней преступницей…

— Преступницей? Как вы смеете говорить такие вещи? — Элейн рассердило уже то, что он подчеркнуто назвал ее «мисс». Но она не вышла из себя. Элейн тут же признала, что Джинкс поступила скверно, опять ударив Сюзанну, и извинилась за ее поступок. Сказала, что позаботится о том, чтобы такое не повторилось.

— И как же вы помешаете этой необузданной маленькой соплячке нападать на мою дочь? — поинтересовался мистер Хаггерти.

— Я как следует поговорю с Джинкс…

— Поговорите! — вскипел мистер Хаггерти. Его лицо побагровело. — В этом и есть ваша ошибка, женщина! Надо действовать. — Он помахал указательным пальцем перед лицом Элейн. — А если такое повторится, я сам начну действовать, запомните! — Он повернулся и вышел за дверь.

Элейн почувствовала страшную усталость. Она пришла в отчаяние. Медленно закрыв дверь и повернувшись, она пошла наверх к Джинкс. Девочка не спала. Элейн включила свет и остановилась на пороге, наблюдая за непоседой. Та села на кровати и заморгала, чтобы глаза привыкли к свету. Элейн увидела ее веснушки, смешной вздернутый носик… и вдруг девочка ласково улыбнулась. Элейн вздохнула. Она любила эту малышку, находила красоту в чертах лица, которые тетя объявляла некрасивыми, — если, конечно, не считать глаз, больших и выразительных, как у самой Элейн. Девушка решила, что скоро Джинкс должна узнать правду. Ей надо сказать, что она не дочь Элейн… но пока рано. Нет, пока рано. Как это сделать… когда придет время? Постепенно. Но как же постепенно рассказать о подобных вещах? А если прямо сказать обо всем, это обернется слишком большим потрясением. Было бы легче, если б Джинкс не отличалась таким умом. Тогда она осознала бы все постепенно, и потрясение оказалось бы не таким сильным.

— Что случилось, мамочка? — Голос Джинкс прервал размышления Элейн.

Она прошла в комнату и остановилась возле кровати.

— Ко мне опять приходил мистер Хаггерти. Говорит, что ты била Сюзанну. Это правда?

— Да, правда. Но она первая дернула меня за волосы. Это было ужасно… и очень больно! После перемены у меня все время болела голова, так что я ее ударила, когда мы вышли из школы. Но это потому, что она дернула меня за волосы, мамочка. Я бы не стала ее бить просто так.

— Почему она дернула тебя за волосы?

— Ни за что. Я играла на площадке с Джеймсом, а она подошла и вцепилась мне в волосы.

Элейн пристально на нее посмотрела. Она ни разу не уличила Джинкс во лжи, и теперь девочка не дрогнув выдержала ее взгляд.

— Очень хорошо. Ложись, я подоткну одеяло.

— Ты на меня сердишься?