Дружба, йога и любовь - Рейн Митчелл Страница 28

Через две минуты Алан ушел. Не остался, а опять исчез. И тогда Ли подумала, не пора ли набить ему морду.

Мобильник на столе у кровати звонит, и Ли видит номер матери. Утром в субботу она уж точно не жаждет такого звонка, но из чувства долга тянется к трубке. Впрочем, это не только долг. Она испытывает одновременно любовь и жалость к матери и всегда с неизбывным оптимизмом надеется, что однажды та перестанет видеть в дочери собственные недостатки. Они любят друг друга, несмотря на все разногласия.

В юности Элен мечтала стать писателем. Она получила работу в издательстве сразу после колледжа и вместе с подругой снимала комнату на Бэнк-стрит, в Вест-Виллидже, задешево, как это водилось в шестидесятые годы. По словам самой Элен, она была счастлива, как никогда в жизни. Ей нравилась работа, она сочиняла ночами, сидя за кухонным столом, и получала «многообещающие отказы» из «Нью-Йоркер», «Макколл» и прочих изданий, куда посылала свои рассказы. Она не сомневалась, что вот-вот совершится чудо и перед ней распахнутся все двери.

Но потом Элен познакомилась с будущим отцом Ли. Он был на двадцать лет старше. Легендарный редактор из «Рэндом хаус». Высокий, красивый, умный — как она могла отказать, когда он сделал предложение? Элен надеялась, что у нее появится гораздо больше времени для творчества, как только она бросит работу и переедет в Дариен.

Все пошло не так. И Элен явно не стала исключением из правила. Она попросту растворилась в жизни мужа. По сравнению со знаменитыми писателями, которые бывали в гостях у мужа и отдыхали с ним в выходные, амбиции Элен казались просто нелепыми, а «многообещающие отказы» подтверждали, что ей недостает таланта. Она стала типичной матерью-домохозяйкой.

— Прости, если разбудила, Лили, детка. Никогда не угадаешь, какой у тебя распорядок дня.

— Все в порядке, ма, я уже не сплю. Как дела?

— Просто прекрасно. Честное слово. Я уже давным-давно не была так счастлива.

— Я очень рада, ма.

Так и есть. Когда мать в депрессии, она начинает жалеть себя, злиться, срываться на Ли и на тех, кто окажется поблизости, попрекать их за то, что они ничего не понимают и не ценят жертвы, на которые она пошла ради семьи. Любую хорошую новость, даже о собственных внуках, она воспринимает как личное оскорбление. Когда мать счастлива, то ругани меньше — по крайней мере она излагает претензии более бодрым тоном.

— Ты не хочешь знать почему, детка?

«Я надеялась, что ты спросишь про близнецов», — думает Ли.

— Я как раз собиралась, ма.

— Ох, Ли. Тебе понравится. Это объединяет многие мои интересы…

Мать говорит таким тоном, как будто заранее предвкушает критику и надеется подавить ее в зародыше.

— Жду не дождусь, ма.

— Конечно, ты скажешь, что я сошла с ума. Но, честное слово, я нашла себе дело, которое нас сблизит, детка. Ты знаешь, что я всегда хотела сойтись с тобой поближе.

— Знаю, ма.

«Я тоже всегда этого хотела». Но Ли молчит. Если она выскажется, то мать обвинит ее в нетерпимости и завяжется получасовая ссора.

— По твоему настоянию я начала заниматься йогой…

— Да, ты говорила. Я очень рада, ма.

Насколько ей известно, мать посетила два занятия, а потом решила, что это пустая трата денег. Может быть, она передумала? Ли чувствует легкую тревогу и жалеет, что ответила на звонок.

— Ты, конечно, не поверишь, но у меня хорошо получается. Я могу сделать почти все — ну, наклониться и так далее.

— Ты всегда была гибкой.

— Разумеется, ты так не считаешь, но это правда. Короче говоря, я подружилась с нашим преподавателем, его зовут Лоренс. Очень милый молодой человек, и от него приятно пахнет. Даже не вздумай называть его Ларри! Я пригласила Лоренса на ужин, потому что хотела показать ему дом. Он привел друга — Кори, или что-то в этом роде. Тоже очень приятный. И Боб совершенно не возражал, что двое мужчин составляют пару… Я знаю, ты думаешь, что Боб — республиканец, но на самом деле он за Либермана.

У Ли такое ощущение, как будто мать входит в дом с огромным чемоданом и заявляет, что собирается пожить у нее полгода. «Ох, мама, неужели ты скажешь именно то, что я и так подозреваю?»

Когда Ли была маленькой и играла на флейте, учительница сказала, что у девочки есть способности. Элен немедленно сама взяла два урока. Мать никогда особенно не одобряла стремления Ли, но как только дочь поступила в медицинский колледж, Элен пошла на курсы медсестер. Когда сестра Ли поступила в Джулиард, Элен стала учиться играть на фортепьяно. Конечно, приятно, что мать пытается быть ближе к детям и ищет общие интересы, но Элен неизбежно разочаровывается в собственных способностях и старательно внушает окружающим чувство вины. «Вам все так легко дается. Вы задираете нос. Вы смеетесь надо мной и даже не пытаетесь это скрыть».

И вот опять началось…

— Лоренс думает, что из меня получится прекрасный учитель. Конечно, не на твоем уровне, детка. Не беспокойся, я не начну с тобой соперничать. Я живу далеко, и нам не придется делить учеников. Лоренс говорит, что сейчас очень востребована йога для пожилых — это куда более приятная и позитивная область, чем кажется.

Действительно, сейчас не хватает дельных и чутких наставников для работы с пожилыми людьми, у которых ограниченные физические способности. Элен трудно назвать спортивной, но она сильная. У хорошего мастера она способна многому научиться.

— Лоренс обучает преподавателей? — спрашивает Ли.

— А ты думаешь, он просто льстит мне, чтобы выманить побольше денег? Хочет поживиться за счет старой дуры? Ну да, а теперь скажи, что я в него влюбилась. Как будто я не знаю, что он гей. В любом случае сомневаюсь, что я бы его заинтересовала. Неужели ты совершенно мне не доверяешь, Ли?

— Я ничего такого не говорила, ма, я просто…

— Короче, речь не о том. Лоренс буквально влюбился в наш дом. Он давно ищет подходящее место, которое можно использовать как большую студию. Лоренс считает, что нашел идеальный вариант. Представляешь, детка?

— Честно говоря…

— Ну а теперь ты пытаешься меня обескуражить. Но по-моему, он прав. Летом ученики смогут устраиваться прямо на веранде. Лоренс сказал, что сарай можно превратить в большую студию, притом дешевле, чем за сто тысяч. Правда, придется взять еще одну закладную, чтобы построить дополнительные душевые.

— А я думала, Бобу пришлось подтянуть пояс во время кризиса…

Боб — злополучный страховщик, который очень не вовремя уволился. Ли надеялась, что он выгодно поместил по крайней мере часть своих активов.

— Когда ты решила заняться йогой, Ли, я тебя не отговаривала.

— Да, ты всего-навсего сказала: «Йога — занятие для ненормальных, лучше уж поступи в цирк».

— Честное слово, ма, если ты как следует подумала и действительно считаешь, что идея хорошая, то я тебя поддерживаю на сто процентов.