Страсть к удовольствию - Нина Роуэн Страница 28

Клара бездумно рассматривала проплывавшие за окном экипажа улицы. Тени и блики угасавшего дня плясали в витринах магазинов, скользили по стенам домов и фруктовым палаткам. Вскоре они въехали в район элегантных особняков, кирпичные фасады которых украшали ажурные балконы и изящные пилястры.

Спустя несколько минут экипаж плавно остановился. Клара наклонилась к окошку, чтобы получше рассмотреть дом на другой стороне улицы.

Черная парадная дверь… И окна, мерцавшие красноватыми закатными отблесками и походившие на глаза хищников… Казалось, от этого дома исходило угрожающее молчание, предупреждавшее прохожих о таившихся внутри опасностях.

Теплый свет ламп не освещал ни одного из окон. Предсказуемое разочарование – острое словно гвоздь плотника – пронзило сердце Клары.

– Их нет дома, – пробормотала она. – Или его нет дома.

Себастиан подался вперед и положил руку ей на колено. Жар его ладони обжигал даже сквозь юбки, и Клара сцепила пальцы, чтобы не поддаться соблазну и не накрыть его руку своей.

С трудом переводя дыхание, Клара продолжала наблюдать за домом, стараясь не замечать застрявший в горле комок боли. И она ощущала на своем лице дыхание Себастиана, которое сливалось с учащенным биением ее сердца.

Она не сняла его руку со своего колена; более того, через минуту-другую Клара положила свою ладонь на руку Себастиана. Он тут же перевернул руку ладонью вверх, и его сильные пальцы переплелись с ее пальцами.

Желание вспыхнуло словно пожар – то была реакция ее тела на упоительное тепло руки Себастиана, а также настоятельная потребность избавиться наконец от невыносимого одиночества. Даже ее любимый дядюшка с его неослабевающей поддержкой не мог избавить Клару от этого ощущения.

Внезапно большой черный экипаж подъехал к парадному входу особняка, и Клара, вздрогнув, нервно сжала сильные пальцы Себастиана. Она сразу узнала лошадей серой масти с лоснящимися гривами и мощными крупами.

Себастиан тотчас же выглянул в окно и спросил:

– Это ваш отец?

– Его экипаж, – шепотом ответила Клара.

Когда выскочивший из дома слуга распахнул дверцу экипажа, Клара снова сжала руку Себастиана.

Из кареты вышел ее отец – высокая стройная фигура в синем пальто, шляпе и белых перчатках. Лорд Фэрфакс держался с изяществом, скрывавшим его жестокую сущность, – так смертельно опасный клинок прячут внутри изысканной трости, отделанной слоновой костью.

Вдруг нахлынули воспоминания, и сердце Клары болезненно сжалось – ведь благодаря этому человеку она появилась на свет, и он, возможно, когда-то любил ее.

Кроме Фэрфакса, никто из кареты не вышел, и Клара постаралась не поддаться разочарованию, хотя очень надеялась, что именно сегодня ей удастся хоть краешком глаза увидеть сына.

Она повернулась к Себастиану и со вздохом проговорила:

– Что ж, можете сказать вашему кучеру…

– Клара, смотрите, – перебил Себастиан и кивнул в сторону особняка.

Она повернулась – и охнула. Слуга вновь придерживал дверцу экипажа, помогая мальчику с темно-каштановыми волосами спускаться по складным ступенькам. Держась за руку слуги, Эндрю осторожно спустился на тротуар и остановился возле Фэрфакса.

Сердце Клары бешено колотилось, а в голове была лишь одна-единственная мысль: сын совсем рядом, но понятия не имеет, что мать поблизости.

Тут лорд Фэрфакс повернулся и поднял руку, удерживая на голове шляпу под неожиданным порывом ветра. И в то же Клара увидела, как Эндрю сжался, втянув голову в плечи, и едва заметно подался назад. Движение было почти незаметным, и его можно было объяснить порывом холодного ветра, но Клара-то знала эту реакцию сына и понимала, чем она вызвана. При мысли об этом она громко крикнула:

– Нет!

Резко распахнув дверцу экипажа, охваченная яростью, Клара выскочила из кареты и бросилась через улицу.

– Эндрю! – закричала она.

– Клара! – крикнул ей вслед Себастиан.

В ту же секунду раздался предупредительный возглас кучера и ржание испуганных лошадей.

– Эндрю! Эндрю! – кричала Клара.

Ее отец и сын обернулись одновременно, и Фэрфакс, действуя с быстротой ящерицы, подтолкнул мальчика по направлению к дому и что-то крикнул кому-то из слуг. Тот бросился между Кларой и Эндрю, заслонив от нее мальчика.

– Нет! – Почти ослепшая от слез, Клара перебежала через улицу как раз в тот момент, когда дверь особняка отворилась и слуга втолкнул Эндрю внутрь. – Я не позволю вам это сделать! Я не позволю вам отнять его у меня!

– Держись от него подальше, Клара. – Фэрфакс холодно посмотрел на дочь. – У тебя нет на него прав, ясно?

– Нет, есть! Я его мать. Эндрю!

Слуга, стоявший возле двери, неожиданно вскрикнул и схватился за ногу. И в тот же миг крошечная фигурка проскочила мимо него и метнулась вниз по ступеням.

По щекам Клары катились слезы, а тем временем Эндрю приближался. Ближе… ближе… еще несколько шагов, и он окажется в ее объятиях, обнимет мать своими ручонками, и они побегут не останавливаясь…

– Стой! – Фэрфакс вскинул руку, чтобы остановить мальчика.

Эндрю наткнулся на это препятствие и отшатнулся; взгляд его широко распахнутых глаз был прикован к Кларе, и она видела разрывающее юную душу отчаяние в глазах сына.

В этот момент слуга подбежал к мальчику, схватил его за руку и потащил обратно к дому. Фэрфакс же преградил Кларе путь. У нее перехватило дыхание, и она в испуге взглянула на отца. Его глаза источали ледяной холод, а черты лица были неподвижны, как скала, нависшая над берегом.

– Отец, прошу… – прошептала Клара с мольбой в голосе.

Тут Себастиан подошел к ней и взял ее за руку. А лорд Фэрфакс, казалось, не замечал присутствия постороннего. Он стоял с видом человека, облеченного властью, и пристально смотрел на дочь, взгляд же его был непреклонным и жестким.

И именно в эти мгновения Клара окончательно убедилась в том, что любовь, которую отец, возможно, некогда испытывал к ней, канула в Лету. Что ж, она тоже давно выбросила этого человека из своего сердца.

Тут перед ней возник кто-то из слуг, и Клара в ярости закричала:

– Прочь с дороги! – Она набросилась на слугу, пытаясь оттолкнуть его, но тот был незыблем, как крепостная стена.

Внезапно сильные руки обхватили Клару сзади и оттащили от слуги, причем Себастиан едва удерживал яростно отбивавшуюся Клару.

Прохожие останавливались поглазеть на происшествие, но семилетнего мальчика с глазами цвета ирисок нигде не было видно – он уже исчез за захлопнувшейся с глухим стуком парадной дверью.

Клара, наконец-то обессилев, обвисла в руках Себастиана; ее сотрясали рыдания, и с каждым вздохом грудь ей пронзала острая боль. Себастиан привлек Клару к себе и крепко обнял, прижав к своей широкой груди. Она понимала, что он что-то ей говорил, но не слышала ничего из-за рыданий, рвавшихся из ее груди.