Унция надежды - Софи Джексон Страница 28

– Я просто… Скажите, а вам обязательно нужно выпить? – «Воспитательница нашлась!» – мысленно отругала себя Грейс. – Вы ведь… вы всегда пили сок.

Кажется, Макс понял ее опасения. Из его груди вырвался невеселый смех. Он смотрел на Грейс исподлобья, совсем не так, как в кафе.

– Успокойтесь, Грейс, – бросил он. – Я не алкоголик. Я долбаный наркоман.

– А-а, – выдохнула Грейс.

Выслушав это признание, она как будто проглотила опасную бритву.

Грейс очень хорошо знала, насколько пагубны наркотики. Знала она и то, что Максу ни в коем случае нельзя пить. Замена одного порочного пристрастия другим… об этом она знала более чем достаточно.

Макс махнул рукой в сторону батареи бутылок за спиной Грейс, сопроводив свой жест язвительной усмешкой:

– Если только в ваш бурбон не подмешаны наркотики… пожалуй, меня бы сейчас это очень даже устроило… словом, если вас не затруднит, налейте мне порцию.

В его словах не было ничего угрожающего. Угрозу Грейс почувствовала в интонации его голоса. У нее похолодела спина. В конце концов, кто ей этот Макс? Они ведь даже не друзья, пусть ей и хотелось подружиться с ним. Хуже было другое: Макса словно подменили. Сейчас перед ней сидел совершенно незнакомый человек. Резкий, непредсказуемый. Грейс давно не было так страшно. Без единого слова она налила порцию бурбона и поставила перед Максом. Он взял стакан, зажал в руке и посмотрел на свой заказ так, словно это была граната с выдернутой чекой.

Потянулись минуты. Макс по-прежнему только смотрел на стакан с коричневой жидкостью. Его губы двигались. Слов было не разобрать. Наконец, громко выругавшись, Макс залпом опрокинул в себя бурбон. Скрипнул зубами, выругался еще раз, закашлялся, а потом с видом победителя шумно поставил пустой стакан на стойку.

– Еще порцию, – приказал он.

У Грейс сжалось сердце. Макс об этом не знал. Он сражался со своими внутренними демонами.

– Макс, дорогой, ну зачем вам…

– Вы что, оглохли? – сердито спросил он. – Вы здесь не для красоты стоите. Делайте вашу работу. Я решаю, что́ мне пить и сколько. Понятно? Друзья и душеспасительные беседы мне не нужны. Я хочу упиться вдрызг, только и всего.

Задетая его грубостью, Грейс отступила. Она послушно наливала ему порции, которые Макс выпивал залпом.

Каждый раз повторялся один и тот же ритуал. Макс сидел, зажав стакан между ладоней. Потом, словно внутри щелкала пружина, вливал в себя очередную порцию. Снова и снова. Грейс едва не ревела от собственного бессилия и воспоминаний, которые пробуждало в ней поведение Макса. Ее надежда на парней из бригады быстро угасла. Те не пытались остановить Макса. Наоборот, заказав несколько порций горячительного, они подозвали к себе трех вертлявых девиц. Сколько Грейс помнила, Макс никогда не обращал внимания на подобных особ. Однако сегодня он разглядывал девиц, как похотливый изголодавшийся самец. Грейс от этого зрелища мутило.

Может, помощник шерифа Йейтс не напрасно предостерегал ее об опасном незнакомце по имени Макс?

Неужели человек, которого она сейчас видела, – это и был настоящий Макс О’Хейр?

Она не знала.

Через несколько часов Макс вывалился из бара в сопровождении пучеглазой податливой блондинки: он обнимал ее за плечи, а ее руки беззастенчиво оглаживали ему зад. Грейс поняла: робкая, маленькая надежда, взлелеянная ею, надежда, которую она так долго хотела разделить с кем-то чутким и понимающим… разлетелась на тысячи осколков.

В дверь его номера отчаянно барабанили.

Неужели трудно догадаться, что эти удары отдаются ему в голову? Как по черепу дубасят. С неимоверным трудом, будто чугунную гирю, Макс оторвал голову от подушки. Сквозь незашторенное окно светило яркое солнце.

– Макс, открой дверь!

Сукин ты сын!

Он узнал голос. Тейт. Голос его попечителя был жестким и сердитым.

– Макс, я не посмотрю на свою хромоту и вышибу дверь. Не забывай, я служил в Военно-морском флоте Соединенных Штатов. Поднимайся! Мне наплевать, одетый ты там или голый. Так будет даже легче яйца тебе оторвать. – Тейт снова забарабанил по двери. – Макс, открывай! Я знаю, что ты там.

Макс сел на постели. Окружающий мир качался, словно это была не постель, а вагончик «американских горок». Желудок сразу же принялся выражать бурный протест по поводу вчерашних издевательств. Макс встал на нетвердые ноги, кое-как натянул джинсы и пошел открывать, пнув по дороге коробку из-под пиццы и пустую бутылку «Джека».

– Сейчас открою!

Подойдя к двери, Макс уперся лбом в косяк, набрал побольше воздуха и только потом открыл дверь. Увидев лицо Тейта, он сразу же пожалел о содеянном.

– Доброе утро, несравненный придурок, – бросил ему Тейт. – Как это тебя угораздило?

Теперь Макс упирался в косяк щекой. Язык его не слушался, но другого у него не было. Морщась, будто каждое слово впивалось в него, как шип, он попытался объяснить Тейту, почему вчера упился вдрызг, начав в баре и окончив уже здесь.

– Одевайся! – потребовал Тейт. – Тебе надо голову проветрить.

Макс посмотрел на часы. Время перевалило за полдень, но он вполне мог бы проспать еще двенадцать часов.

– Тейт, не мучь меня. Я не могу шагу ступить. Мне нужно…

– Нет! – возразил Тейт, зло сверкая на него глазами. От его взгляда Максу захотелось спрятаться под одеялом. – Я как про клятый два часа гнал сюда машину. Я устал. Хочу кофе, а на твое похмелье мне ровным счетом наплевать.

У Макса не было сил спорить и возражать. Он понимал, что Тейт ничуть не преувеличивает, называя его разнообразными эпитетами из жаргона военных моряков. Максу не оставалось иного, как нацепить чистую футболку, запихнуть в карман джинсов бумажник, сдернуть со стула куртку и отправиться поить Тейта кофе. Каждый шаг отзывался у него в голове ударом невидимой кувалды.

Вести машину он был не в состоянии и потому лишь показывал Тейту дорогу. Они приехали в заведение, где вчера Макс виделся с Грейс. Заказали самый крепкий кофе, какой только имелся в меню, и по шоколадному маффину. Чтобы стало еще тошнее, Макс выбрал вчерашний столик. Стоило ему подумать о Грейс, как утихающая головная боль вспыхнула с новой силой. Макс не сомневался, что после вчерашнего она считает его первостатейным дерьмом. И она сто раз права. Он и есть первостатейное дерьмо.

– А теперь я жду объяснений, – сказал Тейт, залпом выпив половину чашки. – Ты звонишь мне в два часа ночи, потом в три и в четыре. – Тейт достал мобильник и показал Максу список пропущенных звонков. – И это еще не все. Ты прислал мне несколько эсэмэсок. Из них я узнал, что ты хочешь упиться насмерть, что с твоим очищением все равно ничего не получается и ты выходишь из борьбы. Как прикажешь все это понимать?

Тейт положил мобильник на стол. Его глаза буравили Макса. От прежнего, улыбчивого Тейта не осталось и следа. Даже странно было видеть его в смешной футболке, изображавшей поединок солонки и перечницы. Они целились друг в друга из пистолетов. Ниже шла надпись: «Соль в задницу убивает наповал».