Лагуна фламинго - София Каспари Страница 28

Девушка сидела на кровати голышом, подтянув ноги к груди и обхватив колени руками. Прежде чем выйти из комнаты, мужчина вновь подошел к ней и поцеловал. Его поцелуи были отвратительными, хуже всего того, что только что произошло, но у Бланки хватило сил сидеть смирно.

Когда клиент ушел, девушка приблизилась к чану, стоявшему в комнате, налила воды из чайника в миску и взяла губку, собираясь вымыться. Вначале ее движения были медленными, но постепенно становились все быстрее и быстрее. Кожа покраснела.

На следующее утро Бланка пошла к сеньоре Вальдес. Теперь она была уже не девочкой, а значит, сама несла за себя ответственность.

— Я хочу получать половину денег, — сказала она.

Сеньора Вальдес удивленно приподняла брови.

— Половину. Иначе я уйду. Тот мужчина вернется. Но он больше не придет, если я уйду.

— Ты уверена в себе, Кукушонок.

Бланка с вызовом смотрела на мадам.

— Если я уйду, уйдет и моя мать, — заявила она. — Ты потеряешь нас обеих.

— На твоей матери я много не заработаю.

— Не много. — Бланка пожала плечами. — Но что-то заработаешь. Подумай. Они все захотят меня, мадам. Все!

Так это началось. Бланке не оставалось ничего иного, кроме как работать дальше. С тех пор она старалась как можно меньше думать об этом. Корасон тоже работала, когда была в сознании, но за последние годы женщина сильно сдала. Вскоре стало ясно, что отрицать смерть Густаво нельзя. И Корасон больше никогда не станет прежней.

Глава 2

Голоса в кабаке Карлито становились все громче. В основном разговоры велись о том, как окончательно победить этих мерзких мародеров, индейцев. Некоторые вспоминали времена — лет семь назад, — когда индейский вождь, касик Кальфукура, при поддержке чилийского племени мапуче начал военные действия в Аргентине. Подобное не должно повториться, на этом сошлись все завсегдатаи кабака. Некоторые даже говорили, что вскоре войска генерала Хулио Рока выдвинутся в пампасы, чтобы окончательно решить проблему с индейцами.

— Пора бы, — возмущался один из посетителей. — Сколько себя помню, эти проклятые твари воруют наших коров и овец, а потом перепродают их в Чили. Этому нужно положить конец!

— Что это вообще за государство, — вмешался другой, — если оно не может защитить свой же народ?

— Но эти грязные индейцы находятся среди нас! — многозначительно сообщил один из новичков, приехавший в город работать землемером. — В Буэнос-Айресе и крупнейших городах провинций полно этих псов. Они покупают и продают товары, словно никого не интересует вопрос о том, не планируют ли эти твари очередной набег!

И вдруг слово взял Йенс Йенсен. Услышав его голос, Бланка подняла голову. Вчера вечером к ней приходил Хулио и они окончательно расстались. Девушка проплакала всю ночь и теперь чувствовала себя разбитой.

— Но ведь это вполне понятно, не так ли? — сказал Йенсен. — Проблема очевидна. Мы не можем захватить все здешние земли. Каждому хочется отхватить свой кусок пирога, однако земли становится все меньше и меньше. Конечно, индейцы сопротивляются, когда их теснят со всех сторон. А вы предлагаете malon, вооруженные действия. Но разве мы на их месте действовали бы иначе?

— Вы, должно быть, шутите! Мы ничем не похожи на эту свору! — возмутился землемер.

— Я не шучу, говоря о том, что мапуче и другие племена имеют такое же право жить здесь, как и мы, — холодно возразил Йенсен.

— Но в том-то и дело. Они не люди, сеньор, — заявил мужчина, чей говор выдавал британское происхождение. — Я много путешествовал по стране и могу заверить вас, что индейцы не люди. Они уродливые, грязные, упрямые и высокомерные создания. Да, они могут ввести вас в заблуждение, и вы решите, что они пришли с миром и ведут себя должным образом. Некоторые даже считают их симпатичными. Но чем ближе эти проклятые псы к Буэнос-Айресу, тем воинственнее они становятся. Они все время пьют и дерутся. Я хорошо помню многочисленные встречи с индейцами. Все они низкорослые, жилистые, с длинными черными волосами и плоскими гладкими лицами. Я не говорю уже о высоких скулах и темной коже. Мерзкое зрелище! А как они одеваются? Кто напяливает огромные шляпы, кто оборачивает вокруг головы платок. Есть такие, которые носят налобные повязки и пончо. А некоторые разгуливают в костюме Адама, прикрыв срам набедренной повязкой!

— Но опасность представляют не только эти индейцы, — заявил человек, заговоривший первым. — Нужно обратить внимание на тех краснокожих преступников, которые ведут войну, не подчиняясь вождям. Я не понимаю, почему никто ничего не предпримет по этому поводу!

Йенс Йенсен улыбнулся.

— Наверное, потому, что благодаря им можно прокручивать темные делишки.

— Вы о чем?

— Политики и торговцы в приграничных областях пользуются ситуацией, чтобы заключать сомнительные сделки, вот я о чем. Они воруют товар, а потом продают его по другую сторону границы. Говорят, что в приграничных фортах есть гарнизоны, которые месяцами, а то и годами не получают денег, потому что деньги, отправленные из Буэнос-Айреса, пропадают, не доходя до места назначения. Каждому приходится как-то выкручиваться, и в итоге у солдат нет ни оружия, ни лошадей, а все потому, что поставщики действуют заодно с бессовестными чиновниками и офицерами, и солдаты либо вообще ничего не получают, либо им приходит бракованный товар.

— О господи! — Землемер закатил глаза. — Не все так плохо.

— Нет? — Йенс Йенсен покачал головой. — Говорят, что поставщики продовольствия не довозят до фортов и десятой части того, что должны по документам. Почему ситуация до сих пор не изменилась? Да потому, что рука руку моет. Вы не думаете, что офицеры и солдаты продают шкуры и мясо скота, который угоняют из поместий?

Кто-то презрительно хмыкнул, но Йенсена это не смутило.

— О боже, да все тут могли бы и дальше существовать в такой ситуации. Но теперь вдруг оказалось, что индейцы совсем распоясались и нужно что-то предпринимать. А это не они распоясались. Это мы зажрались. Давайте вспомним про чилийцев, которые переходят через Анды в Патагонию. Нам следует опасаться того, что однажды Чили заявит свои права на эти земли. Как видите, господа, тут явный конфликт интересов.

Землемер открыл рот, собираясь возразить, но затем покачал головой и выпил пива. Остальные тоже отвернулись от Йенсена, втянув головы в плечи.

К Йенсену подошла Бланка.

— Я думаю, что так вы тут себе друзей не заведете, сеньор Йенсен, — прошептала она.

Он посмотрел на завсегдатаев кабака и одним глотком осушил свою кружку.

— Значит, так тому и быть. Не желаете ли прогуляться со мной? — Он протянул Бланке руку.

— Я…

— Несомненно, я заплачу за прогулку, уж доставьте мне такое удовольствие, сеньорита Бланка. Просто прогулка, да? Как всегда.