Любовник леди Софии - Лиза Клейпас Страница 28

— Мой интерес к мисс Сидней касается только меня, — сухо произнес он, повернув к Моргану бесстрастное лицо. — Что же до моего, скажем так, несколько рискованного поступка, имевшего место сегодняшним вечером, то обещаю вам, впредь я постараюсь ограничить себя действиями исключительно умственного характера.

— А поимку преступников оставите сыщикам — так, как меня учили, — строго напомнил Морган Грант.

— Да. Однако позвольте с вами не согласиться — я не считаю себя незаменимым. Недалек тот час, когда вы с легкостью замените мою персону на этом посту — как говорится, примерите мои ботинки.

Морган улыбнулся и посмотрел на свои огромные ноги.

— Что ж, пожалуй, вы правы. Куда труднее будет тому, кто придет на смену мне. Вот с кого мои ботинки будут то и дело сваливаться.

Раздался негромкий стук в дверь, и в комнату довольно робко вошла София. Она была немного растрепанной — кое-какие пряди, которым надоели шпильки, выбились из прически — и оттого еще более соблазнительной. В руках у нее были небольшой поднос, накрытый тарелкой, и стакан, в котором, судя по всему, была ячменная вода. Несмотря на усталость и боль, Росс Кэннон тотчас почувствовал, как у него улучшилось настроение.

София приветливо улыбнулась Моргану:

— Добрый вечер, сэр Грант. Если вы желаете поужинать, мне не трудно принести сюда еще один поднос.

— Нет, нет, благодарю, — столь же учтиво ответил Морган. — Я возвращаюсь домой к супруге, которая меня уже давно ждет.

И, попрощавшись с обоими, сэр Морган поднялся со стула, намереваясь уйти. Однако, дойдя до двери, задержался и поверх головы Софии посмотрел сэру Россу в глаза.

— Подумайте о том, что я вам сказал, — добавил он многозначительно.

Плечо сильно болело, и сэр Росс спал неспокойно. Он то и дело просыпался и даже начал подумывать о том, не принять ли ему ложку опийной настойки, что стояла на ночном столике. Однако в конце концов передумал, потому что не хотел проснуться с тяжелой головой. Вместо этого он подумал о том, что София спит всего через несколько комнат дальше по коридору, после чего принялся изобретать предлоги, чтобы позвать ее к себе. Ему было тоскливо одному в постели и неудобно, и ему хотелось ее. От поспешного поступка его удерживала только одна вещь — осознание того, что ей тоже нужен сон и отдых.

Когда же над городскими крышами робко забрезжил рассвет, заглянув бледным лучом и за неплотно задернутые шторы в спальне сэра Росса, хозяин комнаты был несказанно рад, услышав, что дом наконец пробуждается от сна. Но его самого разбудила София — вернее, Росс услышал, как она легкой походкой направилась в крошечную каморку на чердаке, которую занимал Эрнест, чтобы разбудить парня. Вскоре уже вовсю хлопотала и остальная прислуга — надо было принести уголь и развести огонь в очаге. Ага, а вот и Элиза направляется на кухню…

Наконец к нему в спальню, умытая и сияющая чистотой, вошла София. Волосы аккуратно причесаны и уложены на затылке в тяжелый узел. В руках у нее был поднос с завтраком. Поставив его на ночной столик, она сама подошла ближе к постели.

— Доброе утро, — поприветствовала она Росса, нежно потрогала ему лоб, а затем положила руку под колючий от пробивавшейся щетины подбородок. — Вас слегка лихорадит, — заметила она. — Я сейчас сменю повязку, а потом служанки приготовят для вас теплую ванну. Доктор Линли разрешил принимать ванну при условии, что вы не замочите повязку.

— А разве вы не поможете мне принять ванну? — спросил Росс, с радостью отметив про себя, что ее щеки тотчас залил легкий румянец.

— Это не входит в обязанности сиделки, — строго ответила София, хотя было заметно, что в уголках ее рта заиграла улыбка. — Если вам нужна помощь в принятии ванны, то вам ее окажет Эрнест. — Она пристально посмотрела на него, разглядывая легкую поросль темной щетины. — Еще ни разу не видела вас небритым.

Росс потер ладонью щетинистый подбородок:

— По утрам я обычно колючий, как еж.

София словно завороженная продолжала рассматривать его лицо.

— А мне даже нравится. Вылитый пират!

Росс наблюдал за Софией, пока она хлопотала рядом с его постелью — раздвинула шторы, впуская в комнату солнечный свет, налила в таз для умывания горячей воды и тщательно вымыла руки. И хотя она старалась скрыть смущение, Росс видел, что она не привыкла находиться в одной комнате с мужчиной. Вернувшись к его кровати, она не осмелилась по-.: смотреть ему в глаза и, не глядя на него, разложила на столике материл для новой повязки.

— София, — прошептал Росс, — если вы чувствуете, что вам неудобно…

— Ничего страшного, — ответила она, глядя куда-то в пол. — Мне хочется вам помочь.

Росс не смог сдержать улыбки.

— Но я же по лицу вижу, что вы смущаетесь…

Лицо ее по-прежнему заливал румянец, однако, как только она открыла банку меда и вылила несколько янтарных капель на кусочек чистой ткани, на щеках ее появились милые ямочки.

— На вашем месте, сэр Росс, я бы не стала дразнить того, кто пришел вас лечить, — сказала она и наклонилась, чтобы расстегнуть пуговицы на его ночной рубашке.

Сэр Росс внял ее совету и умолк. По мере того как с каждой расстегнутой пуговицей ей открывалась поросшая буйной растительностью грудь, румянец на ее щеках становился все ярче. Боясь сделать ему больно, она действовала с предельной осторожностью, пальцы ее нервно пытались совладать с маленькими пуговицами. Росс почему-то вслушивался в ее дыхание. При этом сам он пытался дышать глубоко и медленно, хотя сердце колотилось как бешеное, словно поставив себе целью выскочить из груди. Росс не мог вспомнить, когда в последний раз женщина так разожгла в нем кровь, не говоря уже о том, когда в последний раз женщина раздевала его. Казалось, не было в его жизни ничего более эротичного, чем эта сцена — просторная комната, склонившаяся над ним София, ее сосредоточенно нахмуренный лоб. В воздухе витал запах меда, смешанный с утренней свежестью Софии.

Наконец она расправилась с последней пуговицей его ночной рубашки и слегка стянула горловину вниз, обнажив раненое плечо. Интересно, подумал Росс, каких мужчин предпочитает она — с волосатой грудью или нет? Ее бывший возлюбленный был светловолосым и любил читать стихи… Черт, он же сам волосат и черноволос, как сатир, и, хоть убей, не может вспомнить ни единой строчки. Росс заерзал в постели, чувствуя, что атмосфера в комнате вдруг стала душной, как перед грозой. Одеяла скрывали нижнюю часть его тела, но не могли скрыть все нарастающего возбуждения.

Дыхание Софии стало прерывистым. Она принялась перевязывать рану, и для этого ей пришлось просунуть руку ему под плечо, чтобы вытащить конец повязки. Неожиданно Росс почувствовал, что не в силах сдерживать себя. Господи, рядом с ним эта нежная, источающая пьянящий аромат женщина, а сам он лежит в постели и при этом почти полностью обнажен! Здравый рассудок тотчас уступил место первобытным инстинктам. Его обуяла жажда обладать, сделать ее своей, подмять под себя, стать ее хозяином и повелителем. Он издал негромкий сдавленный стон, обнял Софию за талию и опрокинул на кровать рядом с собой.