Тайная жемчужина - Мэри Бэлоу Страница 29

– Бедный Хобсон, – пробормотал лорд Броклхерст. – Ведь он только хотел подойти к вам сзади, чтобы вы не споткнулись о каменную кладку, Изабелла. Очень жаль, что вы меня не послушались. Возможно, Хобсон сейчас был бы жив.

– Да, ваши слова звучат довольно убедительно, Мэтью.

И я сглупила, когда убежала. Я вела себя так, как будто и в самом деле была в чем-то виновата. А что теперь? Меня свяжут?

Он хмыкнул.

– Вы действительно наделали много глупостей. Изабелла. Но теперь можете вернуться домой. Не следует унижать себя… Ведь вы здесь в качестве гувернантки, верно? Впрочем, его светлость, похоже, доволен вами. Хотя.., ничего удивительного. Кажется, его секретарь дожидался вас в агентстве по найму несколько дней.

Флер пристально посмотрела на собеседника. Мэтью по-прежнему улыбался.

– Вы его любовница? – спросил он неожиданно. – Что ж, Изабелла, вы действительно чудесно выглядите.

– Я гувернантка его дочери. Вернее, была ею. Теперь я ваша пленница, не так ли?

– Ох, Изабелла, у меня сердце разорвется, если я увижу петлю на вашей изящной шейке. А может, все было именно так, как вы говорите? Может, вы действительно решили, что вам необходимо защищаться? Да, я склонен думать, что смерть Хобсона – всего лишь несчастный случай.

– Мэтью, вы о чем? Что вы хотите сказать? – Флер остановилась и посмотрела ему в лицо.

– Я хочу сказать правду. Вы же прекрасно знаете, что я люблю вас, Изабелла.

– Я могла бы и дальше вести эту игру. Но мне кажется, я вас поняла, Мэтью. Вы подтвердите, что смерть Хобсона была случайной, если я стану вашей любовницей? Я права?

Он развел руками.

– Что за тон. Изабелла? И разве я вам угрожаю? Вы что, видите у меня в руке пистолет? Видите констебля или охрану за моей спиной? Вы думаете, что я искал вас все это время только для того, чтобы посмотреть на вашу казнь? Неужели вы меня так плохо знаете, Изабелла?

– Говорите прямо, Мэтью. Хоть раз в жизни скажите то, что думаете. Если я откажусь стать вашей любовницей – что тогда? Отвечайте.

– Изабелла, я здесь гость. Я приехал со своим старым другом лордом Кентом, чтобы провести несколько недель в имении, о котором так много слышал. Здесь прекрасно, разве не так? Но нам пришлось вспомнить о смерти несчастного Хобсона, мы не могли о ней не вспомнить. Однако нет необходимости развивать эту тему. Вы никуда отсюда не сбежите, и я тоже пока не собираюсь уезжать.

– Вы, Мэтью, не хотите говорить откровенно. Но я прекрасно все поняла. Ведь я знаю вас много лет. Вы угрожаете мне, шантажируете меня.

– Вы, наверное, слышали, что преподобный Бут.., разочаровался в вас. Мне кажется, что виновата в этом мисс Хэйлшем, которой он постоянно расточает улыбки.

Дэниел! Флер вскинула подбородок.

– Мне кажется, – продолжал Мэтью, – что нам не стоит демонстрировать перед хозяевами свое грязное белье, разве вы со мной не согласны? И я уверен: вы не станете огорчать его светлость и не покинете его в ближайшие дни. Но вам все равно придется возвратиться в Герон-Хаус.

– Не беспокойтесь, Мэтью, я вовсе не собираюсь убегать отсюда.

Лорд Броклхерст усмехнулся:

– – А что, герцог имеет привычку прогуливаться утром по лужайкам?

Флер оглянулась и увидела герцога, он шел прямо к ним.

– Доброе утро, – поздоровался лорд Броклхерст. – У вас просто замечательный парк.

Его светлость нес накидку, которую перебросил через руку. Он расправил ее, молча накинул на плечи Флер. Затем проговорил:

– Мой дед нанимал лучших садовников, специалистов по ландшафту. Надеюсь, вы хорошо выспались, Броклхерст?

– Да, благодарю вас. А знаете, вы оказались правы. Мы с мисс Гамильтон, оказывается, действительно немного знакомы. Встречались несколько раз…

Герцог повернулся к Флер:

– Мисс Гамильтон, я собираюсь дать Памеле первый урок верховой езды сразу после завтрака. Приведите ее к конюшням, будьте добры. А теперь вы свободны.

– Да, ваша светлость.

Флер присела в реверансе, а потом, не оборачиваясь, направилась к дому.

Теперь у нее появилась хоть какая-то отсрочка. И, оказывается, не все так ужасно, как ей представлялось прошедшей ночью и целых два месяца до этого. Мэтью согласен молчать в обмен на то, чего добивался вот уже три года. Правда, все эти три года она с презрением отвергала его, а теперь он думает, что держит ее в руках.

Но что она скажет ему в ответ? С негодованием бросит ему в лицо, что скорее предпочтет петлю, но не станет его любовницей? Неужели она действительно решится на это?

А Мэтью… Вероятно, он решил во что бы то ни стало добиться своего. Но готов ли он отправить ее на виселицу, если она все-таки ему откажет?

Разумеется, готов. От него всего можно ожидать.

Поднимаясь к себе, Флер машинально расстегнула пуговицы.

И вдруг сообразила, что на ней – ее накидка, та, которая висела у нее в шкафу. Значит, герцог отправил за накидкой горничную. А потом сам принес ее и набросил ей на плечи.

И сказал, чтобы она после завтрака привела леди Памелу к конюшням.

Что ж, начинался новый день, а она все еще не в тюремной камере. Во всяком случае, пока.

Флер приободрилась и зашагала быстрее.

* * *

Герцог Риджуэй и Броклхерст вернулись в дом незадолго до завтрака. Однако герцог решил, что не стоит откладывать серьезный разговор с братом.

Он тотчас послал слуг к лорду Кенту, велел пригласить его в библиотеку, если он уже встал.

И тут ему снова вспомнился вчерашний вечер. Он никак не мог заснуть и, хотя было уже очень поздно, пошел в комнату жены, что делал чрезвычайно редко.

Сибилла лежала в постели. Ее знобило, и она ужасно кашляла.

– Вам нездоровится? – спросил герцог, приблизившись к кровати.

Он коснулся пальцем ее щеки и почувствовал, что у нес жар. Смочив в умывальнике полотенце, герцог положил его на лоб жены.

– Ничего страшного, – пробормотала Сибилла, отворачиваясь.

Герцог молча смотрел на нее. Наконец проговорил:

– Сибилла, может, будет лучше, если он уедет? Тогда вам не будет так больно.

Она по-прежнему смотрела куда-то в сторону. И вдруг он увидел, как по ее щеке скатилась слезинка.

– Нет, – ответила она.

И ничего больше. Только одно слово Он еще немного подождал, потом повернулся и вышел из комнаты.

А утром горничная жены доложила ему, что ее светлость оправилась от лихорадки.