Еще не вечер - Лина Баркли Страница 29

— Вовсе нет. Кроме того тогда я была больна. А сейчас я в порядке и… — Она судорожно вздохнула и выпалила словцо, одно из тех, которое никогда не употреблялось в школе. — Какого черта я тебе все это объясняю? Если ты сию же секунду не уберешься отсюда, я закричу.

— Ну и кричи, — сказал он холодно и сорвал с сушилки банное полотенце. — Мне на это наплевать. И всем наплевать, вот увидишь! Давай, кричи, пусть сбегутся и персонал, и постояльцы. Пусть они соберутся здесь, и тогда ты сможешь объяснить всем, почему ты такая тупоголовая.

— Я никому ничего не собираюсь объяснять, Брэд Джонсон! Я свободная личность!

Глаза Брэда сузились, превратившись в щелки.

— Даю тебе пять секунд на то, чтобы освободить ванну.

— Никуда я не пойду, пока ты не окажешься по другую сторону двери!

Она уставилась на него, вне себя от ярости.

— Раз… — начал считать он. — Два… Три…

Неужели он не понимает, что она скорее утонет, чем позволит вытащить себя из ванны!

— Четыре… Пять. Так как же, дорогая?

— Будь ты проклят, Брэд! — Изабелла провела кончиком языка по губам. — Ты же не можешь на самом деле ожидать, что… что я вылезу из ванны при тебе?

— А почему бы и нет? — Губы его раздвинулись в улыбке. — Мне и так уже придется оплатить вчерашний счет из больницы, но если ты думаешь, что я намерен оплачивать и твои переломы, когда ты поскользнешься, выходя из ванны, то глубоко ошибаешься.

— Ну что ж, — сказала Изабелла дрожащим голосом, — с сумасшедшим лучше не связываться! — Она посмотрела на полотенце в его руках. Растянутое за концы, оно было размером почти с простыню. — Подними это полотенце повыше. Но если только ты дотронешься до меня, я тебе выцарапаю глаза.

— Об этом можешь не беспокоиться, отрезал он. — Я предпочитаю женщин, у которых есть хоть капелька женственности.

Он поднял полотенце. Она глубоко вздохнула, встала и быстро шагнула из ванны. Одним ловким движением она завернулась в полотенце и узлом завязала его над грудью.

— Я вышла из ванны, — сказала она. — А теперь уходи отсюда. Я собираюсь вытереться, одеться, отправиться домой и запереть дверь. Завтра я буду в офисе в любое время, когда ты захочешь. Но если… — Она вздернула подбородок. — Если ты будешь изводить меня, угрожать или выкидывать такие фокусы, какие ты вытворял в последние двадцать четыре часа, уверяя, что помогаешь мне, то я… я заявлю на тебя в полицию.

Брэд не шевельнулся.

— Не понимаю, — сказал он, качая головой. — У тебя что, мания отвергать любую помощь, когда ты нуждаешься в ней?

— Помощь? Так ты называешь свое назойливое поведение? Ты не предлагаешь помочь, Брэд. Ты диктуешь, ты командуешь, ты пытаешься все решать за другого!

— Ничего подобного!

— Да. И это правда, но ты плевать хотел на правду! — Она бросила на него негодующий взгляд. — Ты плюешь на все, что я говорю, потому что я женщина! Если бы я была мужчиной…

Брэд схватил ее за плечи.

— Если бы ты была мужчиной, я бы в эту кутерьму даже и не впутывался! Я бы отвез тебя домой вчера ночью, налил тебе стакан виски и сказал: послушай, приятель, найми себе сиделку и пришли мне счет.

— Да? И почему же ты этого не сделал? — раздраженно бросила Изабелла. — При чем тут мой пол?

Этот вопрос поразил его своей прямотой. В самом деле, в чем тут причина? Она была женщиной, да, и великолепной женщиной, но не того типа, который всегда привлекал его. Она была рыжеволосая злючка и знать ничего не хотела, кроме собственных амбиций. Его руки сжали ее плечи… И вдруг он понял.

В Изабелле Найт не было ничего, к чему он привык в женщинах, и было все, чего он еще в них не знал. Да, он ведь чувствовал это все время, но не хотел признаться в этом.

И не будет ему покоя, пока он не уложит Изабеллу Найт в постель и не покорит ее самым древним способом, каким мужчина может покорить женщину. Только тогда он сможет как-то успокоиться.

Что-то из того, о чем он думал, должно быть, отразилось на его лице. Изабелла вдруг судорожно вздохнула, пульс ее дал перебой.

— Брэд, — произнесла она с тревогой, — предупреждаю тебя… — Однако он молчал. — Брэд… — снова проговорила Изабелла, и он загадочно улыбнулся.

— Что? — Голос его звучал хрипловато, а язык ворочался, точно у пьяного. Да так оно и было. Он был пьян от незабываемого вкуса этой кремовой кожи, этих мягких розовых губ. — О чем ты предупреждаешь меня, дорогая?

— Я… я предупреждаю, чтобы ты не… не…

Но она замолчала и невольно затаила дыхание, когда его руки заскользили по ее коже. Ощущения, которые вызывали его прикосновения, растекались потоком жгучего пламени по всему ее телу.

— Брэд… — пролепетала она испуганно.

— Да. — Он прислонил ее к туалетному столику, обняв за талию. — Я здесь, дорогая. Я здесь, с тобой.

Она издала слабый звук, когда он наклонился и коснулся губами ее шеи. О боже! Что с ней происходит? Тело сделалось непослушным, кожа пламенела жаром.

Его зубы уже покусывали, а язык и губы ласкали плавные изгибы ее плеча. Изабелла тихо застонала и, подняв руки, приложила их к груди.

— Брэд, — произнесла она дрожащим голосом. — Брэд…

И это было все, что она смогла сказать. Она задержала дыхание, когда его руки скользнули вниз по ее телу, потом к груди, где сходились завязанные концы полотенца.

— Я не могу без тебя, — проговорил он, словно в бреду, и она изумленно выдохнула, когда он сунул руки под полотенце и провел ими по изгибам ее бедер.

— Что ты делаешь, Брэд? — прошептала она.

Брэд поцеловал ее в губы, потом стал покусывать их.

— Я не могу остановиться, — хрипло сказал он. Его руки опустились ниже и обхватили ее ягодицы. — Я не в силах остановиться.

Его глаза сделались темными, такими темными и глубокими, что она могла бы утонуть, затеряться в них. Изабелла издала слабый стон и потянулась к нему. Рука ее обвилась вокруг его шеи; она прижалась к нему и вновь прильнула раскрытыми губами к его губам.

И так, не размыкая губ, он поднял ее, отнес в спальню и положил на кровать. Потом опустился рядом, все еще обнимая ее, все так же целуя и покусывая ее губы. Его рука двигалась по мягкому полотенцу, следуя за изгибами ее груди, талии, округлостями бедер.

— Изабелла. — Он издал глубокий вдох. — Я… я хочу тебя, — прошептал он. — Я хочу тебя так сильно…

Со стоном он потянул узел, стягивающий вместе концы полотенца: его пальцы, неловкие, непослушные, нервно дрожали. И было трудно втянуть воздух в легкие, когда он медленно развел концы полотенца в стороны.

Все, что происходило, было для него как в первый раз.

Изумленный вздох вырвался у него, когда он увидел ее обнаженной. Она была прекрасна. Груди мягко округлые, а соски розовые и нежные, как бутоны роз. Он поцеловал один вспухший сосок, потом другой, а когда она вскрикнула от удовольствия, он совсем потерял голову.