Прекрасная ошибка - Холли Престон Страница 29

— Балованные дети часто становятся эгоистами. Джон родился, когда мать почти потеряла надежду на второго ребенка. Двадцать лет назад считалось, что после сорока женщина уже не может рожать, а маме уже было недалеко до сорока. Кроме того, Джон родился недоношенным, слабым… Вот из него и сделали неженку. Надо было отправить его в закрытую школу. Это бы закалило его характер.

Мэри не считала, что старший брат прав, но спорить не собиралась. Она мельком увидела в зеркале свое отражение: на рыжие волосы падал отблеск пламени электрокамина, в вырезе пеньюара нежно розовела кожа… Казалось, весь ее вид действовал возбуждающе, однако ничто не говорило, что Том охвачен страстным желанием.

Том расслабился, закинул руки за голову и вытянул длинные ноги. В желто-коричневом свитере и тонких брюках Том, наверное, и не собирался везти ее куда-нибудь обедать: возможно, из магазина хотел поехать прямо домой.

Твердо очерченный рот Тома как магнит притягивал ее взгляд, губы Мэри еще ощущали вкус поцелуя. Никогда никого она так не желала. И не только физически: ей хотелось, чтобы любимый мужчина целиком принадлежал ей.

— Если ты не перестанешь смотреть такими глазами, я могу растерять свои лучшие намерения, — сказал Томас.

Голос Мэри прозвучал хрипло.

— Какие лучшие?

— Как ты уже, наверное, догадалась, терпение не входит в число моих достоинств. А увидеть в воскресенье тебя в моей рубашке оказалось не по силам.

— Я не слишком-то сопротивлялась. — Мэри пытливо вглядывалась в его худое лицо. — Вчера ты назвал меня непредсказуемой, а сам точно такой же…

— Ты во мне видишь старого развратника. — Улыбка Тома стала еще шире. — Если мужчина моего возраста не обзавелся женой, то автоматически переходит в разряд донжуанов.

— Если действительно есть повод к подобному мнению, — ответила Мэри, не собираясь принимать сказанное за чистую монету. — О тебе ходят разные слухи.

— Слухи не всегда соответствуют действительности. Тебе придется поверить мне на слово.

Мэри не представляла, куда может завести этот разговор. Она разглядывала гостя из-под опущенных ресниц, пока тот не издал приглушенный стон.

— Ради бога, перестань! Когда ты так смотришь, я еле сдерживаюсь, чтобы не схватить тебя в объятия!

— Так зачем мучиться? — бесстрашно спросила Мэри. — Если мы оба хотим…

Томас откинул голову и задумчиво посмотрел на нее.

— Хочу изменить твое мнение обо мне. Наши отношения начались крайне неудачно, и виноват главным образом я. Не так уж приятно обнаружить, что тебя безнадежно влечет к женщине, которую считал ничем не лучше сестры… Нет-нет, я уже не думаю, что она неразборчивая шлюшка, — поспешил заверить Том, увидев, что у Мэри угрожающе сузились глаза. — Ей нужно пару раз хорошенько всыпать, как и многим девчонкам. Жаль только, Джон вряд ли сможет ее перевоспитать.

— Обязанности родителей быстро научат их уму-разуму, — без особой убежденности в голосе сказала Мэри. — Во всяком случае, здесь мы уже ничем не поможем.

— Сегодня я собирался говорить не об этом… — Лицо Тома напряглось, когда он посмотрел на открытую шею Мэри, затем туда, где в глубоком вырезе атласной ночной рубашки молочно белела едва прикрытая легкой тканью грудь. — К черту все это, — хрипло выговорил Тэчер.

Мэри рванулась навстречу. Давно ждавшая этого момента, она самозабвенно отвечала на поцелуи. Несмотря на возможные последствия, она насладится отпущенными ей мгновениями и сделает это немедленно…

Томас развязал поясок и спустил пеньюар с плеч, широкие рукава соскользнули, и шею мужчины обвили обнаженные руки. Трепещущая Мэри прижалась к любимому и погрузилась в бездонный омут ощущений. Кожа остро воспринимала малейшее движение длинных пальцев. Они медленно и нежно скользнули по шее и спустились ниже, лаская спину. Мэри едва выносила мучительное наслаждение от прикосновения искусных рук.

— Хрупкая, как китайский фарфор… — шептал Том, прижимаясь губами к виску Мэри. — Ты знаешь, насколько это усиливает мое желание?

— Всегда думала, что мужчины предпочитают высоких, — лепетала Мэри, восхищенная происходящим, и даже не возмутилась, что ее назвали хрупкой.

Томас рассмеялся низким грудным смехом.

— Я тоже считал, пока не понял, как хочется защитить тебя от всего света.

— Это не слишком заметно.

— Я сам не подозревал, глаза открылись, когда нашел тебя одну на плато. Маленькие женщины подвергаются большему риску… — Том нежно посмотрел на нее. Затем его лицо стало серьезным. — Обещай, что больше не пойдешь туда одна.

В глазах Мэри появились шальные огоньки, и у Тома тоже загорелись глаза. Он тихонько провел ладонью по растрепанным медным волосам, щеке, по нежной линии подбородка… Мэри задрожала, когда рука Тома осторожно спустила с ее плеча тонкую бретельку ночной рубашки. Прикосновение губ обжигало, Мэри тихо вскрикнула, непроизвольно выгнув спину, предчувствуя приближение более интимных ласк. Женская грудь в большой ладони казалась такой маленькой, сосок розовел, как нераскрывшийся бутон. Именно такую грудь обычно называют девственной. Может, Томаса влечет к ней потому, что она до сих пор не принадлежала ни одному мужчине, подумала Мэри. Неожиданно отчаянно захотелось ощутить его тело, она просунула руки под тонкий свитер, зарываясь пальцами в кудрявую поросль на груди мужчины.

На ощупь кожа была теплой и чуть влажной. Мэри почувствовала, как учащенно забилось его сердце, и Том тяжело задышал. Запах разгоряченного мужского тела опьянял, сознание полностью отключилось, и движениями управляли лишь вырвавшиеся наружу инстинкты.

Томас хрипло застонал, когда блуждающие по его телу пальцы нащупали пряжку ремня.

— Если ты это сделаешь, — тяжело дыша, проговорил он, — я уже не смогу остановиться. Это слишком дорого обошлось мне в прошлый раз…

Первая мысль Мэри была о телефоне, но затем она поняла: если их застанет Джун, это будет настоящей катастрофой.

— Мне лучше уйти, — с явной неохотой сказал Томас, когда Мэри послушно убрала руки. — Сегодня я не собирался заходить так далеко. Эти двое могут заявиться каждую минуту… — Глаза у Тома стали печальными, как у бассета. Он поцеловал Мэри в нос, затем аккуратно вернул на место бретельку и прикрыл грудь. — Какая же нужна сила воли… — сокрушенно вздохнул он.

Похоже, у Мэри силы воли не осталось ни капли. Джун, не Джун — все равно, она отчаянно хотела, чтобы Том не уходил. Остаться наедине с хаосом чувств и мыслей казалось невозможным.

— Жаль, ты завтра занята, — уронил Том, вставая с дивана. Он, к величайшей зависти Мэри, успел полностью овладеть собой. — Погоду обещают хорошую.

Уже готово было сорваться признание, но Мэри вовремя прикусила язык. Пусть тон их отношениям задает Томас. Не следует выдавать свое нетерпение.