В ожидании принца - Патриция Хорст Страница 29

Ну уж нет! Не нужно быть великим математиком, чтобы высчитать, что это его ребенок! Он скорее отправит Барта в ад, чем позволит ему вырастить своего сына или дочь. А что касается Тессы… О! Он ей все выскажет! Мисс Уизерспун напрасно думает, что сокрытие столь важной вести ей просто так сойдет с рук… Это надо же – не сообщить ему о таком событии! Неужели она таким образом решила отомстить за прошлое?

Тайлер с трубкой в руках подошел к окну. Солнце уже садилось, в небе над Флоридским проливом летящий самолет оставлял за собой белую полосу.

– Возможно, я приму твое предложение насчет работы. Я перезвоню, чтобы обговорить детали с новым председателем.

Когда однажды воскресным утром Эндрю сообщил, что Тессу дожидается гость в библиотеке, она решила, что это Мэган заехала узнать, как растет ее будущий крестник или крестница. Мисс Уизерспун ждала с нетерпением визитов подруги, которая поддерживала ее, когда она бывала на грани отчаяния.

– Привет, – весело защебетала она, останавливаясь в дверях, пока ее глаза привыкали к яркому свету в комнате. Два дня назад на Гринфилд обрушился настоящий снегопад, и теперь солнечные лучи, отражаясь от сугробов, слепили даже сквозь оконное стекло. – Я так рада снова тебя видеть, Мэг. Выпьешь ко…

Через мгновение она осознала, что фигура у окна слишком высока и широка в плечах, чтобы принадлежать Мэган. А голос… Господи, она узнала бы его из тысячи других.

– Здравствуй, Тесса! Как дела? – спросил Тайлер с подчеркнутой вежливостью.

– Привет! Как видишь…

Зачем вилять, если ее положение и так заметно.

– Понятно. Поздравляю вас троих!

– Троих?

– Ну да, – сказал Тайлер, подходя к ней и разглядывая Тессу так, словно она скаковая лошадь, которую он собирался купить. – Арифметика несложная: мама, папа и малыш – всего три. Если ты, конечно, не посетила банк спермы, тогда донор не считается.

– Я не посещала банк спермы.

Она слегка поежилась под его пристальным взглядом.

Тайлер засунув руки в карманы брюк, чуть ссутулился и, секунду-другую полюбовавшись сияющими сугробами за окном, вновь взглянул на нее исподлобья.

Как загипнотизированная, Тесса смотрела на него, отмечая произошедшие перемены. Несмотря на толстый свитер из ангоры, она заметила, как он похудел и осунулся. Сошедший загар и темные круги под глазами свидетельствовали о том, что он не бывает на свежем воздухе.

Вдруг он протянул руку и взял со стола крошечную вышитую распашонку.

– О Боже, Тесса! Недолго же ты скучала по мне после нашего разрыва, быстро нашла утешение в объятиях другого любовника.

Он дразнил ее и наслаждался производимым эффектом. Совершенно очевидно, кто-то сказал ему о малыше, и только глупый не догадался бы, кто отец.

– У меня не было другого любовника, и ты прекрасно это знаешь, – устало выдохнула она. – Я ношу твоего ребенка.

– На самом деле? И когда же ты собиралась сообщить мне эту радостную новость, дорогая?

Он никогда не называл ее «дорогая», и сейчас вложил в это слово все свое презрение. – Я…

– Не утруждай себя очередной ложью, Тесса. Ответ известен: «никогда».

– Неправда. Я собиралась тебе сказать рано или поздно. Мне бы и в голову не пришло лишить ребенка права знать, кто его отец.

Тайлер взял ее за подбородок и заставил посмотреть ему в глаза.

– Довольно убедительно. Любой, кто тебя не знает, купился бы на твои заявления. Я и сам почти поверил, но мне известно, как ловко ты умеешь обводить людей вокруг пальца, убеждая, что целиком на их стороне, играть их чувствами, чтобы добиться своего.

Он отпрянул от нее с пренебрежением, как будто дотронулся до чего-то неприятного, и подошел к окну.

– Ты все правильно рассчитала, дорогая, надо отдать тебе должное.

– Рассчитала? Думаешь, я заранее все спланировала?

– Скажем так, поставила на удачу. Ты общаешься с врачами, Тесса, и прекрасно знаешь, как функционирует женский организм. Тебе не сложно было рассчитать, когда у тебя овуляция. Ну а остальное – проще простого. Платье, которое упало бы и без моей помощи, под которым не было практически никакого белья… Ты все предусмотрела! И даже позаботилась о том, чтобы ни один презерватив не оказался под рукой в роковой момент.

– Считаешь, я способна на такое? – ошарашенно спросила она. – Значит, когда ты думаешь обо мне, представляешь образ этакой расчетливой стервы?

– Нет, – вымолвил Тайлер. – Когда я совершаю такую глупость, то есть думаю о тебе, то как-то упускаю из виду все эти грязные вещи. Мне видится прекрасная молодая девушка, которая зашла в кабинет к молодому неопытному студенту в «Гринфилд Медикейер». Она вручила ему, то есть мне, медицинские карты пациентов, которым нужно было измерить давление, тогда как мое собственное тут же резко подскочило при виде этого ангельского создания, сошедшего со страниц детской сказочной книги.

– О, Тайлер! – выдохнула Тесса, ее сердце разрывалось от боли, и стало тяжело дышать. – Прошу, не надо.

Но он все равно продолжал:

– Была ли она красивой? Мягко сказано! Невинной? Как младенец! И все же проскальзывала в ней какая-то чувственность, которая делала ее безумно привлекательной еще и потому, что сама она, казалось, не подозревала о ней. Я знавал разных женщин, старше и моложе себя, но ни одна не была похожа на ту фею. Хочешь знать, что я почувствовал тогда?

– Нет. – Голос Тессы слегка дрогнул, боль разрывала ее на части.

Он повернулся и посмотрел на нее. В лучах солнца Тайлер казался таким ранимым и несчастным от эмоций, которые пытался скрыть.

– Ее светлые, цвета соломы, волосы ниспадали на плечи, и приходилось прилагать нечеловеческие усилия, чтобы сдержаться и не дотронуться до них. А глаза – два бездонных омута. Нужно издать закон, запрещающий женщинам иметь такие глаза, заглянув в которые мужчины готовы продать свою душу дьяволу, только бы утонуть в них навсегда. Ну и еще одна маленькая деталь – ее чувственные губы… – Он ударил кулаком по оконной раме, чуть не задев стекло. – Единственное сравнение, которое приходит на ум, – это спелый, согретый солнцем персик, глядя на который нельзя удержаться, чтобы не вонзить в него свои зубы и не упиваться его соком с привкусом терпкого вина и сладкого сиропа. Колдовское очарование, которое невозможно забыть.

– Зачем хранить все эти воспоминания о человеке, которого ты презираешь? – спросила Тесса, удивляясь плохо подавляемой страсти в его голосе.

– Потому, что этот образ приятнее тебя сегодняшней: женщины, которая преднамеренно скрыла, что я скоро стану отцом. Когда я думаю о сегодняшней Тессе, у меня перед глазами также возникают судья и присяжные. А такие мысли мне неприятны.

У нее закружилась голова.

– Так вот зачем ты вернулся? Чтобы попытаться отнять у меня ребенка?