Хороша была Катюша - Мария Федорова Страница 29

Глава 21

— Катенька, ты же слышала — этот Стасик ясно сказал, нужен хотя бы один поручитель… Ну, дорогая моя, подумай. Ты же всю жизнь в этом городе, у тебя знакомых должен быть вагон и маленькая тележка. Ты же понимаешь — все это пустая формальность, я верну кредит раньше срока. Две-три сделки — и все! Мы свободны, богаты, можем наконец пожениться…

Когда Олег начинал так токовать, у Кати буквально подкашивались ноги. Никакие мысли и сомнения не выдерживали этих мурлыкающих интонаций хриплого баритона, этих нежных прикосновений пальцев к ее затылку, где Олег перебирал завитки на шее. Катины глаза сами собой прикрывались, дышать становилось тяжело.

— Леночка, дорогая, как твои дела?

— Странно, что это ты обо мне вспомнила? Неужели опять в больницу попала с воспалением хитрости?

Катерина даже через телефонные провода почувствовала, какой леденящий холод идет от подруги детства. Похоже, дурочка все еще обижается из-за той истории. Действительно, глупо вышло — Ленка прибежала спасать будущую маму, задыхаясь от умиления и сочувствия, а оказалось, что нет никакой беременности, а есть неудавшийся, но старый как мир трюк с окольцовкой мужика. Как-то все вышло некрасиво — и к Сереже теперь ни с чем не обратишься, и даже Ленка изо всех сил показывает, что не желает общаться со злодейкой-обманщицей. Ну, это ничего. Мы ее быстро уболтаем. Чай, оно не в первый раз.

— Леночка, я же прекрасно понимаю, что нехорошо себя вела… — В Катином голосе задрожала послушная слеза. — Так я ведь и наказана — с Сережей мы расстались. Я долго была одна, тосковала. Он меня так и не простил.

— Не думаю, что ты просила у него прощения. По-моему, ты его просто за дурака держала, а потом разозлилась, что такой богатый Буратино с крючка сорвался.

— Конечно, я не могу сказать, что любила его до потери пульса, но хорошей женой стать надеялась.

— Слушай, Кать, не морочь мне голову. В конце концов, мне-то что за дело — любишь, не любишь, плюнешь, поцелуешь… Твоя жизнь. У меня от своих дел голова пухнет, так что прости, подруга, нет у меня ни времени, ни желания вникать во все заморочки твоей личной жизни.

— Хорошо, Леночка, как скажешь… — Катерина помолчала, вздохнула и пустила в ход тяжелую артиллерию. Если эти заряды не достигнут цели, партию можно считать проигранной вчистую. — Значит, мне не на кого больше рассчитывать.

Лена была очень жалостливая женщина. Не очень умная, доверчивая и крайне совестливая. Как ни обидно было ей понимать, что в прошлый раз подруга ее подло использовала, но вдруг теперь та по-настоящему попала в беду? А она отказалась даже выслушать… Нет, так нельзя.

— Что у тебя случилось?

— Понимаешь, я очень люблю одного человека. Мы должны скоро пожениться. Он занимается бизнесом, но сейчас у него временные трудности. Нужно взять кредит, тогда дела пойдут замечательно, я уверена. Но кредит ему не дадут — он из другого города, здесь не работает. Деньги я возьму на себя, но нужен поручитель…

— Нет, нет и еще раз нет. Я в эти игры не играю. Сама живу по средствам и тебе советую. Больше ко мне с подобными просьбами не обращайся.

Лена решительно повесила трубку. В конце концов, надо раз и навсегда дать понять Катерине, что детская дружба осталась в прошлом, а во взрослой жизни им не по пути. Та со своими авантюрами сама во что-нибудь обязательно вляпается и других под монастырь подведет.

* * *

Катерина не умела долго унывать. Ну да, Ленка отказала наотрез. Но ведь есть другие люди. Надо пытаться снова и снова — тогда обязательно получится…

Катя в десятый раз перелистывала свою записную книжку. Просто беда — ни одного человека, к которому она может обратиться с просьбой о поручительстве. Неужели она напрасно прожила свои двадцать пять лет в этом городе? Неужели на ее пути ни разу не встретилось ни одного человека, который захотел бы ей помочь в трудную минуту? У нее же, кажется, были большие компании друзей, толпы поклонников, случались серьезные романы.

Похоже, пусть очень слабая, но ее единственная надежда — Сергей. Да, они нехорошо расстались. Он был обижен, рассержен, оскорблен. Но ведь они довольно долго были вместе. Он ее любил, во всяком случае, она его сильно волновала… Интересно, у него сейчас кто-нибудь есть? Если он один, то можно попытаться его разжалобить. Он всегда был щедрым человеком…

Даже приняв решение, Катерина никак не могла найти в себе мужества набрать номер домашнего телефона Сергея. День проходил за днем, а она все медлила, хотя Олег проявлял заметное нетерпение.

* * *

Светлана сидела в библиотеке и листала новые учебники по математике. Как сильно отличаются они от книжек ее детства, где на блеклых желтоватых страницах чередовались правила в черной траурной рамке и столбики однообразных примеров. Сейчас яркие картинки, забавные головоломки, задачки на внимание, кажется, могли увлечь самого нелюбопытного малыша. А мамашки все время жалуются, что программа трудная, дети ничего не понимают. Ерунда — проблема или в самих мамашках, или, что хуже, — в училках, которые не научились преподавать по новым учебникам. Во всяком случае, Павлушке с этим повезло — его молодая и красивая учительница сама оказалась горячей поклонницей экспериментальных программ, так что каждый день ребенок торопился поскорее сесть за уроки. А когда сильно огорчался из-за очередной кучи ошибок в прописях, утешался: «Письмо, конечно, штука трудная и скучная, но есть же еще математика». Говорил, что ради математики готов вытерпеть все…

— Можно к вам зайти?

На пороге библиотеки стояла женщина лет тридцати пяти с усталым и напряженным лицом. Странно, что заставляет ее так волноваться из-за визита в школьную библиотеку?

— Конечно, заходите… Присаживайтесь. — Света начала снимать со стула кучу книг, которые ей предстояло проверить — где подклеить, где стереть пометки… — Сейчас, минуточку… — Она засуетилась, неловко подхватила нижние тома, и вся куча с грохотом бухнулась на пол. — Ну вот…

— Давайте я вам помогу, — пробормотала посетительница и опустилась на колени, сгребая растрепанные книжки.

Наконец все закончилось, женщины уселись за стол напротив друг друга. Света смотрела на незнакомку с ожиданием. Та теребила в руках перчатки.

— Я хотела вам сказать, что нечестно пытаться нажиться на чужом горе! — Незнакомка выпалила эту фразу и замерла, будто исполнив трудный, необходимый долг.

— Вы, простите, о чем? — Света растерялась — тетка была совершенно не похожа на скандалистку, но интонации в ее голосе были еще те.

— Вы думаете, если девочка — сирота, то за нее и заступиться некому? На квартиру однокомнатную позарились, на опекунские копейки? Я понимаю, у вас зарплата, наверное, совсем грошовая, вот и решили, что с паршивой овцы хоть шерсти клок.

— Послушайте, или объясните толком, что вы имеете в виду, или, пожалуйста, покиньте это помещение. Я не собираюсь выслушивать ваши оскорбления.