Все может быть - Джейн Грин Страница 29

— Так, значит, с Кэролин у тебя все серьезно?

— Она тебе понравилась?

— По-моему, она просто прелесть.

— Ммм… ты правда так думаешь?

— Да. И маме она понравится.

— Ничего ей не рассказывай. Еще рано.

— Что значит «рано»?

— Мы встречаемся всего месяц.

— Не упусти ее! Она тоже хорошо на тебя влияет.

— Я знаю.

— Ты думаешь, я нравлюсь Нику?

— Конечно, нравишься. Он бы не был с тобой, если бы ты ему не нравилась.

— Я немного беспокоюсь, потому что вчера, когда мы ушли, он вел себя «странно».

— Как это «странно»?

— Просто каждую ночь, когда мы вместе, мы всегда занимаемся, ммм… — мне немножко неловко рассказывать об этом Олли, но какого черта, я же знаю, что он скажет мне, что думает, поэтому надо быть честной, — ммм… сексом. А вчера он как-то притих и мы просто обнимались, а потом уснули. Может, я дура и у меня какой-то комплекс, но мне это кажется немного странным.

— Вы, женщины, меня убиваете, — говорит Олли. — Все женщины, которых я встречал, почему-то думают, что мужчины готовы заняться сексом в любое время, в любом месте, несмотря ни на что.

— Но это же правда.

— Нет! — Он почти кричит. — Боже мой, нет. Иногда мы устаем, иногда слишком напряжены, иногда у нас нет настроения. Ник вчера испытывал огромный стресс — он же видел всех нас в первый раз! И совершенно естественно, что ему просто захотелось спать.

Впервые за весь день я вздыхаю с облегчением.

— Так ты не думаешь, что я ему разонравилась?

— Не говори глупости.

— О'кей, — счастливо говорю я, — значит, это я все воображаю, да?

— Да, Либби, ты все воображаешь.

Дело в том, что я всегда считаю, что секс непосредственно связан с тем, насколько я мужчине нравлюсь. Если вспомнить — хотя мне не хочется об этом вспоминать, — каждый раз перед расставанием с бойфрендом в последнюю ночь мы не занимались сексом. Хорошо, конечно же, были и другие причины: мы уже начинали отдаляться друг от друга. Но все же почему-то всегда совершенно не ожидаешь, когда тебе говорят: все кончено.

И каждый раз я думаю: я должна была догадаться еще той ночью. Должна была догадаться, когда он повернулся спиной и сказал, что устал, у него нет настроения или он слишком напряжен. Но, может, Олли в чем-то и прав, и, наверное, несправедливо ожидать, что мужчина займется сексом, что бы ни случилось.

А утром Ник вел себя просто замечательно. Правда, секса снова не было, но мы же вчера поздно легли! Я знаю, что говорю глупости и мне не хватает уверенности в себе, и вообще, у меня уже начинается паранойя. Но после разговора с Олли я немного успокоилась. К тому моменту, когда позвонила Джулс, чтобы поделиться впечатлениями, мне было уже так хорошо, что я об этом происшествии даже не упомянула.

Она практически повторила все то, что вчера сказала мне о Нике, то есть только благоприятное: то, что он хорошо ко мне относится и мы отличная пара. Я усвоила все это и почувствовала себя прекрасно. Меня даже не беспокоило, что Ник утром не позвонил: с какой стати он должен звонить? Он занят своими делами, а я занимаюсь своими.

В обеденный перерыв звонит Джо и спрашивает, что я делаю.

— Ничего, — отвечаю я, с отвращением глядя на рогалик с копченым лососем, который лежит у меня на столе и который мне совершенно не хочется есть.

— Давай пройдемся по магазинам, — говорит она.

— Куда? — спрашиваю я, и деньги тут же начинают жечь карманы; такого у меня давно уже не было.

— Поймаем такси до Сент Джонс Вуд и пройдемся по улице.

— Сент Джонс Вуд? Какие там магазины?

— «Джозеф». Так, на закуску.

— Иду.

Работая секретарем на телефоне с мизерной зарплатой, Джо, конечно, не могла бы позволить себе все те шикарные шмотки, которые она носит каждый день, но, к счастью, у нее очень богатые родители, которые без колебаний дают ей деньги на пополнение гардероба. Мы все могли бы ее за это ненавидеть, если бы она не была такой милой. Более того, она платит за такси.

— Я заплачу на обратном пути, — говорю я, чувствуя себя слегка виноватой, когда она кладет свой кошелечек от «Луи Виттон» в сумочку «Гуччи».

— Как хочешь, — отвечает она, быстро шагая по улице, на которой я раньше никогда не была, — что-то вроде маленькой Бонд-стрит на севере Лондона.

— Как ты узнала об этом месте? — спрашиваю я.

Мне хочется зайти чуть ли не в каждый магазин, мимо которого мы проходим.

— Мои родители живут недалеко, — говорит она, — я тут всю жизнь провела. Гораздо проще, чем ездить в центр города.

Стоит нам войти в первый же бутик, как продавщица говорит:

— Привет, Джо! Как дела?

И я тут же понимаю, что Джо, вероятно, их постоянная клиентка.

В следующем магазине я наблюдаю, как Джо с видом эксперта снимает вещи с вешалок и, уверенно улыбаясь, кидает их продавщице. Я пристраиваюсь на стульчике около примерочной и даю ей советы, хотя, по правде говоря, на ней любая вещь сидит великолепно, ведь она такая высокая и худенькая.

Потом мы идем в «Джозеф», где происходит неприятный случай: продавщица осматривает меня с ног до головы и, видимо, решает, что я не заслуживаю даже приветствия, поэтому задирает нос и продолжает давать указания другим продавщицам. Я готова провалиться сквозь землю.

— Ты даже не посмотришь? — спрашивает Джо.

Я пожимаю плечами и неохотно рассматриваю наряды, но мне все равно. Я понимаю, что мне больше некуда так наряжаться, — какой смысл покупать эту «сказочную» шифоновую блузку или «фантастические» виниловые штаны? Ведь, пока я с Ником, они мне точно не пригодятся.

— Ты сама на себя не похожа, — говорит Джо, доставая из кошелька золотую кредитную карту и расплачиваясь за целую ropy одежды в оберточной бумаге. — Что происходит?

Я снова пожимаю плечами и думаю: может, объяснить ей? Но потом решаю ничего не говорить, потому что точно знаю, что ответит Джо. Она насмешливо фыркнет и скажет, что наряжаться надо не ради мужчин, а ради себя, и вообще, какого черта я делаю с человеком, которому не нравится то же самое, что и мне? Она не поймет.

— У меня просто сейчас туговато с деньгами. — Я знаю, что, услышав это, Джо ничего не сможет возразить и почувствует себя слегка виноватой, оттого что родители дают ей так много денег. Она кивает и меняет тему.

Когда мы возвращаемся в офис, меня ждет записка. Звонил Ник. Мое сердце, даже спустя три месяца, все еще подпрыгивает от радости, и я тут же перезваниваю ему, хотя этого нельзя делать, но мне плохо удается разыгрывать из себя недотрогу. Мне нравится, как звучит его голос, когда он берет трубку, и вся моя неуверенность тут же пропадает, потому что он позвонил! И не просто позвонил, а на следующий же день. Думаю, вы согласитесь, что это что-то да значит.