Мистер - Эрика Леонард Джеймс Страница 3

На набережной Челси прозрачный холодный воздух, затуманивает его лишь пар моего дыхания. Я всматриваюсь вдаль, за мрачные, серые воды Темзы, смотрю на Пагоду Мира на противоположном берегу. Я давно ищу тишины и покоя, но, судя по всему, обрести их смогу очень нескоро. Надеюсь, что за обедом мне ответят на некоторые вопросы. Остановив взмахом руки такси, я прошу отвезти меня в Мейфер.

Юридическая контора «Павел, Мармонт и Хоффман» находится в великолепном георгианском особняке на Брук-стрит и представляет интересы нашей семьи с тысяча семьсот семьдесят пятого года. «Пора взрослеть», – бормочу я себе под нос, открывая тяжелую деревянную дверь.

– Добрый день, сэр, – сияя улыбкой, приветствует меня юная секретарша.

На ее смуглых щеках горит румянец. Симпатичная, неброская внешность. В другом месте и в другое время я бы в пять минут уболтал ее дать мне номер телефона, но сейчас я здесь не за тем.

– У меня встреча с мистером Раджой.

– Как вас зовут?

– Максим Тревельян.

Пробежав глазами по экрану компьютера, девушка качает головой и хмурится.

– Садитесь, прошу вас.

Она указывает на два обтянутых коричневой кожей кресла-честерфильда в отделанной строгими панелями приемной, и я мешком падаю в ближайшее ко мне, по пути снимая со стола утреннюю «Файненшл таймс». Девушка что-то настойчиво говорит по телефону, пока я разглядываю первую страницу газеты, не понимая ни единого прочитанного слова. Потом двустворчатые двери распахиваются, и ко мне направляется сам Раджа, протягивая руку для приветствия.

Я встаю.

– Добрый день, лорд Треветик. Позвольте выразить мои искренние соболезнования, – говорит Раджа, пожимая мне руку.

– Прошу вас, называйте меня по-прежнему – Тревельян. Мне еще только предстоит привыкнуть к титулу брата.

Теперь это мой титул.

– Конечно. – Мистер Раджа вежливо, с уважением кивает, чем раздражает меня неимоверно. – Идемте. Ланч накрыт в столовой, и скажу без ложной скромности: у нас великолепная коллекция вин, одна из лучших в Лондоне.

Я зачарованно слежу за пляской пламени в очаге моего мейферского клуба.

Граф Треветик.

Теперь это я.

Невероятно. И полный кошмар.

В детстве я отчаянно завидовал титулу старшего брата. Кит всегда занимал в семье особое место, с рождения был всеобщим любимчиком. Особенно обожала его мать. Как же, основной наследник, а не какой-то там запасной. При рождении Кит получил титул виконта Портована, а в двадцать лет, после внезапной кончины отца, стал двенадцатым графом Треветиком. Мне двадцать восемь, и с сегодняшнего дня я тринадцатый граф – счастливое число! И хотя я всегда мечтал о дворянском титуле и всех привилегиях, которые он несет, получив желаемое, я чувствую себя воришкой, вторгшимся во владения брата.

«Прошлой ночью ты спал с его графиней. Чем не вторжение?»

Смакуя «Гленротс», я с иронической улыбкой шепчу:

– Призраки, пью в вашу честь.

Отец предпочитал виски «Гленротс» всем остальным крепким напиткам, и брат унаследовал его вкусы. С сегодняшнего дня этот напиток урожая тысяча девятьсот девяносто второго года займет особое место в моей коллекции.

Не помню, когда именно я смирился с наследством Кита и примирился с Китом – это случилось, когда мне еще не исполнилось двадцати. Брат получил титул, завоевал девушку, и мне оставалось лишь принять случившееся как факт. А теперь все стало моим. Всё.

«И даже твоя жена».

В завещании Кита ни слова не сказано о Каролине. Забавно.

Она не получила ничего.

Как и опасалась.

Такое упущение не в привычках Кита. Четыре месяца назад он составил новое завещание, ни словом не упомянув в нем о супруге. В браке они два года…

О чем он думал?

Конечно, Каролина имеет право оспорить завещание. И кто бросит в нее камень?

Я потираю лоб.

Что же мне делать?

Дребезжит телефон.

На экране высвечиваются буквы:

ГДЕ ТЫ?

Эсэмэска от Каролины.

Отключаю мобильник и заказываю еще выпить. Не хочу ее видеть сегодня вечером. Хочу раствориться в ком-то еще. В ком-то новом. Без обязательств и прочей чепухи. Заодно пополню свой победный счет. Вынув из кармана телефон, я открываю Тиндер.

– Максим, у тебя потрясающая квартира.

Она смотрит на мутные воды Темзы, поблескивающие в свете фонарей пагоды на другом берегу. Я снимаю с нее жакет и вешаю его на угол дивана.

– Желаешь выпить чего-нибудь покрепче?

В гостиной мы не задержимся. Она понимает намек и перебрасывает на грудь темные блестящие локоны.

Карие, обведенные темным карандашом глаза пристально смотрят на меня.

Облизнув накрашенные губы, она приподнимает правую бровь и переспрашивает:

– Чего-нибудь покрепче? – Этот голос чарует, соблазняет. – А что ты пьешь?

Хм… намека она, выходит, не поняла, значит, кока-колы можно не наливать. Однако в нашей игре она явно на шаг впереди меня. Я подхожу чуть ближе, чтобы ей пришлось приподнять голову, не отводя от меня глаз. Я стою очень близко, но не касаюсь ее.

– Я не хочу пить, Хизер, – на два тона ниже отвечаю я, гордый, что запомнил ее имя.

Она сглатывает и приоткрывает губы.

– И я не хочу.

В ее глазах отражается призывная улыбка.

– Чего же ты хочешь?

Она медленно переводит взгляд на мои губы. Приглашение недвусмысленное. Помедлив мгновение, убеждаясь, что не ошибся, я целую ее. Коротко, едва коснувшись. Губы к губам всего на секунду – и все.

– Мне кажется, ты знаешь, чего я хочу.

Она погружает руку в мои волосы на затылке и притягивает к своему теплому и полному желания рту. На ее языке вкус бренди и едва уловимый аромат сигарет. Странно. Не помню, чтобы она курила в клубе. Я крепко прижимаю ее к себе, обхватив одной рукой за талию, а другой исследую изгибы ее тела: тонкая талия и пышная грудь, которой она призывно прижимается ко мне.

Интересно, на вкус ее груди такие же приятные, как и на ощупь? Все увереннее погружаясь в страстный ротик, я одновременно скольжу ладонью вниз с ее талии.

– Чего хочешь ты? – выдыхаю я прямо ей в губы, прервав поцелуй.

– Тебя.

Она отвечает взволнованно, с придыханием. Явно возбуждена. Причем сильно. Она начинает расстегивать на мне рубашку. Я неподвижно жду, пока она стягивает с меня рубашку и бросает на пол.

Трахнуть ее здесь или все-таки на кровати? Не будем отказываться от комфорта.