Тени любви - Александра Айви Страница 3

С шипением Ягр повернулся и пронесся сквозь разбитую дверь, бормоча:

— Я не твой брат.

Вайпер настороженно следил за яростным уходом Ягра.

Вообще-то все прошло совсем не так плохо, как он боялся. Никаких смертей или увечий. Даже никакого членовредительства.

Это всегда плюс.

И все же Вайпер слишком хорошо знал Ягра. Среди всех членов его клана древний вестгот был самым беспощадным. Объяснимо, после того, что ему пришлось пережить, но от этого не менее опасно. Он начинал жалеть, что привлек внимание Стикса к измученному пытками вампиру.

Проскользнув мимо демонов, снова увлеченно наблюдавших за феями, Вайпер вернулся в кабинет и нашел Стикса уставившимся в окно.

— У меня плохое предчувствие, — пробормотал он, глядя на бесценные картины, валявшиеся поломанными на полу.

Стикс обернулся, скрестив руки на груди.

— Предчувствие? Может, мне связаться с Комиссией и сообщить им, что у них есть потенциальный оракул?

Вайпер предостерегающе поднял бровь.

— Только если ты хочешь, чтобы на ближайшее столетие я запер тебя в камере с Леве.

Стикс резко хохотнул.

— Неплохой блеф, но Леве вообразил, будто он единственный способен выследить пропавшую сестру Дарси. Он выехал в Сент-Луис сразу же, как только Сальваторе сообщил мне, что Риган ускользнула от него.

— Прекрасно, теперь целых два непредсказуемых дикаря будут носиться по Миссури. Я не уверен, что туземцы выживут.

— Ты считаешь Ягра непредсказуемым?

Вайпер поморщился, вспоминая ночь, когда Ягр появился в его логове, прося убежища. В жизни он встречался со многими смертоносными демонами, большинство из которых мечтали убить его. Однако же до той ночи он никогда еще не смотрел в глаза, в которых видел только смерть и ничего больше.

— Я думаю, под всей этой мрачной уверенностью он всего в каком-то шаге от безумия.

— И все же ты позволил ему стать членом твоего клана.

Вайпер пожал плечами.

— Когда он подал прошение, моим первым побуждением было отказать. Я чувствовал, что он не только опасно близок к краю, но и что он достаточно силен и агрессивен, чтобы бросить вызов мне как главе клана. Он по натуре лидер, а не ведомый.

— Так почему же ты позволил ему остаться в Чикаго?

— Потому что он дал клятву исчезнуть в своем логове и не доставлять проблем.

— И?.. — переспросил Стикс.

— И я знал, что он не выживет, если останется без протекции клана, — неохотно признался Вайпер. — Мы оба знаем, что, несмотря на твои попытки цивилизовать вампиров, некоторые привычки так глубоко укоренились, что их нелегко изменить. В вампире, обладающем такой силой, любой вождь клана будет видеть угрозу. Его бы уничтожили.

— Так значит, ты проявил милосердие.

Вайпер нахмурился. Ему не нравилось, когда о нем думали не иначе, как о беспощадном ублюдке. Он стал вождем клана не из-за сентиментальной ерунды. Он стал лидером потому, что остальные вампиры боялись, что он живьем вырвет у них сердце.

— Не милосердие — это было рассчитанное решение, — проворчал Вайпер. — Я знал, что, если когда-нибудь возникнет нужда, он станет бесценным союзником. Разумеется, я считал, что он понадобится мне как воин, а не как нянька для беззащитной девчонки-оборотня. И чувствую себя немного не в своей тарелке, посылая его на такое задание.

Стикс стиснул медальон, который всегда висел у него на шее, показывая, что совсем не так уверен в своем решении, как заставил думать Вайпера.

— Мне нужно найти Риган, а Ягр обладает умом и ловкостью, нужными для того, чтобы выследить девчонку и обеспечить ее безопасность. И у него есть еще одна, даже более важная особенность.

— Это не может быть его притягательная личность.

— Нет, это глубокое понимание тех мучений, которые перенесла Риган. — Стикс серьезно посмотрел на него. — Он лучше, чем любой из нас, поймет, что нужно Риган сейчас, когда она освободилась от своего мучителя.

Кемпинг к югу от Ганнибала, штат Миссури, выглядел как любой другой кемпинг.

Огромные фургоны, припаркованные на пустыре, ряд переносных туалетов сзади и маленькая хибара около главного входа, где люди платили за привилегию тесниться рядом с другими людьми, которых к кощу отпуска уже хотелось задушить.

Риган Гарретт из первых рук знала все об удушении.

Конечно, она не была человеком, но большую часть жизни она провела в разных кемпингах. Они были рассадником убийств.

Равнодушная к угрозе грядущего массового убийства, Риган быстро прошла сквозь стройные ряды фургонов. Она специально дождалась, пока стало достаточно поздно, чтобы все старики сложили зубные протезы в стаканы, а свои морщинистые задницы в кровати, и молодые родители впали в кому после целого дня непрекращающихся терзаний из-за собственных детей.

В Ганнибале полночь, и ни одна живая душа не шелохнется.

Она неохотно повернулась, чтобы пройти назад к хибаре, дверь которой была закрыта от мартовского ветерка. Холод не беспокоил Риган, несмотря на то что на ней были только джинсы и вязаная майка. Может быть, она и не обладала способностью превращаться и производить потомство, зато имела все остальные таланты оборотней.

Она была быстрее и сильнее людей, ее не беспокоил холод, она прекрасно видела в темноте и обладала замечательной способностью заживлять любую рану, не тронутую серебром.

На мгновение она запнулись. Это была та способность лечить, которая…

Нет. Не сейчас.

Ей нужно сосредоточиться. Погоревать о прошлом она сможет, когда Каллиган будет мертв.

В течение последних десяти часов Риган шла по следу беса, точнее сказать — по запаху, от Сент-Луиса до окраины Ганнибала. Она почти чувствовала вкус своей мести, когда его след вдруг таинственным образом исчез где-то в пригороде. Риган не знала, как этому сукину сыну удалось раствориться в воздухе, но это ее не остановит.

Так или иначе она найдет негодяя, который тридцать лет держал ее в плену, и отплатит ему сторицей.

Не удосужившись постучать, Риган распахнула дверь хибары и вошла. Это была тесная комнатенка со стенами, покрытыми глянцевыми проспектами, рекламирующими все замечательные места, которые можно увидеть в Ганнибале, и одним узким окном, выходящим в парк.

Казалось, что тут пусто, но от взгляда Риган не укрылся сигаретный дым, висевший в воздухе. Подойдя к пластиковой стойке в дальнем конце комнаты, она позвонила в маленький серебряный колокольчик.

Послышалось приглушенное ругательство, потом дверь за стойкой распахнулась и из нее выглянула лохматая голова.