Любовь, жизнь и далее по списку - Кейси Уэст Страница 3

– Да, небольшое затруднение.

На большом экране перед нами начал идти фильм, и колонки взорвались громкой музыкой.

– Мне нужно в уборную, скоро вернусь. – Рейчел наклонилась к моему уху, чтобы предупредить, и убежала.

Купер подполз ко мне на животе и улегся так близко, что наши плечи касались. Он взял палочку и начал рисовать узоры рядом с моими шедеврами.

– Только мы двое этим летом, малыш, – сказал Купер.

Мое сердце вздрогнуло от этих слов. «Мы его уже не любим», – напомнила я сердцу. Он один из наших лучших друзей, в конце концов. Одного лишь Купера Уэллса хватит, чтобы сделать это лето сносным.

– Ага, – я потянулась и дорисовала по паре колес под каждым его человечком, – ты собираешься гонять по дюнам на этой неделе? – Купер часто участвовал в гонках на квадроциклах, которые устраивала местная лига любителей, и, должна сказать, серьезных любителей этого вида транспорта.

– В среду. И я надеюсь увидеть тебя с плакатом в руках. И пусть на нем будет написано «Купер – номер один».

– Но что, если ты уступишь первое место другому? Получится неловко.

Он толкнул меня плечом.

– Конечно, я приду. Разве я когда-нибудь пропускаю твои гонки?

– Ну, обычно ты приходишь с Рейчел и Джастином, поэтому я и не был уверен.

– Раньше я всегда приходила без них.

Я познакомилась с Купером в восьмом классе, и с тех пор мы были друзьями. Рейчел и Джастин пришли в нашу компанию уже на первом курсе.

– Да, ты права. И, кажется, ты мой талисман на счастье, поэтому теперь ты обязана приходить ко мне до конца своих дней.

– И я буду. – До конца своих дней я буду фанаткой Купера. Мне стало грустно от этой мысли, но я взяла себя в руки и собрала посыпавшиеся крупицы достоинства. А потом он мне улыбнулся.

Летом я обычно высыпалась от души. Обычно, но не этим утром. Этим утром настырная полоска света прокралась в мою комнату через приоткрытые жалюзи и никак не оставляла меня в покое. Пришлось встать и зашторить окно полностью. Затем я снова нырнула под одеяло с головой, но даже особенная тщательность, с которой я накрыла уши, не спасла мой сон от телефонной трели. Я намеревалась игнорировать звук, но не смогла побороть любопытство и потянулась к ночному столику. На экране отобразилось сообщение от Рейчел.

Она: «Это будет последнее сообщение за следующие девять недель».

Она: «Что ты будешь делать без меня?» – следовало прямо за ним.

Я: «Больше спать, полагаю».

Она: «Согласна. Я тоже. Что, если мне понравится жизнь без телефона? Нет, невозможно. Даже если я войду во вкус, родители никогда об этом не узнают. Я не могу доставить им такое удовольствие».

Я улыбнулась и протерла глаза.

Я: «Помни о своей подруге. И не вздумай полюбить какого-нибудь итальянца больше, чем меня».

Она: «Ты тоже!»

Я: «Уж поверь, мне в ближайшем будущем не грозят горячие итальянские парни».

Она: «Смешно. Я о том, что тоже буду скучать».

Я: «Знаю. Хорошей дороги. Позвони мне с таксофона, когда сможешь. Как думаешь, у них ведь еще водятся таксофоны?»

Она: «Не знаю. Будет видно».

Какое-то время я не отрывала глаз от экрана, но нам обеим больше нечего было сказать. Пока я представляла бесконечно долгое лето без Рейчел и Джастина, мой палец взял ситуацию под свой контроль, разблокировал телефон и открыл сайт из закладок. Подача заявок на участие в зимней программе института искусств «Уишстар». Программа моей мечты. Если верить моему учителю искусств, приемной комиссии какого-нибудь престижного художественного университета будет достаточно упоминания этой программы в заявке, чтобы решить судьбу моего поступления. К тому же это «Уишстар». Мне жутко хотелось бы провести часть зимних каникул рядом с другими художниками, под руководством невероятных преподавателей. Целых две недели мы, вдохновленные лекторами и их историями успеха, изучали бы новые техники, работали с разными инструментами и материалами. Познакомиться с настоящими профессионалами в этой области я мечтала ничуть не меньше, чем улучшить свои собственные навыки, и это место идеально мне подходило.

Я перечитала страницу в миллионный раз за последние полгода. Еще раз перечитала требования к участникам программы – никаких изменений. Возраст, опыт, рекомендательное письмо, опыт участия в выставках/проданные работы. Я наконец-то подходила по возрасту: они принимали только совершеннолетних, а осенью мне наконец-то исполняется восемнадцать. Меня не останавливало и то, что большинство участников, по рассказам, были студентами или даже выпускниками. У меня был опыт в рисовании – целое портфолио с работами. Был человек, готовый написать мне рекомендательное письмо. Оставалось удовлетворить только один критерий, прежде чем я смогу подать заявку: выставки/проданные работы. До сих пор я участвовала только в школьных выставках. И уж точно никогда не продавала своих работ. Но у меня был готов план. Воодушевленная этой мыслью, я улыбнулась и вылезла из-под одеяла.

По пути в ванную я едва не споткнулась о маму. Дверцы шкафчиков были открыты, а она лежала на полу гостиной в окружении шампуней, спреев для волос и средств для чистки окон. В одной руке я заметила фонарик, которым она светила под раковину, а в другой – мухобойку.

– Ой. Что происходит? – спросила я.

– Ты слышала когда-нибудь о коричневом пауке-отшельнике?

– Пауке-отшельнике?

– Да. Я просто хочу убедиться, что под умывальником их нет.

– Ты нашла паутину? Или где-то валялся выпитый досуха трупик мыши? – Присаживаясь рядом, чтобы лучше рассмотреть освещенное место, я случайно опрокинула пузырек с кондиционером.

– Нет, но я прочитала историю о девочке-подростке, которую ужасно изуродовал своими укусами паук, как раз когда она полезла за раковину за бутылкой «Хербал Эсенсес» [3]. Потом я вспомнила, что ты тоже хранишь там свой запас, и решила, что осторожность не повредит.

– Мам, – я подняла баночки с пола и начала по одной возвращать их на полку, – перестань читать в Сети жуткие истории и сразу же примерять их на нас. Хочу, чтобы жуткая история нападения на меня была уникальной.

Она села и бросила на меня строгий взгляд.

– Эбигейл, о таком не шутят. – Ее темные волосы ложились на лицо непослушными прядями, будто первым делом после сна она поспешила в мою ванную.

Я выключила ее фонарик и поднесла его к губам на манер микрофона.