Пылкие мечты - Мэй Макголдрик Страница 3

— Я на самом деле не собираюсь…

— Не спорь! — прервала ее Эмма. — Если тебе нужен повод, чтобы присутствовать, считай, что ты просто оказываешь мне любезность. Иначе Августа начнет беспокоиться еще из-за тебя, а она и так угрожает нас покинуть всякий раз, как проиграет за карточным столом.

Гвинет исполнилось пятнадцать, когда она потеряла дядю Чарлза, к которому была очень привязана. После смерти лорда Кэверса она попала под строгий надзор его вдовы Августы. После того как Эмма вышла замуж за Лайона Пеннингтона, леди Кэверс решила, что Гвинет должна остаться с ней в качестве компаньонки до своего замужества и вступления в права наследования.

Удачно выдать замуж Эмму значило найти мужа не только с хорошим доходом, но и с высоким титулом, и это стало главной целью жизни тети Августы. Она считала себя ответственной за нее, то и дело напоминая об этом обеим девушкам. Гвинет чувствовала, что гроза неминуема. Она хотя и была уверена, что Эмма предназначена Дэвиду, но знала, что тетя Августа никогда не даст согласия на брак своей дочери с третьим по счету наследником, какой бы доход он ни имел. Когда Эмма вышла замуж за Лайона и стала леди Эйтон, Августа ликовала от такой удачи, а Гвинет выиграла два года передышки. Однако в этом году тема замужества сделалась постоянным источником споров и ссор между ней и тетей. Августа хотела, чтобы она заняла свое место на ярмарке невест и начала принимать предложения от возможных поклонников еще до того, как проведет свой первый сезон в Лондоне. Но Гвинет восстала против этого плана.

Она была вполне довольна той жизнью, которую вела. Ей не по душе было бремя условностей, налагаемых светским обществом на девушек ее возраста. Она наслаждалась уединением загородной жизни, легко обходилась без развлечений и чувствовала себя счастливой, когда удавалось остаться одной и долгими часами писать свои рассказы. Никому не было известно, что она начала получать от этого доход, пусть и весьма небольшой. В ее жизни не было места для мужа, она не нуждалась в нем.

Она украдкой посмотрела на Дэвида. Вид у него был отнюдь не радостный. Он шел, уставившись перед собой сумрачным взглядом.

Эмма отпустила руку Гвинет, но продолжала опираться на руку Дэвида. Они втроем медленно поднимались по отлогому холму к дому. Эмма рассказывала о своем посещении в прошлом месяце их особняка на Ганновер-сквер в Лондоне лишь для того, чтобы сообщить, что ее муж покинул дом в то же утро, хотя она поставила его в известность о своем приезде. Похоже, она жаловалась на Лайона.

Гвинет отошла в сторону, ничего не желая слышать о жизни Эммы. Сетовать на свое замужество стало любимым занятием Эммы. Они уже подходили к огромному парку перед домом, где множество гостей наслаждалось послеобеденным отдыхом.

Дэвид прервал Эмму:

— Ты ведь отлично знаешь одно качество или, скажем, недостаток, в равной мере присущий Лайону, Пирсу и мне, — мы сторонники привычного, размеренного образа жизни.

Гвинет повернула было на дорожку, ведущую к парку, но Дзвид, взяв под руку, удержал ее.

— За два года брака ты, Эмма, должна была хорошо изучить вкусы и привычки моего брата и знать, что иногда ему хочется пожить в Лондоне или в Баронсфорде, а иногда отправиться в путешествие.

— Ну да, я знаю, очень хорошо знаю все его любимые привычки и заведенный им распорядок. Но я обнаружила — он этот распорядок меняет сразу же, когда у него есть возможность увидеть меня. — Эмма понизила голос:

— Это может показаться странным, но это правда. Для того чтобы обсудить какой-то вопрос, мне приходится договариваться о времени встречи с ним через его лакея.

— Ну и что? Уверен, что, если бы тебе и правда был нужен Лайон, он всегда был бы к твоим услугам. Ты поднимаешь шум из-за пустяков.

— Вовсе нет. Это только один из десяти случаев, о которых я не хотела говорить. Он сторонится меня. Обращается со мной как с посторонним человеком, — сообщила она драматическим тоном. — Но еще хуже бывает, когда мы остаемся вдвоем. Вспышки его дурного характера просто невозможно выдержать.

— Да, характер у Лайона всегда был отвратительный, но мы с ним справляемся. Огрызается он часто, но кусает редко.

— Таким он был раньше. Но тебя долго здесь не было. — Эмма схватила Дэвида за обе руки. — Лайон изменился. Не проходит и месяца, чтобы я не услышала об очередной дуэли или об очередной жертве. Он не может сдержать свой нрав. Он слишком бурно реагирует на любой намек или слух, не думая о том, насколько этот слух правдив. Он не слушает никаких разумных объяснений, особенно если они исходят от меня. Я боюсь за него, Дэвид.., и за себя тоже. Мне страшно, ты понимаешь?

Гвинет хотелось заткнуть уши, чтобы не слушать эту пустую болтовню. Несколько раз за последние два года ей случалось быть невольной свидетельницей ссор Эммы и Лайона. И каждый раз до нее долетали возмутительные сплетни, в основном это были слухи о неблаговидном поступке.., или о чем-то и похуже, например об измене Эммы. Гвинет слышала, как бессовестно лжет ее кузина, ведь именно она старалась держать Лайона на расстоянии. Какими бы бурными ни были их перепалки, это не имело особого значения, хотя Лайон каждый раз выходил из себя. Однако Гвинет и в голову не приходило, что стоит беспокоиться о безопасности Эммы.

— Не знаю, что случилось с нами.., с нашим браком. — Эмма перешла на шепот. — Сейчас более, чем когда-либо, мне нужна твоя поддержка. Надо, чтобы ты, встав на мою сторону, вмешался и заставил Лайона осознать всю ошибочность его поведения. Боюсь, как бы не случилось непоправимое.

— Не могу, — произнес Дэвид охрипшим голосом. — Это твой брак, Эмма. И между вами есть что-то общее.

— Между нами нет ничего! И я не могу так жить дальше. Я чувствую себя такой беспомощной. — Она замедлила шаг. — Ты был далеко, и я несколько раз жаловалась Пирсу. Но он уже устал от всего этого. Ему надоело бороться с Лайоном. Ты моя последняя надежда, Дэвид. Если ты мне не поможешь, то я даже не знаю, что мне делать. Я просто в отчаянии.

Гвинет снова отошла в сторону. Дэвид повернулся к ней. Эмма тоже остановилась. Отповедь кузине уже была готова сорваться с языка Гвинет, но она сдержалась.

— Пойду поищу Уолтера Траскотта. — Гвинет быстрым шагом направилась к конюшне, не позволив Дэвиду ее остановить. Она не могла больше выносить эту ложь.

Она и Эмма уже почти шесть лет жили в разных поместьях. Приехав в Гринбрей-Холл шестилетним ребенком, Гвинет полюбила Эмму. Она ходила за своей кузиной по пятам, восхищалась ее красотой и пыталась подражать старшей девочке, насколько это было возможно в ее возрасте. Даже то обстоятельство, что они обе были безнадежно влюблены в одного и того же юношу, нисколько не умаляло в ней восхищения кузиной. Эмма была героиней всех романтических рассказов, написанных Гвинет. Эта воображаемая Эмма была дерзкой, неудержимой, восхитительной. Ничто не могло ее остановить. Никто не мог устоять перед ее обаянием и очарованием.

На конюшне Гвинет попросила у конюха лошадь, и когда ей привели кобылу, она поскакала в Гринбрей-Холл. Но даже встречный ветер не мог остудить ее лихорадочного возбуждения.