Время иллюзий - Маргарет Уэй Страница 3

Народ стал расступаться. Клэй обернулся и замер в немом восхищении, любуясь тем, какой редкой красавицей она стала. Каролина не шла, а плыла. Чтобы совладать с внезапно нахлынувшими эмоциями, он застыл с каменным лицом.

— Джеймс Каннингем! — Ее лучезарная улыбка с первого мгновения запала ему в душу. — Добро пожаловать домой. Меня зовут Кэрри Макневин.

— А мы знакомы, Каролина, — как можно спокойнее откликнулся он, все еще находясь под впечатлением ее совершенной красоты. — Помнишь: раньше каждый раз при встрече ты улыбалась и махала мне рукой?

— Неужели? — удивилась она, заливаясь краской.

— Да-да, так оно и было, — кивнул он.

Ее мягкий ласковый голос, казалось, завораживал, обволакивая его со всех сторон.

— Рада это слышать, Джеймс. Или ты предпочитаешь другое имя? — поинтересовалась Кэрри, заправляя за ухо светлую прядку.

— Можешь звать меня просто Клэй. — Он вел себя очень сдержанно, но глаза его потеплели.

— Я с удовольствием вручу тебе Кубок Джимбури, — улыбнулась она.

Под вспышки фотокамер они поднялись на подиум, где расположились организаторы скачек. Кэрри, разумеется, не могла не заметить, что Клэй потрясающе красив. Она ощущала это всем своим существом и ничего не могла с собой поделать! Оставалось надеяться, что ее эмоции не слишком заметны со стороны. Если Наташе так угодно, пусть продолжает обвинять кузена во всех грехах, но, как бы там ни было, он навсегда останется членом их семьи, о чем ясно говорят фамильные черты Каннингемов, которые никак нельзя скрыть: высокий рост, атлетическое телосложение, иссиня-черные волосы, классические черты лица, темно-голубые глаза. Его кузина тоже была чрезвычайно привлекательной особой, но холодность и высокомерие несколько портили ее красоту. На вид ему было около двадцати восьми лет. Интуиция подсказывала Кэрри, что по характеру он чуткий и заботливый — совсем не похож на Скотта. Если бы еще вчера кто-нибудь сказал ей, что практически незнакомый молодой человек произведет на нее такое неизгладимое впечатление, неожиданно затмив собой ее жениха, она бы ни за что не поверила.

Когда их руки соприкоснулись при вручении кубка, Кэрри неожиданно почувствовала, как по телу пробежал электрический разряд. Несколько секунд она не могла прийти в себя от этого непривычного, волнующего ощущения.

А зрители вокруг продолжали ликовать, аплодируя и запуская в воздух воздушные шары. Так вот в чем дело! На нее наверняка повлияла азартная атмосфера скачек. Она, Кэрри Макневин, в конце декабря, под Рождество, выйдет замуж и будет счастлива в браке.

А вот и ее любимый жених: смотрит ей прямо в глаза, а она улыбается ему. Для нее не секрет, что сейчас он ужасно зол, но пока умело скрывает свою злость за каменным выражением лица. Рядом с ним в позе, свойственной всем надменным, а вернее, самовлюбленным личностям, стояла Наташа Каннингем.

В конце концов Скотт не выдержал и, подойдя вплотную к Клэю, колко поинтересовался:

— Расскажи-ка нам, малыш Джимми, где и как ты научился так ездить на лошади? Должен признать, у тебя замечательный скакун. Откуда он? Может, ты его украл? Расслабься. Шучу я, шучу.

— Мне жаль, что ты проиграл, — бросил Клэй, усилием воли сохраняя невозмутимое выражение лица.

— Я не успокоюсь, пока не возьму реванш! Ясно? — зло сощурился Харпер.

— В любое время. Если, конечно, твой конь будет в состоянии…

Брюс Макневин, вместе со всеми наблюдавший эту сцену, поспешил предотвратить назревающий конфликт, вручив Клэю призовой чек на 20 ООО долларов. Темные глаза и волосы, тронутые сединой, мужественные черты, доставшиеся ему от предков кельтов, безупречный стиль в одежде… — Кэрри всегда считала, что ее отец очень привлекательный мужчина.

И вот Клэй — серебряный кубок в одной руке, чек в другой — стоит среди восторженных зрителей, готовясь сказать что-нибудь в ответ. Его речь, исполненная чувства собственного достоинства и скромности, вызвала, бесспорно, заслуженный взрыв аплодисментов.

— Что он о себе возомнил?! — прошептал Скотт на ухо Кэрри, не в силах скрывать свою неприязнь к этому человеку. — Ораторствует тут!

— Не забывай, что он из Каннингемов, — откликнулась она тоже шепотом. — И явно получил прекрасное образование.

— Его папаша с позором бежал из страны, — как рассерженный бык, фыркнул Скотт. — Все об этом знают. Старик Ангус не должен был оставлять ему свое поместье! Рис Каннингем добровольно отказался от своей семьи, женившись на шлюхе.

— Как ты можешь осуждать эту женщину, ничего не зная о ней?

— Мать рассказывала, что он бросил свою невесту Элизабет Кэмбелл. Правда, потом она вышла замуж за некоего Мура. А вообще, Кэрри, ты на чьей стороне?!

— Я за справедливость, — пробормотала она, отводя взгляд. — А сейчас, извини, меня зовет мама. Фотографы хотят сделать еще несколько снимков.

— Конечно, иди, — кивнул он и, дождавшись, когда Кэрри отойдет подальше, холодно добавил, сжимая кулаки: — Очень надеюсь, что на балу этого типа не будет.

Одеваясь к балу, Кэрри не могла отделаться от необъяснимого чувства тревоги, хотя платье, которое было сейчас на ней, безусловно, поднимало настроение: белоснежное, из легкого летящего шифона, в меру и со вкусом украшенное впереди мелкими жемчужинами и блестками. Завив волосы и оставив их распущенными (Скотту очень нравилась такая прическа), она заколола несколько прядок старинными гребнями с жемчугом (подарок матери). Да, Кэрри имела полное право чувствовать себя на вершине мира, но вместо этого мучилась от беспокойства, предчувствуя неприятности и всерьез опасаясь совершить роковую ошибку.

Стоя перед зеркалом, она снова и снова спрашивала себя, что же происходит у нее в душе. Возможно, все дело в том, что совсем скоро ей предстоит вновь встретиться с Клэем Каннингемом? Неужели в детстве, встречая на улице темноволосого голубоглазого мальчика, она улыбалась и махала ему вслед? В памяти промелькнуло мрачное лицо Скотта: неужели он заметил, как она отреагировала на Появление этого человека в своей жизни?! Хотя, с другой стороны, ее жених всегда отличался горячим ревнивым характером, болезненно реагируя на самые безобидные знаки внимания к ней со стороны своих приятелей и других мужчин. Однако до сегодняшнего дня ему худо-бедно удавалось держать себя в руках. Вот именно, до сегодняшнего дня!

Кэрри гордо тряхнула волосами, заставив жемчужины на гребнях тускло сверкнуть, и спустилась в прихожую, где ее уже ждал Скотт, чтобы вместе отправиться в Комьюнити-Холл. Высокий, красивый, атлетически сложенный блондин в белом костюме с бабочкой чарующе улыбнулся ей, протягивая руку.

— Привет, дорогая! Потрясающе выглядишь! Я сражен наповал.

В его голубых глазах читались страсть и осознание того, что Кэрри принадлежит только ему и, когда они поженятся, у них родится как минимум четверо светловолосых малышей.