Дом сломанных душ - Эмма Рид Страница 3

Остаток вечеринки провожу то с Кэтрин, то с одноклассниками, и даже на какое-то время забываю обо всех своих проблемах. Немного перебираю с алкоголем, в результате Кэтрин ведет меня в туалет, чтобы умыться, и на свежий воздух, после чего мне немного легчает.

Большая часть людей расходится, и остаются лишь те, кто напился так, что не может идти сам, или самые стойкие. Я вдруг понимаю, что давно не видела ребят. Оглядываю гостиную, захожу на кухню — их нигде нет, так что я решаю поискать их. Поднимаюсь на второй этаж и заглядываю в комнаты, стараясь никому не помешать. Со смехом наблюдаю незнакомых парней, спящих на кровати родителей Ноны — вот бы те обрадовались…

В комнате Ноны выключен свет; я вижу силуэт человека, сидящего на кровати.

— Нона? Дилан? Ребята, вы здесь? — осторожно спрашиваю.

— Я здесь, Дженн, заходи.

Это Дилан. Его голос звучит как-то странно… Я прикрываю дверь и сажусь рядом с ним. Его волосы, обычно уложенные каким-то средством, сейчас взлохмачены. Он криво улыбается мне.

— А где Нона? — спрашиваю я, пытаясь понять, что с ним происходит.

Дилан смотрит на меня со странным выражением лица. Встает, идет к комоду и включает колонку, стоящую на нем. В комнате играет что-то из плейлиста Ноны. Он делает громче и поворачивается ко мне.

— Она меня бросила.

Я в шоке.

— Что? Как бросила? Но Дилан, у вас же любовь… — я не успеваю договорить, потому что он вдруг повышает голос до крика:

— Эта гребаная шлюха меня бросила! Только что! И свалила к своему, как его… Насрать! — он снимает с себя куртку и швыряет ее на пол. Затем подходит ко мне, садится рядом и берет мои руки в свои, сильно сжимая запястья.

— Мне больно, что ты делаешь? — пытаюсь вытащить руки, но он держит крепко. Приближает лицо и вдруг прижимается к моим губам.

На секунду я замираю от неожиданности. Он целует меня очень грубо, меня это пугает. Как вдруг Дилан резко опускает меня на кровать, скрещивает мои руки над головой и садится сверху, не давая выбраться из захвата.

— Что происходит? — кричу я; мне уже по-настоящему страшно, пытаюсь вырваться, но безуспешно. Он смеется, но его смех и мой крик заглушает музыка.

— Я знаю, что ты давно сохнешь по мне, Дженнифер. Я собирался трахнуть твою подругу на этой вечеринке, даже подготовился… — он смотрит на тумбочку у кровати, я перевожу взгляд туда же: на ней пакетик с остатками порошка. Наркотики? Вот что объясняет его безумный взгляд и странное выражение лица. — Но она свалила. А тебе понравится, правда же? Ты ведь так давно мечтала об этом!

По моим щекам текут слезы, я умоляю его отпустить меня, но он глух к моим просьбам. Кричу, но вдруг щеку обжигает резкая боль: это Дилан дает мне пощечину.

— Заткнись! Будет хуже, крошка….

Он срывает с меня юбку и одной рукой стягивает трусики. Расстегивает штаны и входит в меня, не отпуская моих рук. Я кричу от боли, но он затыкает меня грубым поцелуем. После этого я проваливаюсь в спасительную темноту.

Двадцать пять. Наши дни.

— И после этого ты в первый раз попала на лечение? Замкнулась в себе и жила в выдуманном мире, в котором ничего этого не произошло? — еще раз уточняет мистер Лоу, снова запуская руку в коротко стриженные, подернутые сединой волосы.

Доктор Эндрю Лоу — мой врач. Психиатр. Главврач этого «дома сломанных душ». Он действительно старается помочь мне, это видно. И ведет себя очень осторожно, словно я стеклянная и разобьюсь в любой момент. Он мне нравится, не задает глупые вопросы, и его слова всегда попадают в самую точку.

— Да, так и было. Поначалу никто ничего не замечал, кроме того, что я стала более отстраненной и замкнутой. Но в одно утро мама не смогла заставить меня встать с кровати, чтобы я пошла в школу. У меня случилась истерика, я рыдала и разнесла свою комнату. Порезалась стеклом от зеркала… — закатываю рукав и показываю ему шрам. — Мама не знала, что делать, и вызвала врачей. Они сказали, мне требуется лечение. В доме я провела почти год…

— Доме? — не понимает доктор.

— Дом сломанных душ. Это мы так прозвали наше «заведение», лечебницу. Подходящее название, верно? Так вот, я провела там около года. Принимала множество таблеток каждый день. Чтобы уснуть, например, потому что без них я видела кошмары. Но в целом все было неплохо. Я ведь плохо помню лечение, наверное, из-за таблеток. Но я категорически не признавала, что меня изнасиловали и что я вообще была на какой-то вечеринке. По моим словам, в тот вечер я смотрела дома фильм с мамой, мы готовили сырный попкорн и ели мороженое. Даже фотографии с вечеринки, которые делали ребята, не могли меня убедить, мне казалось — это подделка, фотошоп. Я не понимала, почему вижу кошмары…

Доктор снова задумчиво запустил в волосы руку. Мы посидели в молчании какое-то время.

— Сейчас ты спокойно можешь говорить об этом?

— Да. Прошло ведь одиннадцать лет. Думаю, наша психика адаптируется… Адаптируется к боли, к воспоминаниям. Сейчас меня почти ничего не тревожит, но таблетки я продолжаю принимать на ночь.

— А что с тем парнем, с Диланом? Ты видела его после этого? — спрашивает доктор Лоу.

Я вздыхаю.

— Видела. Он пришел ко мне домой через неделю после возвращения из «дома сломанных душ». Я не хотела его видеть, но мать впустила его. Она ведь не знала…

— О чем не знала?

— О том, что случилось.

— То есть вы никому не сказали об изнасиловании? Даже собственной матери? — удивленно переспрашивает доктор — Но почему?

— Никому! Вы спрашиваете, почему? — на меня накатывает злость, и я глубоко дышу, но не могу справиться с эмоциями. — Потому, что мне было четырнадцать! Я считала, это грязно и мерзко! Я выросла на мультфильмах про принцесс и на книжках, в которых говорилось, что первый раз должен произойти по настоящей любви! А меня использовали и вышвырнули, как грязную подстилку, вытерев о меня ноги!

Я стараюсь успокоиться и крепко сжимаю в руках салфетки, который доктор мне дает на случай внезапных слез.

— Досчитайте до десяти, медленно, глубоко дышите, — доктор Лоу говорит спокойным голосом и смотрит мне в глаза.

Я дышу.

— Так вот, мать впустила его, и он пришел ко мне в комнату. Извинялся. Рыдал, стоя на коленях передо мной.… А знаете почему? Он умолял не заявлять на него! Оказывается, весь год он жил в страхе, что его посадят за изнасилование несовершеннолетней. Ему было плевать, что он сломал мне жизнь. Он просто боялся тюрьмы! Даже когда пришел, он был под кайфом… Я послала его к черту.

— А что ваша мама? Узнала?

— Да. Стены тонкие… Она вышвырнула его из дома. Я просила ее оставить это, тем более, что доказательств у меня уже не было. Со временем мы отдалились друг от друга… — вздохнула я с сожалением. — А спустя некоторое время объявился мой отец. Он просто приехал к нам в дом. Он не знал, что произошло со мной, просто осознал, видимо, свою ошибку и приехал, чтобы попытаться возобновить отношения со мной. Мы стали общаться, он часто приезжал. Но до конца я не вылечилась все равно: по ночам все так же мучили кошмары, в старую школу я ходить не могла, потеряла всех друзей. И мама решилась на этот шаг — она попросила отца забрать меня жить к нему. Временно.