Тайна девственницы - Виктория Александер Страница 3

Нат предпочел бы проводить свои дни в пыльных музейных библиотеках или древних гробницах, хотел бы, чтобы его жизнь была связана с поиском знаний древних народов. Он изучал пожелтевшие манускрипты и вырезанные на камне надписи, ему не терпелось отыскать ключ к секретам истории. Для Ната те артефакты и произведения древнего искусства, которые находили они с братом, вдыхали жизнь в сухие данные о вымерших цивилизациях и делали их реальными. Куинта больше интересовали конечные цены, полученные им от музеев и коллекционеров. Может быть, из-за такой разницы в подходе к делу и различной философии они и составляли идеальную команду.

– А ты… – Куинт остановился, так и не задав вопроса, но Нат понял его без слов.

– Все счета уплачены, разрешения на ввоз новых антикварных изделий уже подготавливаются. Конечно, поддельные документы были бы сделаны намного быстрее, но и стоили бы втрое дороже. Взятки выросли. Однако французский посол все равно теперь думает, что видел выходящим из спальни его жены не тебя, а одного американца. – Нат покачал головой. – Печально все это. Мне этот американец всегда нравился.

– Думаю, у него самого моральных принципов не намного больше, чем у меня. И уж точно не больше, чем у жены французского посла. – Куинт улыбался без тени раскаяния. – Но я благодарен тебе за помощь, ты же знаешь.

– Знаю, – кивнул Нат. – Но ты должен подготовиться к ярости нашей матушки. Здесь я помочь тебе не смогу. Она беспокоится о том, что ты не бываешь дома.

– Ой, да брось, ты же знаешь, что я никогда не пропущу первый бал нашей сестры! – Куинт привел в порядок манжеты рукавов. Он выглядел так, будто одевался в спешке. – Рэджи значит для меня больше, чем поездки, так же как мама и Стерлинг.

– Тебя спрашивал один человек, – сообщил брату Нат. Куинт улыбнулся:

– Да меня постоянно кто-нибудь спрашивает!

– Конечно, но это был не подозрительный муж или оскорбленный отец. Ты помнишь Энрико Монтини?

Куинт пожал плечами.

– Кто это?

– Я уверен, ты его помнишь. Он заявил однажды, что нашел печать. Древнюю аккадскую печать. Если я прав, она как-то связана с потерянным городом Амбропия и Тайной девственницы. Он был очень осторожен и не показывал оригинал, только слепок глины, на которой сделал отпечаток. – Нат посмотрел на брата. Несколько лет назад Куинт работал с ведущим профессором по изучению Амбропии. – Не мог же ты совершенно забыть об этом. Это же выдающаяся находка.

– Да, конечно.

– Насколько мне известно, он внезапно умер несколько месяцев назад.

– Прискорбно, – проворчал Куинт.

– Действительно. Его брат, эксцентричный малый, приставал ко мне с разговорами через несколько дней после твоего отъезда. Он был разгневан и обвинял нас… то есть тебя…

– Меня?

– Твоя репутация опережает тебя, – поморщился Нат. Пока он работал сутками напролет, чтобы узаконить их деятельность, случилось несколько неприятных и сомнительных историй с участием его брата. Некоторые тянулись еще с тех времен, когда Куинтон работал один.

– Брат Монтини обвиняет тебя в том, что ты подменил эту печать какой-то подделкой, и он представил ее в Антикварный совет по проверке подлинности антикварных изделий. Надо сказать, они очень удивились. Наверное, он сам слишком высоко оценил необыкновенность печати и ошибся.

– Много ли нужно, чтобы удивить их, – усмехнулся Куинт.

– В любом случае Монтини был дискредитирован. Его брат считает, что все это повлияло на смерть Монтини, и он ищет виновника.

Контрольный комитет по проверке подлинности антикварных вещей был старейшим в Лондоне. От его решений зависело многое – в том числе и получение разрешений археологам, ученым и путешественникам на дальнейшие поездки во все уголки мира.

– Я сказал этому человеку, что ты покинул Египет и уехал в Турцию. Подозреваю, что он планирует следовать за тобой.

– Приму во внимание.

– Чего не сделаешь ради родного брата. – Нат покачал головой. – Бедный Монтини!

– Несомненно, он ошибся, – сказал Куинт.

– Но, вспоминая то впечатление, которое произвела на меня эта печать, когда он нам ее показывал…

– Такие вещи случаются всегда. Мы с тобой удивились и поверили в то, что она особенная. – Куинт остановился, кивнул на сад под балконом и внезапно изменил тему разговора: – Чья была идея провести этот бал под открытым небом?

– А ты как думаешь? – улыбнулся Нат.

– И мама позволила это?

– Она всю неделю волновалась насчет дождя. Но ты же знаешь, как ведет себя Реджина, когда ей что-то придет в голову. И к тому же это ведь ее бал.

Даже в свои восемнадцать лет Реджина Харрингтон имела такой сильный характер, что окружающие заранее жалели ее будущего мужа. Их сестра была младшим ребенком в семье и единственной девочкой. Поэтому ни мать, ни братья не могли сказать ей «нет». Так, Реджина вбила себе в голову идею с балом в саду, где гости могли бы танцевать на террасе под звездами и заходить в бальные комнаты только за едой или для приватных разговоров. Она не прислушивалась к советам матери и теперь вела себя так непринужденно и радостно, как ведут себя только девушки в свой первый сезон. Она в последнюю очередь думала о дожде. И наверное, именно поэтому на улице стояла прекрасная весенняя ночь.

Нат склонился над перилами и стал изучать толпу приглашенных гостей.

– Когда ты в последний раз был в Англии весной?

– Не помню, – признался Куинт. – В прошлом году мы были в это время в Персии, год назад в Египте, а может, и в Турции. Точно не помню, но очень давно.

Последние шесть лет они практически не бывали в Лондоне и в их семейном загородном доме. Они предпочитали искать заброшенные города в Турции, неизвестные храмы в Персии и вскрывать гробницы фараонов в Египте, чтобы привезти в Англию сокровища. И они любили спать под звездами в спальниках, а не танцевать под ними в новых фраках. Нат потянул шерстяной узкий воротник на шее, желая поскорее его снять и надеть что-нибудь более удобное и походное.

– Но в любом случае хорошо быть дома, – сказал он.

– Да, я иногда скучаю по лондонским балам, – добавил Куинт.

Нат удивился.

– В это трудно поверить, я думал, ты ненавидишь все это. – Нат кивнул на вальсирующую и разодетую толпу.

– Не обращай внимания, мой дорогой брат, – Куинт тоже вгляделся в гостей, – мне просто ненавистны все эти правила, придуманные кем-то. Сделай то, не делай этого. Но эти пышные английские балы в течение лета несравнимы ни с чем. Это грандиозный праздник, его нельзя пропускать.

Нат обернулся на брата:

– Тебе нравится?

– Безусловно. – Куинт прилег грудью на балюстраду, сцепил руки и посмотрел в сторону группы молоденьких девушек в белых платьях, с надеждой поглядывающих на танцующие пары.