Моя принцесса - Лора Брантуэйт Страница 3

Тут на сцене появилось еще одно действующее лицо, мистер Джордж Макферсон собственной персоной! Наконец-то…

Невысокий и полнеющий уже седой мужчина подошел к разговаривающим тихо и незаметно. Вивьен вздрогнула, когда чья-то рука по-хозяйски легла ей на талию.

— Моя сладкая, мы долго тебя ждали, и оно того стоило! Ты великолепна! Обворожительна! Сказочно прелестна! Моя королева! — Джордж начал весьма торжественно, но к концу своей «речи» сбился на бормотание.

Жесткая щеточка усов игриво пощекотала шею Вивьен — чуть повыше колье. Она еле сдержалась, чтобы не поморщиться. Старик обращается с ней, как с любимой фарфоровой куклой, — что ж, пускай тешит свое самолюбие. Можно и поддержать правила того, кто так щедро платит… Тем более — пока это лишь игра.

— Но куда же запропастилась виновница торжества? Я, можно сказать, второе главное действующее лицо на этом дне рождения, и то с утра не видел Кристин! — Голос Джорджа утратил слащавость, с которой он обращался к жене, и звучал почти раздраженно.

Брайан очень хорошо знал, что так начинаются многие семейные ссоры — именно с этого тона. Ведь чаще всего высокопоставленному и занятому отцу не было дела до детей — где они, чем занимаются. И нужно очень постараться, чтобы пробить стену этого равнодушия, вызвать хотя бы даже и раздражение.

А еще Брайан знал, что он-то и окажется сейчас — как всегда, впрочем — крайним. Поэтому поспешил незаметно раствориться в толпе гостей до того, как папины эмоции накалятся.

— Крис, это именно то, что нам нужно! Класс! Бен, подтверди! — Джулия придала больший вес своим словам, чувствительно толкнув замечтавшегося парня локтем.

— Правда-правда! Принцесса, этот наряд достоин вас! — Бен осторожно отполз в угол кожаного диванчика.

Видимо, его подруге это платье действительно понравилось больше других, потому что ни один вариант не вызвал у Джулии столь бурных чувств. Бен незаметно почесал ушибленное место.

Перед ними стояла высокая девушка с огромными серыми глазами, обрамленными пушистыми ресницами. Изысканный тон лазурного платья с серебристой отделкой как нельзя лучше гармонировал с мягким цветом ее глаз и длинными светлыми локонами, рассыпавшимися по плечам. Кристин улыбалась смущенно и даже как будто немного виновато.

— Ребята, простите меня, пожалуйста… вы уже, наверное, устали. У меня отвратительная привычка все делать в самый последний момент!

Бен не стал дожидаться от Джулии второго толчка, стимулирующего речевую активность.

— Ну что ты, Крис!.. Мы прекрасно проводим время! — заверил он. — По крайней мере последние два с половиной часа. Например, для меня наш сегодняшний тур по бутикам был очень познавательным.

Бен схлопотал-таки локтем в бок еще раз: Джулия как лучшая подруга Кристин знала, что над Принцессой подтрунивать не стоит. Сейчас, во всяком случае. Потому что, будь воля Кристин, она бы пошла на этот несчастный день рождения в шортах. Любят ее родители всякие условности! И нельзя же допустить, чтобы подруга опозорилась перед гостями… Так что «тур по бутикам» был даже больше инициативой Джулии. Бен, ее парень, призван был исполнять роль мужчины-эстета, эксперта, но толку от него в этом плане оказалось мало.

— А Вивьен понравится? — задумчиво спросила Кристин и вздохнула: нотации мачехи на тему хорошего и дурного вкуса уже набили ей оскомину.

Джулия фыркнула.

— Наивная Крис! Неужели ты думаешь, что Вивьен может оценить хоть что-то, что непосредственно не касается ее драгоценной особы?!

Кристин хихикнула.

— Итак, мы берем вот это… — бросила Джулия продавщице через плечо.

Разумеется, стайка служащих магазина крутилась вокруг богатых клиентов все сорок минут, что они здесь находились. Но Джулию, девушку волевую и самостоятельную, мало интересовало их мнение по поводу примеренных Кристин нарядов. К тому же на это мнение слишком сильно влияла цена платья.

— Крис, не снимай его, ради бога! — крикнула Джулия подруге, которая, радостно прижимая к груди любимые джинсы, помчалась в примерочную: мечтала еще немного побыть «в человеческом облике» перед спектаклем — грандиозным торжеством.

— И нам еще ехать в салон делать прическу! — таков был единственный ответ на тоскливый взгляд Кристин.

Уильям, шофер, как всегда учтиво открыл дверцу машины и тепло, по-дружески улыбнулся молодой хозяйке.

— Вы очаровательны, мисс Макферсон! — Он подумал и продекламировал: — Небесная жемчужина Кристин…

Молодые люди уже давно поняли, что в Уильяме погиб поэт. Просто-таки убит тяготами шоферского быта. Поэтому никто уже не удивлялся подобным «всплескам» эмоций.

— Погоди, Уильям. Оправа еще не совсем готова. Нам требуются услуги стилиста. Так что поезжай на Кале-Око.

Джулия была лидером. И почти все окружающие это охотно признавали. Те, кто не признавали, просто подчинялись. Так и Уильям давно привык к тому, что, если в салоне находится мисс Доусон, лучше сразу ехать, куда она велит. Если кто-то и имеет другое мнение по этому вопросу, ему все равно не устоять под натиском Джулии. А Кристин сейчас была слишком подавлена, чтобы отстаивать свое право приказывать шоферу. Боже, у нее ведь сегодня день рождения, так почему она не может провести его так, как хочет сама? Почему уже двадцать два года день ее появления на свет становится не праздником Кристин, а поводом для отца собрать всех своих занудных родственников и деловых партнеров «с детишками»? А мачеха…

Кристин вздохнула. Конечно, Вивьен нужна публика, чтобы показывать себя. Нужно внимание и восхищение. Завистливые взгляды женщин и жаждущие — мужчин. Она же королева. Не то что Кристин… Куда ей, тонкой, «полупрозрачной», как говорит Вивьен, блондинке равняться с мачехой — яркой статной брюнеткой. Кристин снова вздохнула.

Надо сказать, что, видя неброскую гармоничную красоту взрослеющей и расцветающей Кристин, Вивьен делала все, чтобы не потерять в свете и среди своих знакомых статуса первой красавицы. И тактика была выбрана безупречно: главное, чтобы Кристин сама верила в первенство мачехи. А дальше она будет осознавать себя серой мышкой и веста соответственно.

Кристин покосилась на Бена. Одна его рука лежала на плече подружки, другая — на ее колене, и он был всецело занят тем, что убеждал Джулию в своей вечной как мир любви и пылкой страсти, которая требует их скорейшего уединения где-нибудь в романтическом уголке. Джулия скептически улыбалась. Кристин опять вздохнула. Рядом с этой парочкой она еще острее чувствовала свое абсолютное и фатальное одиночество. Господи, ей уже двадцать два, но в ее жизни так и не появилась Любовь…

— Кристин, какое сегодня число? — спросила Джулия, не выдержав серии тяжелых вздохов подруги.

Кристин недоуменно посмотрела на нее, но ответила:

— Двадцать шестое.

— Чудесно! А я уж думала, что перепутала! И это у кого угодно, но не у тебя сегодня праздник.