Прелюдия к чуду - Энн Вулф Страница 3

Незнакомка в сумерках, назвал ее про себя Микаэль. В самолете он пригляделся к ней внимательнее – она оказалась его соседкой – и окончательно убедился в том, что девушка очень красива.

Длинные золотые волосы рассыпались по плечам. Поначалу Микаэль даже подумал, что они крашеные – уж слишком ослепительно блестело это золото, но, приглядевшись, понял, что их цвет все же натуральный. Нежный овал лица был покрыт легким пушком, как кожица персика. Глаза… Эти глаза были без преувеличения огромными. Миндалевидные, опушенные густыми темными ресницами, они постоянно меняли свой цвет: от светло-зеленого до медово-янтарного… Рот у нее был небольшим, но пухлым. На верхней губе был маленький, чуть заметный шрам. Из-за этого шрамика казалось, что на ее губах постоянно блуждает загадочная полуулыбка. Но при этом оно все равно оставалось грустным. И потому «улыбка» тоже была грустной.

Он не был рабом женской красоты. Скорее, ценил в женщинах душу. Нежное невинное лицо этой девушки казалось одухотворенным… И Микаэлю вдруг невыносимо захотелось узнать, что происходит в душе его сумеречной незнакомки…

Поэтому, когда девушка отправилась в дамскую комнату, он покосился на ноутбук, который она оставила открытым. Его незнакомка постоянно стучала клавишами, и он предположил, что она пишет письмо.

Конечно, подумал он, читать чужие письма – верх неприличия. Но ему так хотелось заглянуть в мысли девушки, которая ему понравилась… И Микаэль приоткрыл крышку ноутбука. Он угадал. Незнакомка действительно писала письмо.

Микаэль рассеянно пробежал глазами несколько вводных строк. За ними последовало именно то, чего он так ждал: описание ее чувств, ее состояния. Он с интересом принялся читать дальше, не забывая поглядывать на проход между сиденьями. Вдруг его незнакомка появится на горизонте? Тогда, в лучшем случае, его ожидает взгляд, полный презрения.

Но, к счастью, девушка задержалась в дамской комнате. И Микаэль смог дочитать письмо до конца. Он прикрыл крышку ноутбука и задумался.

Интересно, эта девочка всерьез считает, что ее парень стал эгоистом и бабником только потому, что его испортили деньги?

У Микаэля на этот счет было совсем другое мнение. Ее Джеф – самый настоящий идиот, если мог предпочесть этому чистому созданию кого-то еще. Если осмелился изменить ей… И дело здесь не в том, что он богат. А в том, что он – человек, не умеющий и, скорее всего, не желающий держать в узде свое естество. Микаэль не раз сталкивался с такими мужчинами. Они никогда не стремятся к тому, чтобы найти любовь. И даже если женятся, то делают это лишь для того, чтобы соблюсти условности. А потом изменяют жене, и с удовольствием, оправдывая себя тем, что «запретный плод всегда сладок»…

Слава богу, у Микаэля была совсем другая мораль. И неудивительно. Его дедушка всегда говорил ему: «Будь верен сам, если хочешь, чтобы хранили верность тебе».

Глаза Микаэля скользнули по проходу. А вот и она… Он прикрыл глаза, сочтя за лучшее предстать ее взгляду спящим. Он знал, что теперь, после того, как прочел письмо, будет рассматривать Мадэлайн с особым любопытством. И она сразу поймет, что что-то не так…

Микаэль почувствовал, как она садится рядом с ним, и вдруг понял, что не хочет расставаться с этой девушкой. Не хочет, чтобы она уверовала в то, что богатство – порок, что любовь – всего лишь «сети, ловко расставленные природой». Он решил: в Трансильванию эта белокурая девчушка поедет с ним… Если, конечно, захочет. А он постарается сделать так, чтобы она захотела…

В бухарестском аэропорту Отопени, вопреки моим ожиданиям, было почти безлюдно. «Румыния – страна, не слишком избалованная туристами», – сразу предупредили меня в агентстве. Сейчас я им верила. Иностранцы не выстраивались в очередь, чтобы попасть на родину «владыки вампиров».

В чем-то моя бабуля была права. Многочисленная «техника», которой я увешалась, давила на плечи. К тому же в руках у меня был немаленький чемодан, в котором лежали вещи. И, конечно же, чай, которым снабдила меня бабушка. В какой-то статье она вычитала, что в Румынии нет хорошего чая, а я, как истинная англичанка, не могла обойтись без известного «файф-о-клок». Да и без утреннего чая тоже.

Но упаковками чая Ба не ограничилась. Она засунула в чемодан несколько головок чеснока и распятие. Верное, как она выразилась, средство от вампиров. Не знаю, отчего вдруг бабушка поверила беллетристу Стокеру, которого никогда не уважала, но с чесноком мне пришлось смириться. «Иначе не пущу!», – громогласно заявила бабушка. Мне с трудом удалось уговорить ее положить чеснок в полиэтиленовый пакет, иначе «спасительным» ароматом благоухали бы все мои вещи.

С таким количеством вещей поиск такси превратился в настоящую проблему. Да еще мое «знание» румынского… Вытащив из сумки карманный словарь, который мне с таким трудом удалось достать в университетской библиотеке, я металась по Отопени и понимала, что ни одного слова не могу выговорить правильно. Румыны не понимали смеси английского и румынского, на которой я к ним обращалась.

В довершение всех бед мой чемодан выпал из рук и раскрылся. Из него тут же высыпались: чай, головки чеснока и распятие, которое все-таки запихнула в чемодан заботливая Ба. Я бросилась подбирать все эти вещи, говорящие о том, что я – воплощение человека, мыслящего стереотипами, но не успела. Меня опередил смуглый молодой мужчина, лицо которого почему-то показалось мне знакомым.

Мужчина был весьма привлекательным: длинные волосы каштанового цвета, перехваченные алой ленточкой, темно-карие, шоколадные, глаза, губы, четко очерченные, с острыми уголками. Они почему-то напомнили мне звездочку. Большой, с горбинкой, нос. Брови мужчины почти срослись у самой переносицы, правую пересекал внушительный шрам. Но он не уродовал лицо, а, напротив, придавал ему особый шарм.

Мужчина был одет во все темное: начиная от черных кожаных штанов со шнуровкой на голенище, заканчивая темно-коричневой курткой, которая прекрасно оттеняла цвет его глаз. Единственным ярким пятном была алая ленточка, которой он завязал волосы. Его внешний вид – немного странный, но колоритный, заставил меня предположить, что он румын. Но тогда где я могла видеть это лицо?

Возможно, оттого, что мужчина был красив, мои мысли смешались. С одной стороны, мне было ужасно стыдно, что он подбирает с пола мои антивампирские принадлежности, с другой – мне хотелось как следует его рассмотреть.

Забросив в мой распахнутый чемодан чеснок и распятие, мужчина поднял голову и усмехнулся:

– Никогда бы не подумал, что молодые девушки могут быть настолько суеверны.

– Мне уже двадцать один, – гордо соврала я и тут же покраснела. – Это положила моя бабушка. Она перечитала Брэма Стокера перед моим отъездом в Трансильванию…

– Предупреждаю сразу: от стригоев это не поможет.

– Кого-кого? – удивленно переспросила я.

– Стригои. Вулкодлаки. Это румынские вампиры. Чесноком и распятием от них не защитишься. Если хотите, я подскажу более действенное средство.