Счастье по соседству - Мелисса Джеймс Страница 3

Особенно Тимоти, который уже определил свою позицию и неоднократно выражал свое нежелание видеть в ком бы то ни было замену своей матери. Маленький мужчина, воин и максималист, он острее Сциллы и Роуди воспринял смерть матери.

Ной был вынужден прибегнуть к помощи детского психолога, теперь же стремился следовать осторожным рекомендациям этого специалиста, хотя мало верил в его затасканные советы.

Мало было привести Тимоти на кладбище и показать, где якобы покоится прах его матери, недостаточно оказалось объяснить ему смерть с физических и духовных позиций. Мальчик все равно продолжал искать глазами свою маму в толпе, высматривая ее в море лиц, а по ночам призывал ее сквозь сон, вглядываясь в образовавшуюся в душе пустоту. С каждым днем Тимоти вел себя все агрессивнее и неуправляемее. Он стал чаще грубить отцу, задирать свою сестру, провоцировать слезные истерики Роуди. Этим ознаменовался, пожалуй, худший период в жизни семейства за те три года, что с ними не было Белинды.

Тем страннее было видеть радостное появление Тимоти со стороны соседского дома.

Вслед за старшими детьми во дворе Ноя вновь появилась Дженнифер Марч. Ной наконец решился открыть соседке дверь.

— Снова печенье? — воскликнула Сцилла, увидев в руках гостью все ту же корзинку под расшитой салфеткой.

— Да, Присцилла Амелия, я много напекла, — ответила девочке Дженнифер, сдержанно протягивая лакомство открывшему дверь мужчине. — Я ваша соседка, Дженнифер Марч. Пришла поздравить вас с новосельем, — представилась гостья.

— Благодарю, заходите, пожалуйста. Я Ной Бренниган. Не хотите выпить чай или кофе? — радушно, но в некотором смущении проговорил Ной.

Марк Макбрайд вошел в жизнь Дженнифер Марч, когда ей было семнадцать, а всего через семь лет за ним закрылась дверь, и, как оказалось, навсегда. За три месяца до того, как у Коди произошел последний роковой приступ. И ни одна врачебная манипуляция, ни один медикамент не смогли заставить малыша сделать еще один вдох.

Прошло уже два года, а сцена предсмертных судорог сына навсегда застыла перед ее мысленным взором, не померкнув ни на йоту. Дженнифер понуждала себя вернуться в жизнь, употребив всю свою волю, чтобы вновь обрести веру в благость Всевышнего, невзирая ни на что. Она прилагала титанические усилия, чтобы перебороть отупелость горя, отчаяние утраты, озлобленность отверженного, безразличие видевшего смерть. Она заставила себя принять и прошлое, с его обманутыми надеждами, и настоящее с неизбывным страданием, и будущее, каким бы оно ни явилось. Она не делала только одного — не жалела себя.

— С вами все в порядке, Дженнифер? — обратился к гостье Ной, поставив перед ней чашку кофе.

— Да. Почему вы спрашиваете? — удивленно спросила женщина.

— У вас странный, какой-то отрешенный взгляд, — пояснил Ной.

— Пап, а что мы будем есть на ужин? — вмешалась бойкая Сцилла.

— Макароны.

— Буковками? — уточнила Сцилла.

— Да, — ответил он дочери и пояснил, переведя взгляд на гостью: — Мы так учим алфавит.

— Ням-ням, мои любимые, — прокомментировала Сцилла и для пущей убедительности погладила ладошкой выпученное маленькое пузо, красноречиво облизнувшись, после чего вильнула попкой и понеслась по дому.

Дженнифер поднесла чашку горячего кофе к губам в тот момент, когда Роуди вошел в кухню и проговорил:

— Папа, и мне букафки.

От неожиданности, от поразительной похожести этой детской модуляции голоса Дженнифер вздрогнула, чашка с горячим кофе выскользнула из ее руки, и горячая жидкость пролилась на колени, отчего женщина вскрикнула.

— Фмотли, папа, она лажлила, — ткнул в нее пальцем Роуди.

Ной вскочил со своего места и кинулся за сухим полотенцем, затем передал его Дженнифер и полез в холодильник за льдом.

— Может, стоит вызвать «скорую»?

— Да ну, бросьте, мистер Бренниган, — надеясь отшутиться, легкомысленно махнула рукой Дженнифер. Сцепив зубы, она отделила от кожи мокрый подол сарафана, считая мгновения, когда острый период боли затухнет.

— Вам больно, — проговорил Ной, с волнением наблюдая за ней.

— Все нормально, это же не кипяток, — попыталась убедить его — и себя — Дженнифер.

— Приложите лед. — Он протянул ей пакет со льдом. — Дети у меня бешеные, поэтому я всегда держу в холодильнике запасы льда на случай ушибов.

— Благодарю, — Дженнифер с улыбкой приняла лед.

— Папа! — недовольно рявкнул на отца Тимми.

— Тимоти, что за тон! — осадил мальчишку отец. — Безуспешно пытаюсь воспитать у сына хорошие манеры, — пояснил он гостье.

— Незачем было соглашаться на кофе, — назидательно произнес мальчик.

— Дженнифер угостила тебя печеньем, — напомнил сыну Ной, сконфуженный таким поворотом.

— Очень надо! — пренебрежительно бросил сын.

— Тимоти, немедленно извинись перед Дженнифер! А что касается пререканий с отцом, об этом я поговорю с тобой наедине.

— Не стану я перед ней извиняться. И пусть убирается со своим печеньем! — нагрубил Тимми и выбежал из кухни, чуть не плача.

— Он такой, потому что умерла наша мама, — дипломатично пояснила Сцилла, которая с нескрываемым любопытством наблюдала эту захватывающую сцену.

— Молчи, дура! — крикнул, не показываясь на глаза, Тимми. — Веришь всем глупостям, что тебе говорят. Мама не умерла!

— Тогда где же она? — резонно поинтересовалась Сцилла, по всей видимости привыкшая к таким выпадам старшего брата.

— Не знаю. Но она не умерла! — убежденно повторил мальчик и, совершенно расстроенный, бросился из дома на улицу, о чем свидетельствовала хлопнувшая дверь.

— Простите нас. Сами видите, в каком он состоянии, — тяжело вздохнув, проговорил Ной Бренниган.

— Не извиняйтесь. Я сейчас уйду. Но если вам понадобится пристроить ваших детей, знайте, что я являюсь квалифицированным воспитателем. Еще могу посоветовать в случае экстренной необходимости обращаться к здешнему сержанту полиции, Фреду Шербруку, очень чуткому и самоотверженному человеку. Искренне надеюсь, что вам это не потребуется. Не забывайте, мистер Бренниган, мы соседи. Вы всегда можете смело обращаться ко мне.

— Благодарю вас, мисс Марч. И еще раз простите.

Тим убежал.

В свое время Ной предусмотрительно снабдил старшего сына мобильным телефоном, с которым тот не расставался. Теперь Ной названивал по нему. Однако Тим не отвечал.

Тогда Ной отвел Сциллу и Роуди к соседке, сел в машину и медленно проехал всю главную улицу городка, внимательно вглядываясь в переулки.

Не желая затягивать поиски мятежного ребенка, Ной решил воспользоваться советом соседки и, связавшись с местным полицейским управлением, попросил к телефону сержанта Шербрука, который, как ему сообщили, в это самое время патрулировал улицы со своей напарницей Мэнди.