Приданое для Анжелики - Франсуа Деко Страница 3

В дверях стоял молодой Матье, сын друга семьи.

— Рада вас видеть, Адриан. Проходите. Что с вами?

Вид у парня был ужасный: волосы всклокочены, глаза дикие.

— Меня женят.

Мария-Анна улыбнулась.

— Давно пора.

Адриан вскинул красивые брови.

— Но меня женят на приданом Анжелики Беро!

Мария-Анна пожала плечами.

— И что в этом необычного? В Париже на приданом женят всех. Или вы опасаетесь, что это уронит вас в глазах ваших любовниц?

Адриан замотал головой и спросил:

— Могу я видеть вашего мужа?

Мария-Анна печально кивнула.

— Проходите, мой муж, как и всегда, в лаборатории.

Сегодня ее сын должен был брать у отца уроки порохового дела. Но было похоже, что Элевтер принял благоразумное решение. Он не только сам не стал выходить на улицу, но и ее посыльного у себя задержал.

Адриан помчался вверх по лестнице, а Мария-Анна зябко повела плечами и еще плотнее закуталась в пелерину.

«Не дай бог никому такой судьбы!» — подумала женщина.

Со дня ее брака, по сути, коммерческой сделки отца прошел двадцать один год. За это время она так и не привыкла ни к двусмысленности своего положения, ни к тому, что единственный сын живет не с ней.

Адриан ворвался в лабораторию, и Антуан Лоран Лавуазье расплылся в улыбке.

— Вы-то мне и нужны, Адриан! Садитесь. Не здесь! Вот сюда, пожалуйста.

Адриан стремительно прошел, сел куда сказали и заявил:

— Антуан, мне нужна ваша помощь.

— А мне — ваша. Наденьте это на лицо.

Адриан покосился на кожаную конструкцию с массой ремешков. Из нее торчал пучок начищенных медных трубок.

— А что это?

— Маска. Надевайте, надевайте. — Лавуазье нетерпеливо протянул визитеру эту штуковину. — Сейчас мы измерим объем ваших легких.

Адриан пожал плечами, приложил маску к лицу, сразу об этом пожалел, но было поздно. Лавуазье немедленно затянул ремешки на его затылке, и юноше стало нечем дышать.

— Потерпите… сейчас!.. А теперь сделайте вдох, как можно более глубокий.

Адриан послушно потянул ртом воздух, отдающий медью.

— Еще глубже! — потребовал Лавуазье. — Еще! А теперь — выдох через нос.

Адриан выдохнул, но этого оказалось мало. Антуан заставил его повторить процедуру еще раз и еще. Вдыхать становилось все сложнее и сложнее.

Лишь после пятого выдоха Лавуазье принялся ослаблять ремни и заявил:

— У вас отличные легкие!

Адриан с облегчением сорвал маску и схватил исследователя за руку.

— Антуан, устройте меня на службу.

Лавуазье удивился.

— Вам что, не хватает денег?

Адриан глотнул.

— Мы разорены, Антуан. Касса, в которую вложил все наши деньги мой отец, рухнула.

Лавуазье удивился еще сильнее.

— Вы хотите сказать, что лучший спекулянт Парижа доверил деньги патриотической кассе?

Адриан развел руками.

— Именно так. — Его голос дрогнул. — Теперь меня хотят женить на деньгах.

Лавуазье сразу погрустнел, и Адриан знал почему. Двадцать один год назад Антуана женили именно так, на деньгах. Никто не слышал, чтобы он жаловался на судьбу. Но в свете поговаривали, что бывший генеральный откупщик, весьма состоятельный коммерсант и крупнейший в мире специалист в пороховом деле несчастен.

— Вы не желаете зависеть от будущей жены?

— А кто желает? — с горечью спросил Адриан и тут же об этом пожалел.

Очень многие в свете считали, что мсье Лавуазье на самом-то деле ничем не владеет. Он может оплачивать свои дорогостоящие исследования лишь благодаря деньгам тестя.

Лавуазье нахмурился.

— Я не советую вам устраиваться на службу.

Адриан опешил. Все вокруг только и говорили, что ему пора подумать о своем будущем, взять судьбу в руки, начать служить Отечеству.

— Как так не советуете?

Лавуазье недовольно поморщился.

— В каком бы департаменте вы ни работали, обязательно угодите в свару группировок. Проигравшего — а я понятия не имею, кто это будет — отправят на эшафот. Вы хотите познакомиться с мадемуазель Гильотиной?

Адриан отчаянно замотал головой. Эта «мадемуазель» была не в его вкусе.

— Ну так возьмите меня к себе! Вас не тронут. А я неглупый малый!

Лавуазье отрицательно покачал головой.

— Неглупые малые сейчас не служат Отечеству. Они теперь его растаскивают. Если вы хотите прокормить семью, то займитесь тем же.

Адриан открыл рот, да так и застыл. Он никак не ожидал такого совета от честнейшего Антуана Лорана Лавуазье.

— Вы шутите?

Лавуазье отвернулся к окну.

— Уходите, Адриан. Я не дам вам ни места, ни рекомендации, ни денег. Я не хочу отвечать перед Господом за вашу судьбу. Сегодня едва ли не любой путь, не считая самых бесчестных, ведет на гильотину. Оставайтесь самим собой да проедайте деньги жены. Глядишь, и уцелеете…

Адриан вспыхнул, встал, сдержанно кивнул на прощание и вышел.

Три недели в море дали себя знать. Когда Анжелика сошла на испанский берег, ноги едва держали ее, а земля словно покачивалась. Но вместо того чтобы немедленно отправиться в гостиницу, им пришлось отвечать на вопросы таможенного офицера, а затем еще и клерка-монаха в какой-то нелепой рясе.

— Скажите, сеньор Беро, когда вы впервые заметили женскую деревянную фигуру над форштевнем шхуны «Нимфа»? — не отрываясь от заполнения бумаг, на неважном французском языке поинтересовался монах.

Анжелика, смертельно уставшая, мечтающая лишь о бочке с теплой водой, с ненавистью уставилась на этого каплуна. Таких бессмысленных вопросов она еще не слышала.

— Давно. — Отец пожал плечами. — Года три тому назад. Как только она стала делать рейсы с Мартиники.

Клерк в рясе аккуратно записал показание и осведомился:

— Вам известно значение этой фигуры?

Отец кивнул и сказал:

— Разумеется. Это нимфа, покровительница и символ корабля.

Клерк благодарно кивнул и написал еще одну строчку.

— Скажите, сеньор Беро, вы кому-нибудь сообщили об увиденном?

Отец растерялся.

— А кому я должен был сообщить?

— Да или нет? — Клерк проявил первые признаки нетерпения.

— Нет, — отрезал отец.