Интервью любви - Линдсей Армстронг Страница 3

— Не надо, прекратите. Зачем вы встали? — разволновалась Нив. — Я…

— Прекратите болтовню и делайте то, что вам говорят. — Его слова были резкими, но взгляд, напротив, был необычайно мягок.

Нив судорожно глотнула. Они принялись за дело, и вскоре ее нога была благополучно извлечена из сапога. Под тонким носком хорошо была видна вспухшая лодыжка. И когда Роб осторожно стащил его с ноги, кожа вокруг поврежденного места уже начала наливаться синевой. Он слегка дотронулся до синяка, и лицо девушки тотчас же исказилось от боли.

— Возможно, перелом… Порция! — позвал он.

— Вот ужас! — простонала Порция, глядя на распухшую, посиневшую лодыжку.

— Надо позвонить моему врачу, — решил Роб Стоу. — Там на кресле мобильник, набирай номер, а впрочем, я сам ему позвоню. Передай мне телефон.

— Послушайте, — сказала Нив, — будет лучше, если вы вызовете мне такси и я поеду к своему врачу. Кроме того, я уверена, что никакого перелома нет…

Но Порция уже возбужденно тараторила:

— Доктор Берри, это Порция. Нет, нет, с Робом все в порядке. Пострадала его гостья. И все из-за меня. Оливер сбил ее с ног, и мы боимся, что у нее сломана лодыжка. И еще: Роб вставал с кресла, а вы же ему запретили вставать… правда? — Она обернулась к ним и сказала взрослым тоном: — Он уже едет.

— Что с твоей ногой? Зачем ты пришла? — такими словами на следующий день встретил ее в своем кабинете редактор.

Нив, прислонив костыль к его столу, осторожно опустилась в кресло.

— Я растянула связки.

— Понятно. Но интервью состоялось? Я предупреждал, что с ним трудно иметь дело, ты знала, на что шла!

— Джордж, — сказала она спокойно, но с иронией, — спасибо тебе за заботу о моей ноге. Интервью нет по причине травмы. Кстати, могу я требовать компенсацию? Это же случилось при исполнении служебных обязанностей.

Джордж Мэйтленд недоуменно заморгал.

— Расскажи мне обо всем подробно.

— Рассказывать не о чем. Я хотела плюнуть и уйти. Он ничуть не лучше других мужиков, постоянно делал всякие сексуальные намеки. Уж очень ему хотелось поставить меня на место. Он открытым текстом выразил свое мнение, весьма невысокое, о журналистах и задавал мне вопросы личного характера.

— Как ты все это выдержала? — неуверенно произнес Джордж. — С твоим характером, гордостью… С другой стороны…

— Джордж, ты когда-нибудь слышал, чтобы я позволила себе грубить на работе? — Нив была шокирована.

Он пожал плечами.

— Нет, конечно. Но я остаюсь при своем мнении насчет твоего характера. Именно благодаря ему из тебя вышел такой классный специалист. Но все-таки, почему тебя оттуда пришлось выносить?!

Нив залилась смехом, глядя на ошеломленного редактора.

— Джордж, успокойся. Ты понимаешь все буквально.

— Значит, интервью все же состоится? — взволнованно произнес Джордж, когда Нив поведала всю историю. Правда, и словом не обмолвилась о Молли, упомянув только о Порции. — Да тебе идет в руки шикарный материал! Не упусти его, я имею в виду Стоу! Что хочешь делай, но любыми способами подружись с ним.

Нив лукаво отвела глаза в сторону. В этот момент в дверь постучали, и Джордж, поморщившись от досады, разрешил войти. В кабинет вплыла огромная корзина цветов, а за ней сгибающаяся под ее тяжестью секретарша Джорджа. Она поставила корзину на пол возле Нив и произнесла:

— Для вас.

— Спорим, это от Роба Стоу! — голос Джорджа зазвенел от энтузиазма. — Думаю, букет тянет на несколько сотен долларов. Смотри: здесь розы, тюльпаны, лилии и орхидеи!

Нив потянулась за запиской, пришпиленной к ленте. Губы ее изогнулись в улыбке.

— Между прочим, цветы от собаки. Джордж ухмыльнулся:

— А собака случайно не пишет, когда можно прийти и закончить интервью?

— К сожалению, нет. Джордж, оставь свои мечты, ты любой пустяк стараешься обыграть, лишь бы был материал.

Джордж пожал плечами.

— Ну, Нив, тебя как журналиста должно это задеть. Мне непонятно твое равнодушие. Нив вздохнула.

— Почему ты молчишь? Болит нога? Но это же временно, через пару недель ты будешь…

— Нет, дело не в этом. Думаю, что он не хочет давать интервью, Джордж. Мне так кажется.

— Но он же согласился!

— Ты прав, тогда согласился, а сейчас жалеет об этом. Возможно, несмотря на его антипатию к Бренту, с ним ему, скажем так, проще, чем со мной: не надо сдерживаться, быть вежливым…

— Нив, по-моему, ты не совсем понимаешь его. Как ты думаешь, почему он вообще согласился на интервью? Да потому, что ему грозит опасность остаться инвалидом и он с этим явно не смирился. Стоу считает, что его пример мог бы вдохновить и других людей, приговоренных к инвалидному креслу.

Нив помолчала.

— Скажи мне, Джордж, он сам согласился на интервью или ты его втянул в эту авантюру, сыграв на его благородных чувствах?

Джордж заморгал.

— Нив, мы имеем дело с одним из самых жестких бизнесменов своего времени.

— Ну, сейчас-то он уже не такой жесткий.

— Достаточно жесткий, чтобы отделаться от тебя. Просто собака постаралась вывести тебя из строя раньше, чем он. Есть только один способ разрешить эту проблему. — Он потянулся за телефонной трубкой.

— Не надо… — начала было Нив, но он уже не слышал ее, требуя от секретаря, чтобы та связала его с Робом Стоу.

Нив слушала Джорджа и думала: почему она охладела к этому интервью?

Она мысленно вернулась назад, к вчерашним событиям. После инцидента с собакой остальная часть дня больше походила на вечеринку. Врач Роба, доктор Берри, веселый и жизнерадостный гигант, усадил Роба назад в коляску, после чего быстро и ловко принялся врачевать больную лодыжку Нив, предварительно заставив ее принять болеутоляющие таблетки. Порция приготовила свежий кофе. Они все уселись вокруг камина и принялись весело болтать.

Порция Кондрен закидала Нив вопросами о работе журналиста и вообще вела себя как взрослая леди. Нив стало ясно, что Роб относится к Порции с большой любовью. Она внимательно следила за шустрой юной особой, и ей даже показалось, что в темных глазах девочки мелькало кое-что, наводившее на определенные размышления. Неужели она… дочь Роба Стоу?

Вернулась Молли и присоединилась к веселой компании. Открыли бутылку шампанского, которое окончательно сблизило всех.

Но, безусловно, центром компании был Роб Стоу. Он источал энергию и юмор, сыпал остротами, был внимателен и добродушен. Но в какой-то момент лицо его внезапно осунулось, проступили морщины, и все заметили, что он устал. Доктор Берри дал понять присутствующим, что больному нужен отдых.