Коварная любовь Джабиры - Шахразада Страница 3

Шорох из обвитой лозой беседки в саду рядом с домом Маркуса привлек внимание Мирджафара. Металл сверкнул в узком лунном луче. Он нашел своего врага. Мирджафар осторожно двинулся вперед, беззвучно приближаясь к сопернику сзади. Он будет не убийцей, а палачом, решил он. Если бы здесь находился судья, то он бы без сомнения вынес обвинительный вердикт этому человеку.

Человек стоял в тени беседки, ожидая появления своих жертв. Если он не убьет их этой ночью, то сделает это завтра. Все трое были обречены. Убийца не заслуживал жалости и пощады. Он сам бы никого не пощадил.

Мирджафар подобрался так близко, что слышал дыхание мужчины и ощущал запах его пота. Настолько близко, что мог просунуть гладий через виноградную лозу и пронзить тело убийцы, прежде чем тот догадался бы о существовании Мирджафара. Один удар – и дело сделано. Мирджафар начал вытаскивать свой меч. И обнаружил, что его оружие слишком тяжело для тайного убийства.

Да и как в этом случае заговорщики поймут, что все раскрылось? А вот шум схватки, несомненно, привлечет стражников, несущих караул у парадных дверей дома, – и тогда, каким бы ни оказался исход этого боя, цель непременно будет достигнута.

Он нарочно наступил на сухую лозу. Мужчина в беседке вздрогнул от раздавшегося звука. Мирджафар предпочел бы сейчас сжимать в руках боевой топор. Для его крупной руки всегда больше подходила гладкая рукоятка лабриса, чем римский короткий меч, но он привык носить с собой гладий, когда выходил в город. У него не оставалось времени размышлять о неправильном выборе оружия, он уже ступил на этот путь и должен пройти по нему до конца.

Мужчина вышел на открытое место, нарочито небрежно вынул меч из ножен. Лезвие хищно блеснуло в тусклом свете звезд.

Мирджафар двинулся вперед, быстро вытащив и свое оружие, но мужчина оказал ему сокрушительный отпор. Мирджафар был удивлен силой убийцы и даже вынужден был отскочить назад, когда мимо его живота проскользнуло второе лезвие.

Мирджафар отступил, ища выгодную позицию. Враг предупреждал каждое его движение, внимательно наблюдая за ним, сузив глаза. Он сражался молча. В его интересах было убить Мирджафара без лишнего шума, чтобы не спугнуть настоящую жертву.

Мирджафар подавил клич воина, клокотавший в его горле. Нельзя, чтобы этот танец со смертью сопровождался диким криком берсеркера. Он бы выдал себя… и все бы раскрылось.

Кровь стучала у Мирджафара в ушах, она заглушила все звуки ночи, хор насекомых, завывание собак. Он почти не дышал и каждым волоском на коже ощущал присутствие противника. Он испытывал ни с чем не сравнимое наслаждение, ощущая, как напряглись его мускулы, готовясь к настоящему бою. Его тело наполнилось живительной влагой. Хотя прекрасно знал, что это самое тело всего через несколько мгновений может превратиться в груду остывающего мяса.

Убийца занес над ним кривой меч. Мирджафар глубоко вздохнул и бросился в атаку.

Принц Мирджафар стал на колени перед владыкой. Однако головы не опустил – напротив, пристально взглянул в глаза отца. Да, он был самым младшим, но сейчас в главном церемониальном зале должен был, наконец, получить награду, заслуженную им многократно. Всего год назад в битве при Ас-Кабади спас отца от смерти, спас бея Тахира ас-Сада, увидев, как свирепый горец нацелил палаш в спину властителя. Месяц назад он обезглавил заговор, уничтожив наемного убийцу и прилюдно назвав имена заговорщиков – и тем спас своего старшего брата. И вот настал миг признания его заслуг перед троном.

Почувствовав, как на его плечо опустился тяжелый меч, Мирджафар обратился в слух – главнокомандующий, Касым из рода Агриев, румиец, начал церемонию. Он говорил на родном языке Мирджафара с таким сильным акцентом, что понять его было делом весьма нелегким, но это нисколько не смущало юношу. Более того, его не смущал и сам обряд, заимствованный у полуночных рыцарей, – отец и отец его отца всегда искали лучшее у самых разных народов. И не считали зазорным заимствовать это, действуя во благо страны и для процветания оной.

– Поднимись, шейх Мирджафар, – произнес Касым низким гортанным голосом. – Твоей стране нужен твой меч и твое мужество. Доблестно сражайся во имя величия и славы своей страны, славной Титтери. Служи ей верой и правдой. Придет день, и ты будешь вознагражден за это.

Принц поднялся с колен и, низко поклонившись, повернулся к отцу. Тот лишь улыбнулся – младшему из сыновей было не привыкать к подобному скупому проявлению чувств. Самому младшему неуместно претендовать на большее.

Поклонившись отцу, юноша перевел взгляд на лицо матери. Ее глаза горели настоящей любовью и гордостью за сына.

Наконец двери Главного зала закрылись – и Мирджафар смог выпрямиться во весь свой немалый рост.

– Принц, позволено ли мне будет сказать тебе несколько слов?

Мирджафар улыбнулся своему наставнику.

– Я обратился в слух, достойный.

– Я рад за тебя, ученик. Готов ли ты продолжать службу под моим началом? Готов ли стать егерем Черной Стражи? Доблестно сражаясь, ты доказал свою верность трону и семье. Готов ли ты защищать трон и далее, пусть и не на поле брани?

«Егерем Черной Стражи… Аллах всесильный, это значит стать правой рукой самого учителя…»

Мирджафар понимал, что это более чем лестное предложение. Он чувствовал, что это и есть его предназначение.

– Да, достойнейший. Я готов служить своей стране столько, сколько потребуется, и там, где это будет самым нужным. Пусть нет у меня ни земель, ни званий…

– Бей Тахир, поверь моему слову, умеет быть благодарным. Тех, кто оказывает стране важные услуги, он не забывает. В один прекрасный день ты получишь все: и признание, и славу, и заслуженные награды. Ты еще очень молод. Пройдет несколько лет, и все изменится. Отец оценит твои усилия по достоинству. Пусть при этом и отягощая тебя все более трудными, порой почти невыполнимыми поручениями.

«О да, мудрый Соломон, – улыбнулся своим мыслям Мирджафар. – Давать почти невыполнимые поручения отец большой мастак…»

В свои двадцать три юноша уже успел побывать в настоящих сражениях. Ему удалось остаться в живых после кровавой битвы при Ас-Кабади. Он стал сильным и дисциплинированным солдатом, готов был выполнять любые, даже самые рискованные задания.

Теперь же ему предстояло сменить бои явные на сражения тайные – ибо бею Тахиру менее всего хотелось продолжать бессмысленное кровопролитие на границе.

Мирджафар провел на тайной службе долгих пять лет, и ему уже порядком надоели заговорщики разного пошиба, по-прежнему мечтавшие сместить династию ас-Садов и воцариться в Титтери. Более того, он подозревал, что далеко не все те, кому он указал путь в Страну забвения, были настоящими заговорщиками. Мудрый Соломон оказался еще и дьявольски хитер, уничтожая собственных врагов под видом врагов трона.