Добродетельная леди - Элизабет Торнтон Страница 3

– Хью! Не так быстро! – Еще один слабый протест, на который джентльмен и не подумал обратить внимание. Через мгновение Брайони услышала недовольный голос любовника:

– Как я припоминаю, Адель, это вы предложили свидание. Если вы желаете, чтобы я удалился к карточному столу, вам нужно только сказать об этом.

Очевидно, леди не нашла в себе силы принять такое решение. Брайони поняла по их затрудненному дыханию, что страстные объятия возобновились. Это дало ей отсрочку – всего несколько мгновений, чтобы оглядеться и найти место, где спрятаться. Тут она вспомнила про новомодное хитроумное устройство, недавно приобретенное дядей. Эта мысль пришла ему в голову, когда он гостил в Остерлей-парке, огромном доме их ближайших соседей, графа и графини Джерси. Едва взглянув на современные удобства в великолепной библиотеке Джорджа Виллерса, он не успокоился, пока не установил такое же в своем доме. Это стало предметом его гордости и несказанного удовольствия.

Брайони беззвучно проскользнула к дальней стене. На краю одной из полок с книгами ее дрожащие пальцы нащупали рычажок. Она отвела его назад и потянула. Стена полок превратилась в дверь, Брайони прошла внутрь и тихонько закрыла ее за собой. Место, в котором она оказалась, было не самым приятным, потому что это был личный туалет ее дяди, предназначенный для джентльменов на случай, если им захочется облегчиться, когда слишком долго задержатся за делами или бренди.

Очутившись в темноте, она слишком поздно заметила, что оставила туфли на полу около кресла перед камином. Но ни за какие сокровища мира она не согласилась бы вернуться за ними. Не оставалось ничего, как только поупражняться в терпении. Она решила подождать, пока паре в библиотеке не придет в голову перебраться в какой-нибудь другой уголок дома. Брайони надеялась, что это произойдет скоро. От холодного мраморного пола под босыми ногами ее руки и плечи покрылись гусиной кожей. Она поежилась и поплотнее закуталась в халат в тщетной попытке защититься от холода.

Минуты тянулись мучительно долго, и зубы Брайони начали выбивать дробь. Холод в темной, похожей на склеп комнате оказался нестерпимым. Она приложила ухо к стене, но не услышала ничего, кроме своего неровного из-за этой арктической стужи дыхания. Ее охватило нетерпение.

Осторожно она приоткрыла дверь на крошечную щелочку, надеясь, что непрошеные гости ушли. Ее ждало разочарование. В ее уши хлынули нежные стоны и вздохи разгоряченных любовников. Брайони отворила дверь чуть шире и заглянула в шелку. Бесстыдная парочка расположилась на гордости всей библиотеки – тетином лучшем парчовом диване, стоящем в простенке между окон. Джентльмен, если можно назвать его таковым, прижимал своим телом извивающуюся леди к дивану. Брайони отпрянула в глубоком отвращении. Какое непристойное поведение! Еще один нежный протест дамы, и Брайони решила, что услышала достаточно.

Она подняла книгу в кожаном переплете высоко над головой и со всей силой швырнула ее в стену с камином, от которой та с грохотом отскочила. Адель издала один долгий дрожащий вскрик, и наступила тишина.

– Черт! – воскликнул Хью Монтгомери, маркиз Рейвенсворт.

Дрожащими пальцами Брайони закрыла дверь своего убежища и стиснула зубы, чтобы сдержать взрыв неудержимого нервного смеха.

Маркиз приподнялся на локте и с кошачьей грацией высвободился из объятий замершей дамы. Он медленно встал на ноги. Пока он поправлял галстук, его ленивый взгляд скользил по полутемной комнате, ничего не пропуская. Он остановился на ковре перед камином, и улыбка, медленная и дьявольская, заиграла на его чувственных губах. Он взглянул вниз на свою безмолвную партнершу, и его улыбка померкла.

– Приведи себя в порядок, женщина! – прорычал он надменно, глядя на вульгарный хаос в ее одежде.

Адель резко села, одной рукой разглаживая подол смятого шелкового платья, а другой поправляя тончайшие брюссельские кружева, едва прикрывающие пышную грудь.

– Что это было? – спросила она дрожащим голосом, ее янтарные глаза расширились от страха, когда она оглядывала темную комнату. Ее взгляд задержался на мужчине, возвышающемся над ней, скользя по нему, смакуя мощный размах его широкой груди и мускулистых плеч. Адель видела, как в ответ на какую-то потаенную мысль на его аристократическом лице заиграла улыбка, и у нее перехватило дыхание. Он был так бессознательно мужествен! Его непоколебимая уверенность в себе подействовала на нее успокаивающе. Она протянула руку, чтобы вернуть его на диван. Но длинные пальцы обхватили ее запястье, и бесцеремонный рывок поставил ее на ноги. Он негромко усмехнулся.

– Не сейчас, Адель, или вы ничего не заметили? Наша тайная встреча уже больше не... тайная. – Он предупреждающе приложил палец к губам. – Будьте хорошей девочкой и бегите отсюда. Я присоединюсь к вам позже.

Дама открыла было рот, чтобы воспротивиться такому приказанию, но один взгляд на сардонически приподнятую бровь Рейвенсворта – и она подавила этот порыв.

– Это обещание? – с надеждой спросила она.

– Прошу прощения? – Стало очевидно, что Рейвенсворт уже потерял интерес к ней.

Она сделала попытку скрыть уязвленное самолюбие.

– Я полагаю, это виконт Эйвери шутит над нами. Ваш друг недолюбливает меня, не так ли?

Тон Рейвенсворта был вполне дружелюбным:

– Раз уж вы спросили, то да. Но пусть это вас не беспокоит. У каждого свой вкус, а всем известно, что Эйвери довольно взыскательно относится к шуткам.

Адель была не совсем уверена, что Рейвенсворт сделал ей комплимент. Занятая этой проблемой, она пыталась решить, обидеться или сказать в ответ что-нибудь особенно остроумное, если только ей удастся такое придумать. Но тут она обнаружила свой локоть в стальных тисках, и Рейвенсворт с непреклонным видом отвел ее к двери.

Однако дама не собиралась сдаваться так легко. Она использовала все женские уловки, какие только могла придумать, чтобы завлечь его снова к дивану, и почти преуспела в своей настойчивости. Но маркиз не имел привычки делать вид, что постоянен в любви. У него был взгляд распутника, и он никогда не пытался скрыть его от титулованных дам и оперных танцовщиц, которые добивались привилегии согревать его постель.

Его честность в этом отношении была не просто проступком, но оскорблением, хотя и простительным по отношению к женщине ее ранга и достатка. Она, всеми признанная красавица, графиня, вдова, не могла даже претендовать на высоко котирующийся титул любовницы Рейвенсворта. Он не выказывал никаких предпочтений ни одной из вереницы женщин, а наслаждался тем, что каждая из них предлагала, с небрежностью, которая в других мужчинах выглядела бы как окончательная испорченность. Но Рейвенсворт был Рейвенсвортом, повесой, шалопаем, блудником, но неотразимо очаровательным, несмотря на все это. Было очень мало женщин, которые смогли устоять перед приглашением в его постель. Адель Сен-Клер не была одной из них.

Она положила руку ему на грудь.

– Вы знаете, где искать меня? Я остановилась в доме на Дьеж-стрит.